Линден чувствовала, а может, и думала, что он снова пытается ввести её в заблуждение. Теперь он не был закрыт для неё. Её чувства различали тонкости правды и лжи. Он – или лорд Фаул – хотел помешать ей добраться до Анделейна: она верила в это. Но её Посох не был его настоящей заботой. Если бы они с Джеремайей не приехали в Ревелстоун, она бы им не грозила.
У Роджера и его хозяев или проводников Презирающего и Кастенессена была более веская причина стремиться не допустить ее приближения к Анделайнским холмам.
Пытаясь уточнить, Линден спросил: Вы сказали во-первых . Что ещё я упустил?
Роджер снова, казалось, советовался со своим спутником. Затем он ответил голосом, полным презрения. Почему нет? Ты, очевидно, считаешь меня глупым. Ты хочешь, чтобы я продолжал говорить, чтобы у тебя было время прийти в себя. Но ты действительно не понимаешь. Ты ничего не понимаешь. Я не могу проиграть здесь.
Я собираюсь некоторое время отвечать на ваши вопросы, потому что хочу, чтобы вы знали, что такое отчаяние .
Давным-давно Томас Ковенант сказал ей: Есть только один способ ранить человека, потерявшего всё. Вернуть ему что-нибудь сломанное . Роджер и лорд Фаул сделали это с ней. Но отец Роджера не позволил боли взять над ним верх.
Продолжайте сказала она твёрже. Я слушаю .
Роджер взмахнул своей алой рукой, прочертив огненную дугу, словно поток расплавленного камня, по потолку пещеры. Но он не направил свою силу на неё. Ухмылка мрачного удовольствия обнажила его зубы, когда он ответил: Во-вторых, всегда был шанс, что ты действительно отдашь мне моё кольцо. Это избавило бы нас всех от множества неприятностей .
Я пытался тебя уговорить. Кроэль считает, что мне следовало приложить больше усилий. Но я знал, что ты не сделаешь этого. Ты слишком любишь власть .
Линден ясно расслышала его. Он имел в виду, что на её месте не отдал бы отцовское кольцо. Он совершенно не понял её.
Это не ответ , – возразила она. По мере того, как превосходство её Приказа угасало, она всё больше приходила в себя. Почему тебя волновало, что я отправилась в Анделейн? Скажи хоть раз правду. Ты часть Элохим. А кроэль. Существо изнасиловало захваченный разум её сына, чтобы манипулировать ею. Похоже, они способны на всё. Если вы двое недостаточно сильны, чтобы уничтожить Арку Времени в одиночку, почему вы просто не пришли сюда? Зачем я вам понадобилась? Почему так важно было держать меня подальше от Анделейн?
Сам Джеремайя, попавший в ловушку мальчик, которого Линден усыновил и полюбил, не отреагировал. Он не мог. Он блуждал по неизведанной пустыне одиночества и заброшенности, а кроэль цеплялся за его спину, словно опухоль. Его рассеянный взгляд и влажные губы обещали лишь печаль.
Тем не менее, он ударил без предупреждения. Бросив разбитую гоночную машину, он прыгнул на Линден. Отблеск красного пламени блеснул на его дубовом кинжале, когда он поднял его высоко. Ведомый и побуждаемый багровым блеском и острыми зубами кроэля, он вонзил свою щепку в тыльную сторону её правой руки, сжимавшей посох.
Возможно, он хотел пригвоздить её руку к длинному древку, как-то её искалечить. Если так, то ему это не удалось. Чистое дерево посоха было неуязвимо для его стилета. Когда он пронзил её руку, его острый удар Удушающей глубины был отклонён в сторону.
Однако на мгновение боль от раны почти лишила её сил. Она впилась в нервы, словно клыки и кислота. Она почти не чувствовала тёплого хлынувшего потока крови, стекавшего по её левой руке и по Посоху; но её словно распяли на кресте. Она бы мгновенно впала в шок, если бы воздух пещеры не наполнил её лёгкие дистиллированной Силой Земли. Но вместо этого она вскрикнула, словно удар Иеремии пронзил ей грудь. К пульсирующему потоку крови присоединился короткий хлынувший поток слёз.
Затем, внезапно, словно в сердечный приступ, она отстранилась от боли; отстранилась от неё, словно она принадлежала кому-то другому. Бесстрастно она осмотрела осколок, торчащий из её руки. Смятение чувства здоровья исчезло: в огорчении и отчаянии она наконец-то настроила своё восприятие на точную высоту и тембр атмосферы Земляной Крови, и её глазам больше не требовалась защита слёз. Она отчётливо видела свою рану. Если не считать боли, она была несерьёзной: это было очевидно. Кинжал её сына – нет, кроэля – проскользнул между костями. Он не задел крупные артерии и вены. Она не потеряет опасного количества крови. Если она переживёт намерения Роджера и кроэля, любое незапятнанное применение Силы Земли исцелит её.
Но она не могла разжать пальцы, сжимающие Посох. Рана парализовала их: нервы отключились. И у неё не было для них никакого внимания. Другие неотложные дела поглощали её.
Она ясно видела и, возможно, больше никогда не заплачет. Тем не менее, она не пыталась встать. Вместо этого она осталась стоять на коленях, словно нападение кроэля достигло своей цели.
Роджер подождал, пока Джеремайя отошёл назад, и снова принял позу безразличия. Затем сын Ковенанта с усмешкой воскликнул: Как вам не стыдно, доктор Эйвери. Вам следует это знать. Теомах назойливый мудак, но он не лжёт. И я сказал вам правду.
Зачем ты нам был нужен? Потому что иначе Элохимы остановили бы нас. Они боятся, что кто-нибудь разбудит Червя Края Мира. Пока у нас есть Солнечный Мудрец, Владыка Дикой Природы он презрительно, язвительно, произнёс её титулы, они могли убедить себя, что им ничего не нужно делать. Они верят, что ты будешь защищать Арку и разбираться с Кастенессеном, так зачем им беспокоиться?
Нет, доктор. Вам следует задать вопрос: почему нам пришлось отрывать вас от вашего времени, чтобы получить то, что мы хотели?
Он замолчал, видимо, ожидая её ответа – или наслаждаясь её беспомощностью. Но она не была побеждена: пока нет. Отстранённость защитила её от мучений, которые нес кинжал Иеремии в руке. А рабство сына воодушевило её. Пока Роджер издевался над ней, она взяла себя в руки.
Он так и не объяснил, почему он – или его хозяева – считали необходимым держать её подальше от Анделейна. Существо напало, чтобы отвлечь её.
Помимо заявления о праве на вашего никчемного сына, я лишь шептал тут и там советы и ждал развития событий.
Раздражённая страданиями сына, Линден хотела выругаться на Роджера: Это всё твоя вина. Кастенессен слишком страдает, чтобы думать. Лорд Фаул не готов рисковать собой. А Эсмер не может выбрать сторону. Всё на твоей совести. Даже твоя мать ты во всём виноват .
Он похитил ее сына и втянул Иеремию на путь смерти.
Но она осталась стоять на коленях, словно застыв между своими страданиями и страданиями Иеремии. Она не захотела тратить остатки воли и мужества на пустые обвинения.
Было ясно, что Роджер не станет объяснять свой страх перед Анделейном. Она оставила этот вопрос в стороне.
Хорошо, она не повысила голос, лишь жалкий шёпот. У неё не было сил. Скажи мне, раз ты, очевидно, этого хочешь. Зачем ты оторвал меня от моего времени?
Всё сложно тут же радостно сказал он. Конечно, мы сказали тебе правду. Земляная Кровь действительно недоступна там, где ты живёшь. Битва Елены с Кевином разнесёт всё это место в клочья. От этого туннеля и этого удобного желоба ничего не останется.
Но Фоул всё ещё хочет разрушить Арку Времени. Он хочет сбежать. Он жаждет мести. И он устал терпеть поражения от моего мерзкого отца. Сюда. Роджер бросил ещё одну полосу огня и рвения по пещере. Доктор Эйвери, так он не сможет потерпеть неудачу.
Во-первых, объяснил он, словно гордясь собой, всегда существовала вероятность, что вы сделаете что-то, нарушающее Время. Мы дали вам множество возможностей. Если да, то хорошо. Нам не придётся приходить сюда. Но если нет, вы всё равно могли бы довериться нам настолько, чтобы позволить кому-то из нас первым выпить. Тогда мы смогли бы приказать Червю проснуться .
Он свирепо ухмыльнулся. Раз ты ничего из этого не сделал, мы можем просто убить тебя и всё равно выпить.
Но даже если это не сработает если мы не сможем убить тебя, что в данных обстоятельствах кажется не очень правдоподобным ты всё ещё застрял здесь . Его полурука пылала, бросая знакомые угли в глаза. Десять тысяч лет в твоём собственном прошлом. С Посохом Закона. И моим кольцом. Каждый твой вдох будет нарушением Времени. И ты не сможешь сбежать без каезура . Он прорычал, смеясь. Я почти надеюсь, что ты выживешь, чтобы попробовать это. Пожалуйста. Законы Смерти и Жизни ещё не повреждены. Ты разрушишь мир. Но даже если не сделаешь этого, ты всё равно всё изменишь.
Конечно, это ещё не всё, но я не буду вас этим беспокоить. Суть вот в чём. Честно говоря, доктор Эйвери, с тех пор, как мы вытащили вас из вашего настоящего, не было ни одного возможного исхода, который бы не дал нам именно то, чего мы хотим. Плюс, конечно, мы видим, как вы съеживаетесь. Мы видим, как вы страдаете из-за своего бедного ребёнка. Одно это уже оправдывает все эти хлопоты .
Линден должен был дрогнуть. Его уверенность была горькой, как прикосновение Рейвера: она должна была сокрушить её. Но этого не произошло. Как часто она слышала, как Лорд Фаул или его слуги пророчили разрушение, пытаясь вселить отчаяние? И как часто Томас Ковенант показывал ей, что можно выстоять под тяжестью полной безнадежности?
Всё ещё стоя на коленях, притворяясь слабой, она запротестовала. Ты несёшь чушь . Она намеренно позволила боли в руке проступить в её голосе. Ты хочешь пробудить Червя. Ты хочешь сломать Арку. Но тогда ты будешь уничтожен. Лорд Фаул может сбежать. Ты не можешь. Почему ты так жаждешь смерти?
Ну, это правда радостно протянул Роджер. Кастенессен не продумал всё как следует. Его волнует только одно как бы посеять хаос среди Элохимов. Если его и убьют в этой бойне, то, по крайней мере, он больше не будет страдать.
У нас с кроэлем другие планы. Фоул обещал взять нас с собой. И он сдержит обещание. Ему нужен твой ребёнок. Чёрт, он же его собственность. Как ещё, по-твоему, кроэлю достался доступ ко всему, что твой ребёнок знает, ко всему, что он умеет? Он принадлежал Фоулу годами.