Иеремия перенес ее в глубины горы.
Поверхность, на которой она стояла на коленях, была отполирована веками воды. И всё же она была тёплой, а не холодной; её ощутимо разогревали энергии Небесного водоёма. Капли на её лице ощущались как пот.
Надвигающиеся толчки, встревожившие её на плато, здесь были сильнее. Под землёй она была ближе к давлению, которое однажды расколет Меленкурион Скайвейр до самого основания: но этот переворот не произойдёт сейчас. Потребуется больше силы, чтобы вызвать неизбежный кризис.
Однако эти ощущения были мелочами, по сути, пустяковыми. Необъяснимая влажность воздуха и почти слышимый стон среди корней горы померкли, едва она их осознала, словно плато и открытые небеса были сметены необузданной силой.
Она была окружена Земной Силой, погружена в неё. Её первобытная мощь казалась столь же безграничной, как сам Небесный Замок, и столь же неоспоримой. В сравнении с ними целительная сила Мерцания и погружающие в размышления воды Хорритского озера были лишь ничтожными проявлениями истинной жизни Земли, и всё, что Линден сделала с тех пор, как вернулась в Край, меркло. Здесь был неистощимый источник жизненной силы и красоты Края. Если бы он не был естественным и чистым, столь же необходимым, как солнечный свет, для каждого аспекта живого мира, его близость погубила бы её.
Как только она осознала концентрированное присутствие Земной Силы, она поняла, что ещё не достигла её источника. Огромная сила, струившаяся вокруг неё, была ослаблена другими водами. Брызги, которые капали с её лба, стекали в глаза, стекали по щекам, исходили из менее таинственных источников. Они были богаты минералами, выжатыми из горных пород, чтобы питать мир. Если бы она погрузилась в них, они, возможно, смыли бы усталость с её измученной плоти. Но это не была Кровь Земли.
Теперь она дрожала не от холода, а от страха. Ключевой момент её намерений был близок, и она могла потерпеть неудачу.
Иеремия? прохрипела она. Мед? Завет? Но ни звука не ответило ей. Тишина погребла пространство вокруг неё. Сила земли усмирила брызги, камни и влажный воздух.
Паника сжала её грудь. Она резко подняла голову, сжала пальцы вокруг посоха. И тут же замерла.
Дерево конструкции начало светиться. Или, возможно, оно светилось всё это время, но её чувства не смогли уловить истину. Каждый кусочек сухостоя, от самой маленькой веточки до самого тяжёлого сука, испускал тусклое свечение. Каждая деталь клетки была покрыта перламутром, подчёркнутым лунным светом. И всё же это сияние не давало света. Она не видела ни камня, на котором стояла на коленях, ни Посоха, который сжимала в руке. Свечение портала относилось только к нему самому.
Тем не менее, белые контуры позволили ей различить чёрные силуэты своих спутников. Ковенант всё ещё сидел на корточках в углу ящика. Иеремия оставался рядом с тем местом, где он запечатал свою конструкцию.
Сердце Линден стучало в ушах. Вокруг неё усиливалось безжизненное фосфоресцирование дерева. Ковенант и Джеремайя всё глубже погружались во тьму, по мере того как перламутр становился всё ярче. На мгновение клетка напоминала искажённую сеть, сотканную из бесплодной дикой магии, бессильную, исчерпавшую своё предназначение.
Мгновение спустя вся конструкция беззвучно вспыхнула и исчезла, когда каждый обрывок и щепка сухостоя были пожраны последствиями магии Иеремии.
Она ожидала беспросветной полночи. Но вместо этого вокруг неё разлилось тёплое красноватое сияние, словно последний взрыв в дверях Иеремии поджёг всё вокруг.
Свет был недостаточно ярким, чтобы причинить боль глазам. Она быстро заморгала – не потому, что её ослепило, а потому, что внезапное исчезновение шкатулки открыло ей весь удар Силы Земли. Невыразимое могущество обожгло ей глаза и нос: слёзы присоединились к брызгам на её щеках, словно она плакала. Сквозь пелену она увидела, как Кавенант стоит прямо, выгнув спину, словно он часами сидел на корточках. Она увидела, как её сын смотрит на Кавенанта и ухмыляется, словно лезвие ятагана.
Потом её нервы начали приходить в себя. Постепенно прояснилось и зрение.
Она и её спутники стояли на каменном уступе на краю ручья, почти столь широкого, что его можно было назвать рекой. Конструкция Иеремии привела их в пещеру, такую же высокую и широкую, как преддверие Ревелстоуна. Свод скалы был грубым, необработанным: пещера явно была естественным образованием. Но все её грани были отшлифованы тысячелетиями брызг и Силы Земли.
И они излучали красноватое сияние, заполнявшее пещеру. Особый оттенок этого свечения – мягкий багрянец с рыжеватым оттенком – делал стремительный поток чёрным и опасным, больше похожим на сукровицу, чем на воду. Камень словно созерцал лаву, представьте себе магму. Он оставался мягко тёплым, упрямо твёрдым. Тем не менее, он подразумевал возможность того, что однажды он может потечь и сгореть.
Линден уже видела подобное свечение в Уайтворренсах под горой Грома. Ковенант называл его каменным светом , и оно было присуще определённым сочетаниям камня и силы Земли. Оно не было вызвано теургией Иеремии. Вместо этого его портал временно ослепил её, лишив возможности видеть сверкающий камень и падающий поток. Брызги, тепло и сила Земли проникли сквозь щели между ветвями, но свет – нет.
Несмотря на скорость и бурление, вода была совершенно бесшумной. Она неслась по своему руслу без малейшего бульканья или плеска. Она могла бы подумать, что оглохла, что концентрация Силы Земли оказалась слишком высокой для её ушей. Но затем она услышала голос Ковенанта.
Хорошо, объявил он в третий раз. Мы почти на месте .
Только вода затихла под тяжестью Силы Земли.
Взгляд Линден невольно проследил за течением, впадающим в расщелину в конце пещеры. Но когда она повернула голову в другую сторону, её охватило изумление. Источником потока – и мелких брызг – был высокий водопад, низвергавшийся с потолка пещеры и бурно обрушивавшийся на груду скользких камней и валунов у начала потока. Каждый шлейф и брызг потока отражался в ярком свете, создавая обильное множество отражений: водопад напоминал ливень рубинов и карбункулов, кроваво-красных самоцветов – расточительных проявлений земной силы. Однако это величественное зрелище было совершенно беззвучным. У пестрого шума пены и столкновений не было голоса.
Как?. Линден прошептала этот вопрос вслух, просто чтобы убедиться, что она всё ещё слышит. Как это возможно?
Она не ждала ответа. Но Ковенант пробормотал: Чёрт возьми, я никогда этого не понимал. Наверное, здесь слишком много Силы Земли, чтобы наши чувства могли её воспринять .
Брызги на его лице, словно водопад, сверкали красным. Черты его лица были покрыты паутиной капель света и рвения.
Это всего лишь вода сказал он, отмахнувшись от светового эффекта водопада. Когда она вытечет из горы, это будет Чёрная река. Но Кровь Земли попадает сюда. Она просачивается сквозь эти камни . Он указал на подножие водопада. Вот что вызывает этот свет. Сила Земли впиталась в камень. Но она слишком разбавлена для того, что нам нужно. Мы должны добраться до источника .
Линден не видел очевидного входа или выхода из пещеры. Но Кавинант указал на водопад. Туда .
На другой стороне есть туннель , – добавил Иеремия. Его мутный взгляд приобрел цвет голода, алчности. Уголок глаза лихорадочно бился. В правой руке, полуруке, он сжимал гоночную машину, словно талисман. Он ведёт туда, где из скалы сочится Земляная Кровь. Туда мы и должны идти. Завет должен пить прямо из источника. Иначе не будет Силы Повеления .
Но как? слабо спросил Линден. Столько воды нас смоет .
На мгновение Ковенант посмотрел на неё прямо; он позволил ей увидеть в его глазах каменный свет, словно угли. В присутствии большей силы Земли, чем та, что она использовала с тех пор, как впервые создала свой Посох Закона и разрушила Погибель Солнца, он не выказал ни малейшего напряжения; не подал ни малейшего намёка на то, что его можно стереть.
С жадной ухмылкой он ответил: Нет, не будем. Я не был таким, когда Елена принесла меня сюда. Тебе, вероятно, придётся ползти. Но ты справишься. Вся эта Сила Земли она делает тебя сильнее. Ты просто не чувствуешь разницы, потому что её гораздо больше .
Затем он повернулся к водопаду, словно не мог больше уделять ей внимания. Жестом пригласив Джеремайю присоединиться к нему, он двинулся к украшенному драгоценными камнями каскаду.
Джеремайя тут же подчинился. Бок о бок они с Ковенантом двинулись сквозь брызги, чтобы опробовать мокрое нагромождение камней.
Наблюдая, как они удаляются, Линден снова охватила паника. Ей приходилось постоянно моргать от боли, которую причиняло могущество; она едва могла дышать из-за мощи и влажности тумана. Отблески света камней сбивали её с толку, нарушая равновесие. Ковенант ошибался. Она не могла противостоять этому бурному потоку воды.
Но она уже приняла решение. Она должна была попробовать.
Ещё мгновение она наблюдала, как Ковенант и Джеремайя делают первые шаги в водопад. Поднимаясь по каменным глыбам, она видела, как силы, которые должны были их раздавить, обрушиваются на их головы и плечи и, окутанные драгоценными камнями, разлетаются в разные стороны. Время от времени содрогались эпитонические кости горы.
Затем она в ярости опустила Посох, чтобы сбросить с себя и мантию, и плащ: защиту, дарованную ей людьми, желавшими ей помочь. В тёплой пещере они были ей не нужны. И она боялась, что их вес, когда они промокнут, утащит её за собой.
Одетая только в красную фланелевую рубашку, джинсы и ботинки, в которых она впервые покинула свой дом, чтобы преследовать Роджера Ковенанта и его жертв, Линден Эйвери взяла посох и приготовилась принять на себя основной удар водопада.
Брызги обрушились на неё ещё до того, как она добралась до водопада. По лицу текли ручьи, рубашка и джинсы прилипли к коже. Она почувствовала страх, похожий на тот, что охватил её у водопада мифиль. Впереди её ждал роковой проход, где всё, что она знала и понимала, могло превратиться в кошмар.