Уверена, ты права. И я действительно не могу позволить себе задержку, связанную с поездкой по этому лесу . Она не хотела давать Кастенессену и Роджеру столько времени. Давай пойдём к тому ручью, о котором говорил Бхапа. Доберёмся пешком, что сможем .
Разве любой водоток не был бы менее засорен кустарником и валежником, чем остальная часть леса?
Махртиир кивнул в знак согласия. Не дожидаясь ответа от Стейва или кого-либо из Смиренных, он и его Корды погнали своих коней на восток вдоль окраины Сальвы Гилденборн.
Линден стиснула зубы, когда они с остальными товарищами последовали за ней. Она неслась прямо навстречу самому смертоносному из своих многочисленных врагов, но не могла представить себе лучшего варианта. Ей нужно было найти криль Лорика; нужно было найти Томаса Ковенанта среди Мёртвых. Без них она никогда не спасёт Иеремию.
Заявление Харроу, что он может отвести её к сыну, ничего не значило, пока он был вдали. Возможно, он боялся Кастенессена и скурджа так же сильно, как и она.
Стремительный бег ранихинов распугал птиц с близлежащих деревьев. Кузнечики взметнулись в воздух, бабочки разлетелись в разные стороны. Отряд Линдена пропахал борозду из мелких пугал, быстро забывавшихся в ярком солнечном свете, пока всадники сокращали расстояние между собой и своей опасностью.
Вскоре они добрались до ручья. Он низвергался через выемку в ближайшем хребте и спускался по ряду плоских камней, похожих на уступы или ступени, затем замедлял свой бег, постепенно спускаясь к лесу. Там, где он исчезал под густым пологом леса, он был всего лишь ручейком, который Линден могла бы пересечь одним шагом. Однако ручей был шире ручья. Там часто текла вода, журчащая по камням, питаемая весенними и летними дождями. Если бы деревья и кустарник не теснились слишком близко к ручью и не выплескивались через берега, Линден и её спутникам не пришлось бы идти гуськом в Сальву Гилденборн.
Линден не мог предположить, какое воздействие джунгли окажут на разум Анеле, но камни и песок в русле ручья могли оказаться достаточными, чтобы уберечь его.
Махртаир и Корды уже спешились, когда остальные всадники прибыли с приглушённым грохотом. С тюками с припасами на руках Бхапа и Пахни сразу же забрались в чащу, чтобы разведать обстановку. В это же время Стейв и Смирённые спрыгнули со своих ранихинов, чтобы осмотреть лес и занять оборонительные позиции.
Линден, Лианд и Анель на мгновение задержались на лошадях. Теперь, когда она решила расстаться с Хайном, Линден обнаружила, что ей крайне не хочется этого делать. Она научилась чувствовать себя в безопасности на спине Хайна. И деревья, казалось, зловеще нависали над своими тенями, несмотря на далёкий щебет птиц и радостное журчание ручья.
Лианд был непривычно встревожен: он слышал предостережения Элохимов и провёл достаточно времени в обществе Анеле, чтобы усвоить ужас старика перед скурджем. Да и сам Анеле был явно встревожен. Он то и дело щупал воздух, мотая головой из стороны в сторону, словно слепота его мучила. Костяшки его пальцев побелели, когда он вцепился в гриву Храма.
Я мог бы сохранить Дюранс! Остановить скурджа. С помощью Посоха!
Где-то в глубине своего безумия он винил себя за свободу Кастенессена. Моя вина! За низвергающимся хребтом мифиль он умолял Линдена позволить ему умереть. Если скурдж настигнет его, он окажется в ловушке между ужасом и чувством вины.
Ох, чёрт! прорычала Линден про себя. Она не могла исцелить разум старика: он ясно дал это понять. У неё не было надежды ни на него, ни на кого-либо из её спутников, если она не доберётся до Анделейна и криля Лорика.
Разозлившись на собственный страх, она резко спрыгнула со спины Хина и подошла к ручью. Стоя в воде рядом с ручьём, она пробормотала: Давай сделаем это. Я не молодею.
Клайм, приказала она, когда Лианд спешился и начал уговаривать Анеле присоединиться к нему, ты идёшь впереди с Мартиром . Она не могла отправить Манетралла вперёд одного. Стейв, ты с Лиандом, Анеле и мной. Галт и Бранл могут идти сзади . Корды будут наблюдать за отрядом из-за деревьев. Если повезёт, их, возможно, не поймают. Нам нужно немного рассредоточиться. Я не хочу, чтобы что-то или кто-то ударило по всем нам одновременно .
Обращаясь к Униженным, она чопорно добавила: Я знаю, что сказал Хандир. Ни один Мастер не ответит Посоху, если не заговорит вслух. Это исключение. Звук не разносится далеко сквозь эти деревья . И она со своими спутниками легко могли потерять друг друга из виду, скользя по извилистому ручью. Если ты откажешься общаться со Посохом, нас могут убить .
Галт, Клайм и Бранл смотрели на неё без всякого выражения. Она думала, что они обидятся – или просто проигнорируют её. Но тут Клайм присоединился к Мартиру, и Бранл жестом пригласил Линдена идти впереди.
Видимо, они решили подчиниться ей.
Манетрал встретил Клайма острой улыбкой. Он попрощался с Наруналом глубоким поклоном и благодарственным ржанием. Затем он направился во мрак Сальвы Гилденборн, компенсируя недостаток зрения проницательностью.
Линден не сомневалась, что чувствует очертания песка и камней под ногами, ощущает тяжесть ветвей над головой, слышит быстрое шуршание жуков и мелких животных, чувствует запах спутанной растительности джунглей. И она доверяла Клайму, что он защитит Мартира от более коварных последствий его слепоты. Страж Крови уважал Раменов так же сильно, как Рамен не доверял им.
Пока Лианд вытаскивал Анеле из Храмы, Линден обнимала Хайна за шею. Она чувствовала, что должна сказать что-то в знак благодарности всем этим великим коням. Но слов было недостаточно и её переполняло волнение. Вместо этого она тихо пообещала: Мы ещё увидимся. Ты мне понадобишься. Ты нужен Стране .
Когда Лианд привёл Анеле к себе, она взяла его за свободную руку, обнимая его исхудавшую конечность. Она пошла по ручью, чтобы он мог оставаться на более сухой земле. Вода скоро промочит её ботинки, но это будет немного неприятно. Она хотела, чтобы старик почувствовал как можно больше тактильного комфорта. Невлажный песок и нескользкие камни могли бы смягчить его страдания.
Вместе с Лиандом и Стейвом, которые шли в нескольких шагах позади нее и каждый нёс по два-три узла и спальные мешки, она приблизилась к залитой солнцем темноте Сальвы Гилденборн.
Она не понимала, зачем Кастенессен тратит время на беззащитный лес, когда он мог бы вырвать сердце Земли, напав на Анделейн. Разве это не был бы самый эффективный способ противостоять её сопротивлению и разрушить её надежды? При Меленкурионе Скайвейре Роджер говорил о портале в вечность. Он сказал ей: Ты сделала всё возможное, чтобы помочь нам стать богами . Но теперь у него и Кастенессена, похоже, не было более важной цели, чем её смерть.
Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что Бранл и Галт готовы последовать за Посохом и Лиандом. Затем она крепко сжала Посох и повела Анеле в густую завесу деревьев.
Когда её глаза привыкли к сумеречной атмосфере Сальвы Гилденборн, она обнаружила, что Мартир и Клайм уже миновали изгиб ручья. Но даже если бы русло реки текло прямо, Манетраль и Униженная могли быть скрыты за сплетением кустарника и молодых деревьев, выгнувшихся над ручьём. Кое-где сквозь листву пробивались слабые солнечные лучи; и в этих узких полосках света, чётко и драгоценно оттенённых тенями, плясали, словно пылинки, комары и другие насекомые. Поначалу плеск её сапог в шумном потоке казался громким. Но постепенно джунгли поглотили смысл её перехода. Она не слышала дыхания Анеле; она едва узнавала своё собственное. Она двигалась сквозь гнетущую тишину, словно невольно переступила границу глухоты или реальности.
Оглядываясь назад, она не видела ни Галта, ни Брана, ни того места, где они вошли в Сальву Гилденборн. Черты Лианда и Стейва становились различимы лишь тогда, когда их касался проблеск света.
Некоторое время они с Анеле сравнительно легко шли вдоль ручья. Время от времени им приходилось пригибаться под нависающими ветвями или обходить упавшие брёвна, но серьёзных препятствий они не встречали. Однако, следуя по своей извилистой тропе, они начали встречать деревья, поваленные поперёк ручья. Корни деревьев были подточены, возможно, изменениями в русле реки, или в стволы ударила молния, или они сами рухнули и погибли под тяжестью слишком долгого времени. Некоторые из них погибли так давно, что погрузились в русло ручья, питая своим гнилостным мхом и грибами. Другие же стали более поздними жертвами неконтролируемого роста леса, и их ветви были буйными, словно заросли. Линден и Анеле не могли пройти, не перелезая через стволы или не проползая под ними, продираясь сквозь сучья.
Сальва Гилденборн всё больше напоминала лабиринт. Линден не могла сказать, сколько времени прошло и в каком направлении она движется. Несмотря на естественность леса, его необузданную силу, она словно бродила по роковым диким местам, бездорожным и запутанным, где была обречена бродить кругами, пока не иссякнет её мужество. Она поняла, что продвигается, только когда внезапно появились Бхапа или Пахни и сообщили, что не встретили никаких опасностей: ни затаившихся пещерных тварей, ни других хищников; ни запаха, ни следов скурджа; никаких признаков того, что другие разумные существа присоединились к осторожным животным и птицам среди деревьев.
Всякий раз, когда Бхапа останавливался, чтобы поговорить с Линденом, он уверял её, что Махритир невредим и бесстрашен, где-то далеко впереди. Но Пахни задержалась ради Лианда, а не ради Линдена. Она шепнула ему на ухо, что с ним всё в порядке, и пообещала ему свою величайшую заботу.
Короткие визиты Кордов утешали Линден. Когда они снова исчезали в джунглях, она испытывала беспричинный страх, что больше их не увидит. Это были рамены, очень искусные: она не сомневалась, что они понимали осторожность лучше, чем она. Тем не менее, её опасения росли по мере того, как она продвигалась в сумерках и в ложном направлении Сальвы Гилденборн.
Сейчас её не волновали пещерные упыри: не здесь, среди лесных преград. Они не смогли бы эффективно сражаться. К тому же, она подозревала, что Роджер слишком труслив, чтобы нападать на неё в одиночку. Он будет наст