Стейв бесстрастно повернулся к Мартиру. Манетралл, это было сделано не для того, чтобы продемонстрировать мою ценность. На их месте я бы вёл себя так, как ведут себя Мастера. Скорее, это было сделано ради служения Избранным и чтобы научить мой народ, что они тоже могут превзойти самих себя, если решат попытаться .
Махртиир ответил глубоким поклоном рамен, словно принимая выговор; но его насмешливая усмешка осталась на его лице.
Ценность не имеет значения строго сказал Хандир. Одно падение не определяет заслуги или доблесть. И всё же мы чтим желание Стейва не причинять вреда, как и должно. И мы признаём исход его испытания.
Вот .
Он кивнул в сторону ворот; и в этот момент массивный камень начал открываться, бесшумно вращаясь на своих гигантских петлях. Свежий, прохладный воздух, благоухающий весной, подсказал Линдену, что солнце встаёт. Его свет заслоняла громада сторожевой башни, но серое сияние проникало внутрь, смягчая пламя ламп и факелов.
Линден Эвери, объявил Голос Мастеров, ты можешь призвать Ранихинов .
Его слова, казалось, несколько успокоили царившую в зале тревогу.
Она подавила желание немедленно направиться к обнесённому стеной двору. Вкус свежего воздуха и перспектива покинуть Ревелстоун вернули ей энтузиазм. Теперь она была уверена в себе. Она разделила с Хайном и Хайнином конский обряд: она знала, что они ответят.
Но у нее были другие заботы.
Сначала она повернулась к Хандиру и поклонилась, хотя он никогда ей не кланялся. Даже когда я считаю, что ты неправ, тихо сказала она, я не сомневаюсь в твоей честности. Если я когда-либо сказала что-то, что заставило тебя думать иначе, я сожалею об этом. Надеюсь, что когда-нибудь мы снова будем союзниками , как во времена Солнечного Погибели. Но сейчас я просто надеюсь, что ты постараешься воздержаться от осуждения .
Она не ждала ответа, и Хандир его не дал. Она почувствовала лёгкую печаль, словно отголосок его голоса, и жестом пригласила друзей собраться вокруг неё.
Ранихын нас не подведут , – сказала она им. Вы все это знаете. И Хандир собирается позволить нам уйти . Она почувствовала это в его скрытой печали. Ему не нравится, что Роджер и
обманули его. Никто из Мастеров этого не делает. И мы постоянно напоминаем им, что они могут ошибаться. Как только мы уйдём, они смогут спокойно обсудить своё определение служения.
Если бы в Земле остался хоть какой-то мир
Стейв кивнул в знак подтверждения.
Но когда мы уйдём, продолжил Линден, мы должны помнить, что Анеле уязвим, когда стоит на чём угодно, кроме камня . За сторожевой башней лежала голая земля. Кастенессен может добраться до него. Лорд Фаул может добраться до него. Даже Эсмер может помешать ему. И есть Ковенант , настоящий, который, похоже, страдает от этого не меньше, чем Анеле .
Когда он не едет, мы должны быть уверены, что он на камне. Если камня не найти, возможно, нам удастся убедить его залезть на дерево. А если деревьев нет, то спальный мешок может быть достаточной защитой.
Или. Она пристально посмотрела на Лианда. Если у нас нет других вариантов, тебе придётся позволить ему взять тебя на руки .
. Я знаю, что он ненавидит быть в здравом уме. Но всё лучше, чем позволить Кастенессену или Лорду Фаулу снова причинить ему боль.
Конечно, сумасшедший
Или Презирающий сможет найти Линдена, если им позволят войти в Анеле. Они будут знать, куда направить свои силы.
Как скажешь, Рингтане пообещал Махртиир. Рамен не оставит без внимания старика .
Лианд опустил голову. Когда он снова взглянул на Линден, она увидела тени и боль в его глазах. Он осторожно проговорил: Я не могу забыть огонь насилия и ярости, который дважды охватил Анеле. Его страдания, когда он держит
Это страшно. Но, на мой взгляд, это меньшая пытка, чем та, что причиняет ему одержимость. Я сделаю всё необходимое, чтобы защитить его.
Пахни сжал руку Стоундавнора, пока тот говорил; и Стейв снова кивнул.
Хорошо . Наконец Линден отпустила Посох. Взяв его в правую руку, она ударила каблуком по камню. Левой рукой она напомнила себе, что кольцо Ковенанта всё ещё висит у неё под рубашкой; что в одном из карманов лежит искажённая игрушка Джеремайи. Затем она повернулась к двору. В таком случае, я готова как никогда. Давайте сделаем это .
В сопровождении спутников она прошла через внутренние ворота на открытое пространство между сторожевой башней и главной крепостью. За ней шёл Хандир и его фаланга Мастеров, словно став зрителями события, которое больше не представляло для них интереса.
Посреди двора она остановилась. Здесь, сказала она себе. Сейчас. Но она никогда не призывала Ранихина: это сделал за неё Стейв. И она не умела свистеть так, как он, пронзительно и пронзительно, словно причитая.
Тихо спросила она Стейва: Вы не против?
Он тут же подчинился. Поднеся пальцы ко рту, он издал резкий свист, словно брошенный звуковой луч. Свист отозвался эхом от гладкого гранита Ревелстоуна, отразился от контрфорсов донжона, мрачно повторился из прохода под сторожевой башней; и сердце Линден возрадовалось. Он превзошёл самого себя ради неё. И Лианд, и Мартир дали ей больше, чем она могла бы от них потребовать. Даже бедная Анеле – Ранихин – не согласилась бы на меньшее.
Затем Стейв снова свистнул, и эхо множилось, пока не забилось, словно крылья, по всему двору. Когда он свистнул в третий раз, Линдену показалось, что он услышал стрекотание крыльев грозной птицы: возможно, огромного ворона, скрывшегося из виду за башней и готового предвещать беду.
Эхо медленно затихало, опустошая небо. Тяжёлые камни внешних ворот мешали ей воспринимать информацию. Но она не боялась. В тот момент она боялась только того, что враги могут помешать ей добраться до Анделейна.
Вместо того чтобы затаить дыхание или волноваться, она считала удары сердца, пока не услышала, как Голос Мастеров произнёс её имя. Затем она встретила его равнодушный взгляд, словно женщина, которая уже ушла, оставив ему свои сомнения и даже свою неуверенность.
Всё, как и предложил Манетралл объявил Хандир. Это испытание истины также было пройдено. Ранихины ответили. Они ждут твоей воли за вратами .
На мгновение он, казалось, засомневался. Затем признался: Их десять .
Десять. О, Боже,
десять
. Семь для Линден и её друзей: три для Мастеров. Таким образом, продолжал Хандир, великие кони признают как твоё намерение, так и твою способность к осквернению .
По сути, он дал свое разрешение.
Она собиралась поклониться ему на прощание. С облегчением она могла бы поблагодарить его. Мастера были.
И заслужила этого. Но она не могла остановиться: она уже бежала к туннелю под сторожевой башней, словно сама сила её тоски могла заставить ворота в конце тёмного прохода освободить её.
6. Сыновья
на рассвете, Рамен и
– Смиренные и собравшиеся с ними сородичи, а также Стейв – воздали почести ранихинам, в то время как Линден с радостью приветствовала Хина. Хотя ей не терпелось отправиться в путь, задержка не беспокоила её, когда Манетралл Мартир назвала каждого из великих коней Мастерам: семерых, сопровождавших Линден, а также Мхорнима, Бханорила и Найбана, на которых должны были ездить Смиренные. И она не удивилась, что Хандир выбрал Бранала, Галта и Клайма в качестве сопровождающих. Несомненно, Смиренные настояли на том, чтобы взять на себя эту обязанность. Возможно, они хотели ещё раз проявить себя.
Тем не менее, она быстро оседлала Хина, когда Рамен и
завершили церемонии почтения. Как только Стейв и Мартир дали понять, что её спутники готовы, она повернулась спиной к Ревелстоуну и ускакала прочь, словно её путь к Анделейну был менее опасным, чем защищённая крепость.
Враги, такие как Кастенессен и Роджер, Харроу и Лорд Фаул, просто хотели сломить её, чтобы она могла сдаться или использовать свои силы во вред. Мастера считали, что ей нельзя доверять.
Махртиир отправил своих Кордов на разведку. Манетралл и Посох ехали по обе стороны от Линдена. Лианд сопровождал Анеле позади неё. Смиренные окружили отряд. В таком строю ранихины легко двинулись на юго-восток, пересекая лучи восходящего солнца.
От полей, питавших Твердыню Лорда, всадники двинулись по голой равнине, которая стала полем битвы в последней войне Презирающего против Лордов; его последней попыткой достичь своих целей грубой силой. Но стремительный шаг ранихинов вскоре вынес отряд за пределы равнины в область обрывистых холмов, тянувшихся на многие лиги.
Холмы позволяли легко передвигаться. Их склоны были пологими, изношенными веками времени и непогоды. Тем не менее, они сужали горизонт со всех сторон. В целях безопасности Махртаир присоединился к своим Кордам, осматривая местность, пока
ехали рядом с Линденом, Лиандом и Анеле. Земля была покрыта жёсткой, скошенной травой, которую Линден боялся из-за старика. В течение первого дня пути, всякий раз, когда всадники останавливались, чтобы поесть и попить или собрать несколько драгоценных ягод, они оставались верхом.
По дороге Линден высматривала деревни – хоть какое-то жильё – но не видела ни одной. Неужели жители Земли не избегали жить в окрестностях Ревелстоуна? Поэтому она предположила, что рамены выбрали путь, который позволил бы им пройти незамеченными. Возможно, желание Мартира оставить Крепость Лорда позади побудило его избегать встреч, которые могли бы замедлить отряд. Или, возможно, он понимал, что Смиренные воспротивятся ознакомлению жителей деревни с опасными знаниями и магией Линден и её друзей.
Она также осматривала склоны холмов в поисках признаков бороны. Но Непоследователь не появлялся. Если он и путешествовал где-то поблизости, то ни Рамен , ни
мог различить его.
После первого всплеска волнения Линден день, казалось, тянулся медленно. Но Хайн поддерживала её, ощущая себя увереннее. Её воодушевляло ощущение, что она наконец-то начала брать на себя ответственность за свою судьбу; что она вырвала инициативу у врагов. Слишком долго она просто реагировала на их разнообразные уловки. Теперь им придётся реагировать на её.