только
кое-что, чего ты не знаешь. Слишком много всего происходит, и всё это слишком важно. Пора выбрать сторону. Мне нужно
И всё же у неё не было оснований полагать, что он прислушается к ней. Она понятия не имела, каковы его истинные силы и насколько далеко они простираются. Она даже не была уверена, что он вернулся в её настоящее. Возможно, он пытался избежать боли от своих противоречивых целей, оставаясь в прошлом Земли; в то время, когда он больше не мог служить ни преданности Кайла, ни ненависти Кастенессена.
Чёрт возьми, насколько ей было известно, он прибыл, чтобы помочь ей и предать её у пещеры Вейнхим ещё до своего рождения. И он, безусловно, вывел демондимов из эпохи, гораздо более древней, чем он сам. Но его странная способность перемещаться куда и когда пожелает, косвенно успокоила её. Это был ещё один знак того, что Закон Времени сохранил свою целостность.
Какую бы эпоху Земли Эсмер ни выбрал, его жизнь и опыт оставались последовательными, как и её собственные. Его предательство её и вейнхимов в прошлом Земли было обусловлено встречами с ней среди раменов всего несколько дней назад. Если он придёт к ней сейчас, то в своей жизни он сделает это после того, как наведёт демондимов на её небольшой отряд. Закон Времени требовал этого, несмотря на вред, причинённый Джоан дикой магией.
Однако, даже если он и услышал её, он не дал ей никаких оснований полагать, что его могут призвать. Он был потомком – пусть и косвенным –
Элохим
; и эти эгоцентричные существа игнорировали все заботы, кроме своих собственных. Линден всё ещё смутно удивлялся, что они потрудились предупредить об опасности, грозящей Стране.
Тем не менее, желание Эсмера помочь ей, казалось, было столь же сильным, как и его стремление к предательству. Обязательства, унаследованные им от Кейла, соответствовали тёмным желаниям
мережки
Он еще может прийти к ней.
Она не хотела рисковать, изгоняя Ковенант и Иеремию с помощью Посоха. И она не была настолько отчаянной, чтобы рисковать дикой магией. Но она нашла свою силу в Мерцающем Мире. Она чувствовала его холод до мозга костей. Когда прошло двадцать ударов сердца, а её призыв так и не был услышан, она повысила голос до крика.
Эсмер, Боже
проклятие
Это! Я веду счёт, и по моим подсчётам ты всё ещё
быть должным
меня! Даже его расколотое сердце не могло сравнить освобождение Демондимов и Камня Иллеарт со службой переводчика для Вейнхимов. Кейл был твоим
отец
! Ты не можешь этого отрицать. Ты разорвёшь себя на части. И ранихины, поверь мне! Ты любишь их, я
знать
Ради них, если не просто ради справедливости!.
Она резко остановилась. Она сказала достаточно. Опустив голову, она обмякла, словно затаила дыхание.
Без перехода тошнота начала скручивать ее внутренности.
Она знала это ощущение, уже стала с ним близко знакома. Если бы она сейчас потянулась к дикой магии, то не нашла бы её: её тайное место внутри неё было запечатано.
Она ничуть не удивилась, когда Эсмер вышла из солнечного света прямо перед ней.
Он не изменился; возможно, он был неспособен к переменам. Если бы она увидела его издалека, только его странная одежда помешала бы ей принять его за одного из
. Он обладал крепким телосложением, как и родственники Стейва, смуглой кожей и нетронутыми временем чертами лица. Однако позолоченный кимар выделял его среди остальных. Его экрюевая ткань словно была соткана из пены бегущих морей или из облаков, разбегающихся перед грозой, а позолота напоминала тонкие полосы света заходящего солнца.
Но он стоял всего в нескольких шагах от него; и на этом расстоянии его сходство с отцом исчезало за опасной зеленью глаз и тошнотой, которую он вызывал, словно это было неотъемлемой частью его натуры. Его эманации были тоньше, чем у демондимов, но по-своему он казался могущественнее и зловеще любого из порождений нечисти.
По теургии, если не по крови, он был внуком Кастенессена.
На мгновение тошнота и ощущение собственной силы завладели вниманием Линден. Затем, с опозданием, она увидела, что он не один.
Отряд юр-вайлов появился, наверное, в дюжине шагов позади него: их было больше, чем она знала; гораздо больше, чем позволило ей вернуть Посох Закона. Лишь шесть или семь из этих существ дожили до загадочного святилища Ревелстоуна и плато. И всё же здесь она увидела по меньшей мере три десятка чёрных порождений Демондима, а может, и четверых. Ни на одном из них не было никаких признаков отчаянной борьбы за свою и её жизнь.
А по обе стороны от юр-вайлов ждали небольшие отряды вейнхимов. Серые слуги Земли были лишь вдвое меньше юр-вайлов; но даже их было больше, чем всего лишь дюжина, сопровождавшая её в Твердыню Лорда. Как и юр-вайлы, они не выказывали никаких признаков участия в битве.
Что?. Линден невольно отшатнулась назад. Эсмер?.
Тысячелетия назад он вывел Демондимов из древнего прошлого Земли, чтобы напасть на нее.
В тревоге она оглядела окрестные холмы и увидела позади себя ещё больше существ. Однако она узнала их: двенадцать или четырнадцать вейнхимов и вдвое меньше юр-вайлов, большинство из которых были изуродованы перламутровой кислотой демондимов или жестокой яростью камня Иллеарт. Они выстроились отдельными клиньями, чтобы сконцентрировать свою силу. И оба строя были нацелены на Эсмер. Потрёпанный хранитель знаний юр-вайлов направил свой железный джеррид, или скипетр, словно предупреждая сына Кайла.
Эсмер, что у тебя?
сделанный
Где ещё он мог найти столько юр-вайлов, столько вейнхимов, как не в те времена, когда они с Ковенантом ещё не столкнулись с Погибелью Солнца? Когда юр-вайлы служили Лорду Фаулу, а вейнхимы защищали Землю, согласно их собственным толкованиям Запределья?
Инстинктивно Линден хотела призвать огонь, чтобы защитить себя. Но существа за её спиной поддерживали её ценой жизни и знаний, когда никто другой не мог ей помочь. Они намеревались защитить её сейчас, хотя противник был значительно уступал им в численности. И сила её Посоха могла навредить им. Ради них – и потому, что среди пра-вилов Эсмер были вейнхимы – она подавила страх.
Когда она пришла в себя, все порождения Демондима начали лаять одновременно.
Их хриплые голоса, казалось, вырывались из птичьего пения, доносившегося из воздуха. Даже ветерок замер, потрясённый до тишины. Гортанные протесты, резкие, словно проклятия, раздавались над её головой, словно долгий грохот прибоя. Однако среди вновь прибывших не было ни одного дымящегося красноватого железного клинка, которым юр-вайлы пользовались в качестве оружия. Никто из них не походил на хранителя мудрости. И ни они, ни вейнхимы с ними не стояли клинками, чтобы сосредоточить свою силу.
Тогда Линден поняла, что пришельцы не собирались нападать на неё. Они даже не собирались защищаться. Их голоса звучали изначально враждебно, дико, как лай диких собак. Тем не менее, никакой силы в них не ощущалось. Их вопли были неотличимы от воплей её союзников.
А сам Эсмер открыто презрительно усмехнулся, увидев её опасения. Губы его искривила кислая ухмылка: взгляд наполнился зловещим зелёным презрением.
Боже на небесах пробормотала Линден себе под нос. Дрожа, она заставила себя ослабить хватку на Посохе и сунула кольцо Кавинанта обратно под рубашку. Затем она посмотрела Эсмер в глаза как можно более прямо.
Так что же на этот раз? Ей почти пришлось кричать, чтобы её услышали. Помощь и предательство. Я никогда не видела столько.
Она была знакома с врожденной яростью Эсмер по поводу
. Он чуть не убил Стейва этим оружием. Если бы появление Хайна и Хайнина не остановило его руку.
Из-за того, что
Харучаи,
будет бесконечный хаос!
Хозяева не ожидали нападения со стороны плато.
Если вейнхимы одобряют или хотя бы терпят присутствие юр-вайлов, она может быть уверена, что ей ничто не угрожает. Возможно, Мастера и Ревелстоун тоже в безопасности. Однако она не могла представить себе другого объяснения поступкам Эсмер, кроме предательства.
Она горячо надеялась, что Махртиир не поспешит ей на помощь. Она доверяла ему, но его присутствие осложнило бы её противостояние с Эсмер.
Однако Грязь Кевина притупила чувства Манетралла. И порождения Демондима смогли скрыть своё присутствие. Если очертания холмов сдерживали шум или шум реки заглушал его он мог не осознать, что произошло.
Ведём счёт? саркастически ответил Эсмер. Считаем ? Мне такое слово незнакомо. Тем не менее, смысл твоих слов ясен. В твоих глазах, если не по каким-либо другим параметрам, мои предательства перевесили мою помощь. Ты многого не знаешь, Диковластник. Если бы твои ошибки не вызывали презрения, они бы меня огорчали .
Она часто видела, как он выглядел расстроенным, когда разговаривал с ней.
Прекрати, Эсмер категорически приказала она. Мне надоело слышать, как ты избегаешь простой честности . И она болезненно осознавала своё невежество. Я позвала тебя, потому что мне нужно.
. Вы можете начать с вопроса, который я только что задал. Почему эти существа здесь?
Проблеск неуверенности или радости мелькнул в его глазах, озаряя презрение. И ты действительно считаешь, что я пришёл по твоему зову? Ты воображаешь, что способен хоть как-то приказывать мне?
Вокруг Линден юр-вайлы и вейнхимы выли и рычали, словно волки, борющиеся за тушу. Она едва могла осознать собственные мысли. Словно готовясь к собственной угрозе, она сжала кулаки. Я сказала,
останавливаться
это.
Ей хотелось разозлиться на него. Гнев сделал бы её сильнее. Но её тошнотворная судорога ясно описывала его глубинное состояние. Он не мог примирить свои противоречивые наследия, и за его презрением скрывалась мучительная боль.
Скорее с раздражением, чем с гневом, она продолжила: Мне всё равно, звала я тебя или нет. Если ты не собираешься отвечать на мои вопросы , если он сам не представляет собой ответа, уходи. Пусть твои новые союзники делают то, зачем пришли .