Это именно то знание, которое вы ищете, заключил он. Не так ли?
Глядя на неписанный камень, Линден застонала про себя: возможно, она застонала и вслух. Был ли Ковенант марионеткой Джеремии? Были ли они оба марионетками? Или вина лежала на ней? Лианд, как она верила, ответила на эти вопросы. Во имя Ковенанта она одержала верх над мокшей Джеханнумом и Санбейном; но Лианд, казалось, говорила, что она так и не исцелила по-настоящему склонность ко злу, которую слуги Лорда Фаула раскрыли в ней. Её неспособность понять Ковенант и Джеремию или доверять им была её ошибкой, а не их.
Тихо, обращаясь скорее к стене, чем к Лианду, она прошептала: И все же ты все еще мой друг .
Как же я могу быть другим? ответил Каменодробитель. Возможно, твоя любовь свяжет твоё сердце с разрушением, как предупреждал Махдаут. Возможно, ты снова и снова будешь стремиться к добру злыми средствами, как делал раньше. Но теперь я я сам, и я не боюсь. Я больше не храню в памяти всё, что знал о тебе. И всё же я познал твою любовь, и во имя неё я горжусь тем, что являюсь твоим спутником и другом .
Линден беспомощно опустилась на колени, прижавшись лбом к прохладному камню. Порыв рыданий нахлынул на неё сквозь извилистую картину её смятения; и она не могла этого вынести. Кавинант как будто сказал, что не доверяет ей, а Лианд сказал ей, что у Неверующего есть веские основания для осторожности, и всё же она не услышала в голосе Лианда ничего, кроме неподдельной искренности. Он был горд.
Возможно, она не смогла бы сдержать своё горе, но тут внезапно заговорил Анеле. Анеле освободился от них , – объявил старик с нескрываемым удовлетворением. И , – он повернул голову из стороны в сторону с выражением удивления, – тёмные существа, затерянные и суровые, требующие памяти – Анеле больше не боится их. Он избавился от многого .
Неожиданный звук его голоса помог ей снова отстраниться от бушующих эмоций.
Он сидел на кованом камне, босыми ногами поставив полированный гранит пола. В результате он находился в одной из наиболее последовательных фаз своего безумия. Возможно, он понял больше, чем, казалось, осознавал. Более того, он, возможно, пытался своим искажённым языком успокоить Линдена.
По крайней мере, в какой-то степени он уже доказал истинность своего утверждения о том, что он последняя надежда Страны. Он сделал возможным возвращение Посоха.
Что касается меня, – вставил Мартир, пока Линден брала себя в руки, – я утверждаю, что нет ничего удивительного в знании, которое почерпнул Камнедробитель . Голос Мантрелла был хриплым от непривычной нежности. Дышит ли в Стране или на обширной Земле существо, которое не питает в себе хоть каплю тьмы? Эсмер, конечно же, не тянулся бы к тебе, если бы не видел в тебе отголосок собственных мучений. И разве не повторялось без конца о обладателе белого золота, что он спасёт или проклянёт Страну? То, что Лианд увидел в тебе, ничего не меняет .
Опираясь на поддержку друзей, Линден отбросила прочь своё смятение и чувство утраты, свою неуверенность в себе. Она не могла забыть такие вещи. Они повлияли бы на все её решения и поступки. Но вера друзей вернула ей способность сдерживать себя, говорить то, что нужно было сказать.
Вытерев лицо еще раз рукавом рубашки, она повернулась к Стейву, Лианду, Анеле и Рамену.
Спасибо вам тихо сказала она. Всем вам. Мне трудно рассказать вам то, что я должна вам рассказать . И ей всё ещё нужно было услышать, что случилось с её товарищами, пока она была с Ковенантом и Джеремайей. Но, думаю, теперь я смогу это сделать она попыталась улыбнуться, не слишком лихо .
Собрав остатки мужества, она придвинула стул поближе к столу, чтобы дотянуться до подноса с едой. Усевшись, налив себе кувшин весеннего вина и сделав несколько глотков, она встретила выжидающие взгляды друзей и начала.
Она ничего не сказала об Эсмере: она полагалась на то, что Мартир рассказал историю о недавнем появлении Эсмера. Смущённая за Кавинанта, она не упомянула о его пьянстве. И проигнорировала его, казалось бы, бесцельные замечания о Береке Полуруком и Кевине Ландвостере. Оглядываясь назад, можно было подумать, что описание Кевина Кавинантом было пропитано предчувствием. В окружении такой опасности Линден услышала пророчество о бедственном положении Кевина. Он хотел быть наказанным. Но в этом вопросе она подавила свои страхи.
Однако всё остальное она передала с максимально возможной ясностью: странности Кавинанта и Иеремии; их эгоцентричные и напыщенные отношения; несоответствие между ними и её воспоминаниями о них; скрытую неадекватность и порой презрение в их ответах. Прижимая Посох к груди, она призналась, что Кавинант просил его кольцо, а она не подчинилась. С трудом она признала, что, возможно, сама виновата в своём нежелании и отчаянии. И закончила она, рассказав друзьям, что Кавинант попросил у неё кое-что взамен. Немного доверия.
Тогда мне не придётся объяснять, что я собираюсь сделать. Я могу вам показать.
Я могу сказать вам только одно робко заключила она. Они меня больше не любят. Они слишком сильно изменились. Эта часть в них исчезла .
Наконец, волна усталости, казалось, унесла последние силы. Усилия, направленные на то, чтобы сдержать эмоции, утомили её; она обнаружила, что ей нужна поддержка алианты в весеннем вине – и хотя бы немного оцепенения. Осушив половину кувшина, она взяла небольшой фрукт и безучастно жевала его. При этом она держала голову опущенной, избегая неуверенности и беспокойства друзей.
Долгое мгновение они молча смотрели на неё. Они перестали есть; казалось, они почти перестали дышать. Затем Лианд осторожно спросил: Если Неверующий попросит у тебя помощи в своих намерениях, ты её окажешь?
Линден вскинула голову. Она не рассматривала такую возможность. Но, конечно, вопрос Лианда имел смысл. Зачем ещё Кавинант пришёл сюда, прихватив с собой Джеремайю? Конечно, он хотел получить своё кольцо. Однако он был готов к возможности – к вероятности? – что она откажет: он так сказал. Тогда зачем он просил о доверии? Я знаю другой способ уладить эту ситуацию. Он и Джеремайя могли просто выгнать её и привести в исполнение другие планы – если только эти планы не требовали её участия.
Встретимся завтра на плато.
Я должна медленно ответила она. Я уже знаю, что мне не понравится то, что они хотят от меня сделать. Но если я не буду сотрудничать, я никогда не узнаю правду. Ни о ком из них .
На самом деле, она не могла себе представить, чтобы отказать им. Они хотели её помощи. У них были причины её бояться. И они не позволяли ей прикасаться к себе.
Правда стала для нее столь же важна, как жизнь ее сына.
Лианд кивнул. Хотя он и нахмурился, он принял её доводы.
Ещё через мгновение Стейв развёл руками, словно готовясь к бою. Ты сообщил пра-Лорду, что намерен воспользоваться Посохом. Что ты собираешься предпринять?
Линден прижалась щекой к утешающим наставлениям Посоха. Я скажу тебе пообещала она. Прежде чем ты уйдешь прежде чем она останется наедине со своим трауром, мы составим свои планы. Но весь этот день она поморщилась, выбил меня из колеи. Мне нужно немного времени .
Сидя напротив Лианда и Рамена, она смотрела на него. И тебе есть что мне рассказать. Я чувствую. С тобой что-то случилось что-то большее, чем Глиммермир. Если ты готов об этом рассказать, я хочу услышать, что именно .
Вдруг, словно она пробудила забытую тревогу, Махритир, Бхапа, Пахни и Лианд забеспокоились. Анеле, казалось, не заметила, что Линден заговорила, а Стейв никак не отреагировал. Но сомнения затуманили глаза остальных. Никто из них не смотрел на неё прямо. Лианд изучал свои руки, Бхапа нахмурился, глядя на очаг, словно пламя озадачивало его, а Пахни с тревогой сосредоточила внимание на Лианде. Только Махритир выразил нетерпение; но он закрыл глаза и яростно нахмурился, очевидно, пытаясь скрыть свои чувства.
Однако затем Манетрал открыл глаза и встретился взглядом с Линденом. Мы не решаемся ответить резко сказал он. Потому что не желаем усугублять бремя, которое вам приходится нести. И всё же я считаю ложной дружбой утаивание того, что произошло. Поэтому я отвечу.
Когда я расстался с тобой, прошло некоторое время, пока я собирал Кордов, Стоундауноров и Анеле, чтобы провести их к Мерцающему. Вместе мы преодолели надвигающийся камень, пока наконец не вышли под открытое небо плато.
Там мы увидели, как на горы падает дождь и надвигается буря. Но мы не боимся непогоды мира. Напротив, мы возрадовались, что освободились от камней и ограничений. И мы жаждали увидеть Мерцающее озеро. Поэтому мы поспешили в горы, чтобы скорее достичь жуткого озера.
Когда мы это сделали, Анеле, похоже, охотно присоединился к нам , – Лианд и Пахни кивнули в знак согласия, – хотя вы сообщили нам, что он избежит вод. Он постоянно говорил сам с собой, пока мы спешили. На мгновение Мартир опустил взгляд, словно почувствовав лёгкое огорчение. Возможно, нам следовало прислушаться к его словам. Вы сообщили нам, что его безумие меняется под влиянием того, что лежит у него под ногами. От него можно было бы почерпнуть какое-то понимание . Затем Манетрал снова посмотрел на Линдена. Но мы привыкли к его бормотанию, которое для нас почти непонятно. И наше нетерпение отвлекло нас. Мы были благодарны лишь за то, что он не сбавлял темпа, не подгоняя нас .
Линден уставилась на него. Трава. Чёрт возьми, подумала она, трава. Местность над Ревелстоуном не была такой пышной, как Предел Странствий, но её изумрудный плодородный газон напоминал высокую траву той долины. И она ни на секунду не задумалась о том, как прогулка по возвышенности может повлиять на старика. Она была так потрясена встречей с Эсмер и так боялась разговора с Ковенантом и Джеремайей.
Я совершила ту же ошибку призналась она, пытаясь смягчить свою досаду. У нас у всех было много мыслей. Пожалуйста, продолжайте .
Тем не менее, строго заявил Махртаир, старик изменился. Не сумев как следует рассмотреть его, мы подвели и его, и вас.