Половина змеевидной длины зверя осталась погребённой под ним. Балансируя, словно свернувшись кольцами, существо рвалось вперёд. С каждым резким движением клыки всё сильнее впивались в Линдена, а земля кипела и гнила.
Стейв стоял прямо за ней, поддерживая её руками за плечи. Отчасти он передал ей свою непреклонность, свою несокрушимую доблесть Харучаи. Но он также поддерживал её, когда она спотыкалась о песок и камни. Не в силах бороться с существом сам, он не дал ей упасть.
В благодарности и сильном жаре Линден прокричал Семь Слов и обрушил на скурджей пламя, столь же сильное, как солнечная вспышка, и узнал истинное предназначение Грязи Кевина.
В рамках своих определений – в пределах Земной Силы и Закона – Посох не имел ограничений, кроме тех, что налагал на него его владелец. И сомнения и страх Линден прошли. Она закалилась в битве с Роджером и кроэлем: она была готова обрушить на скурджа любое количество пламени. Он был не один. Несомненно, на неё набросились другие подобные существа. Ей придётся убить их всех. Жизнь Земли, как и жизнь Иеремии, зависела от неё. Она не хотела потерпеть неудачу.
Она должна была иметь возможность попросить у Посоха столько Силы Земли, сколько ей было нужно.
Но она забыла о приторной пелене Кевиновой Грязи. Слепота, урезание восприятия, которые она налагала, были лишь одним из её последствий. Сражаясь за жизнь, она обнаружила, что Кевинова Грязь подавляет и другие формы Земной Силы.
Это ограничивало ее огонь.
Во время битвы с Роджером и кроэлем Грязь Кевина не сдерживала её. Её тогда просто не существовало. И она не мешала ей уничтожать цезуры или убивать пещерных тварей и крешов, потому что эти усилия не требовали такой грубой силы, какую она искала здесь. Цезуры нарушали весь Закон: весь Закон помогал ей против них. А пещерные твари и крешы были тленны, так же склонны к самосожжению, как любой мужчина, женщина или ребёнок.
Но теперь Боже!
Грязь Кевина была создана именно для этого: чтобы воспрепятствовать максимальному использованию Силы Земли. Линден отступала не потому, что она была человеком и слаба, а потому, что её попытки задействовать все ресурсы Посоха были заблокированы вездесущим зловонием неправильности.
И этот скурдж был всего один. Будут ещё.
Стейв был прав: Линден нужно было отвлечься. Ей нужно было рискнуть Лианд, оркрестом и, возможно, всеми своими спутниками. Она не могла остановить ни одного из этих монстров Силой Земли. Она бы погибла в мгновение ока, если бы не отбросила Посох и не противопоставила скурджа дикой магии.
Но это займёт время. Она ещё не начала осваивать кольцо Ковенанта. А белое золото бросало вызов Закону. По самой своей природе Посох будет ей мешать. Он может полностью её обездвижить. Даже если она отдаст его Посоху, она не сможет достаточно быстро призвать дикую магию, разрушающую мир, чтобы помешать скурджам сокрушить её.
Посох! кричала она молча, потому что не могла перестать выть Семь Слов. Похорони Лианда!
Стейв не слышал её мыслей. Ей пришлось положиться на его инстинктивное понимание её опасности. Она бы дрогнула и погибла, если бы Лианд не отвлек существо.
На минутку. Пожалуйста.
Я не потеряю своего сына!
Её задача была бы невыполнимой. Без поддержки Стейва она бы пала. Тем не менее, она продолжала блокировать челюсти чудовища, противопоставляя его ярости огонь и полное смятение.
Она смутно услышала голос, который не принадлежал ей. Где-то вдалеке Мартир крикнул: Рингтан! , словно это был боевой клич.
В ответ раздался еще один рев, громкий, как грохот разбивающихся валунов.
Затем Манетрал врезался в нее сбоку, потащил ее, шатаясь, через ручей и сильно ударил о берег водотока.
В тот же миг её сила иссякла. Дыхание и зловоние вырвались из лёгких: она едва не выронила Посох. Внезапно погасшее пламя окутало лес тьмой, словно склеп. Лишь клыки скурджа всё ещё сверкали, высматривая добычу.
Линден качнулась в сторону и схватила кольцо Ковенанта.
Между собой и пастью чудовища она увидела силуэт могучего великана. Окружённый рядами ненасытного пламени, он надвигался на неё, подняв руки над головой. В руках он сжимал длинный меч, превосходящий её рост – фламберг с волнообразным лезвием.
Мы не одни. Другие тоже заблудились.
Черты лица Великана исказились от ярости и безумия, когда он размахивал мечом, пытаясь разрубить Линдена пополам.
9. Долгий путь потерянного
Оглушённая ударом о берег реки, Линден не могла дышать. У неё не было сил. Все великаны, которых она когда-либо знала, были её друзьями: грубоватые, добрые, с чувством юмора, с щедрым сердцем. Некоторых из них она любила. Она бы испытала прилив радости, если бы узнала, что эти люди, любящие море и камень, вернулись в Страну.
В фигуре, возвышавшейся над ней с мясницким фаршем в руках, без сомнения, угадывался великан. Он был как минимум вдвое выше её, вдвое шире и мускулист, как дуб. Его обветренные черты лица казались высеченными из коричневого мрамора. Даже коротко остриженная борода напоминала резной камень.
И всё же он не мог принадлежать к расе, которая дружелюбно и с радостью называла жителей Земли Скало-братом и Скало-сестрой . Она видела великанов во всех проявлениях отчаяния и агонии, ярости и скорби, тоски и страха, а также в состоянии привязанности, смеха и товарищества; но она никогда не видела ни одного, охваченного безумием или жаждущего кровопролития.
Она не могла спастись. Волнообразное лезвие его длинного меча обрушилось на неё: оно ударило бы с силой гильотины. Её потрясённое сердце не успело бы биться снова.
Когда Махртаир отбросил её в сторону, он упал вместе с ней. Но он вскочил на ноги тем же движением. Быстрее, чем она когда-либо сможет быть, он бросился на Великана, сжимая в кулаках свою гарроту. Безглазый и человекоподобный, он, тем не менее, мог надеяться накинуть верёвку на фламберг, чтобы изменить его траекторию.
Меч был сделан из острого железа: он разрубил бы гарроту, как будто Манетралла и его оружия не существовало бы.
Но Стейв был быстрее Манетралла и гораздо сильнее. Пролетев мимо Мартиры, он отразил удар Великана ногами и ударил пятками по свирепому падению его рук.
Отражённый длинный меч вонзился в землю в ладони от плеча Линдена.
Мощь великана вонзила клинок до середины рукояти. В ярости он отдернул его, чтобы ударить снова.
Стейв приземлился на ноги. Он тут же прыгнул на руки Великана, пытаясь связать их вместе и помешать следующему удару Великана.
Великан рывком подбросил его в воздух, словно он был ничтожной обузой.
В этот момент,
Он рванулся вперёд и вонзил клыки в плечо Великана.
Свет померк, когда ужасные челюсти сомкнулись. Линден скорее почувствовал, чем увидел, как зверь поднял Великана и встряхнул его, углубляя укус.
Она почувствовала, как Стейв выскочил на свободу; почувствовала, как Мартир слепо ищет отверстие, в котором он мог бы использовать свою удавку.
Она услышала вой Великана.
в ярости: не в боли.
Теперь она разглядела, что он был закован в камень. Он носил катафракт из гранитных плит, скреплённых вместе каким-то великанским знанием. На какое-то время камень защитил его.
Но
Питаясь землёй и камнями, он прогрызал броню. Жестокие изогнутые огненные зубы рыскали по плоти, мышцам и костям. Несмотря на огромную силу Великана, ему бы оторвало всю руку.
Однако его крики были криками ярости, а не мучений.
Он только что пытался убить Линдена. Но он был Великаном,
Гигант
. Инстинктивно она вскочила, чтобы защитить его. Сжав посох обеими руками, она швырнула в существо яростный вопль пламени.
Во внезапном вспышке Силы Земли, чей многочисленный огонь отражался от бурлящего потока, она увидела, как джунгли вдоль восточного края водотока наводнились гигантами.
Они появились слишком внезапно, чтобы их можно было сосчитать. Линден узнал только, что все они были женщинами, что они тоже носили каменные доспехи и размахивали длинными мечами, и что среди них был Галт.
Они атаковали подобно взрыву.
Один из них рубанул огромной каменной глефой по челюстям чудовища. Какая-то хитрость или магия закалили меч. Один удар освободил обезумевшего великана. Из обнажившихся клыков брызнул кровавый ужас.
Другая женщина пронзила железом толстую шкуру
, проливая вязкую кровь, отдающую гнилью и болезнью. Затем она вонзила кулак в рану – в живую магму – словно пытаясь вырвать сердце существа. Жар чудовища вырвал из её горла крик боли, но она не отстранилась.
Третий великан рубил тело зверя там, где оно выглядывало из-под земли, словно пытался повалить дерево.
Ошеломлённый Линден вспомнил, что великаны могли выдерживать огонь и даже лаву – по крайней мере, на короткое время.
каамора
, свой ритуал скорби, они очищали печаль, погружая свою плоть в пламя и мучения.
Таким образом, Ковенант освободил Мёртвых из Скорби. Последователь Пены Солёного Сердца позволил ему пересечь Хоташ Слэй.
Тем не менее, она сдержала свое пламя, чтобы оно не помешало нападавшим на существо.
Когда
Отбросив неистового Великана, он вскочил на ноги и, размахивая фламбергом, снова бросился на Линдена.
Между ней и лезвием стоял только Махртиир.
В свете Посоха она ясно увидела Великана. Вопиющее безумие исказило его черты, словно гримасу: желание её смерти горело в его глазах. А какое-то время назад – год или больше – его лицо было ранено острым предметом. Глубокая, глубокая вмятина пересекала его лицо от левого глаза через переносицу к правой щеке. Это придавало ему смятый вид, словно кости черепа пытались сложиться.
Он был всего в двух быстрых шагах от неё – достаточно близко, чтобы убить Мартира, если бы заметил Манетралла, – когда одна из женщин ударила его по виску рукоятью своего длинного меча. В тот же миг Стейв выбил из-под него ногу. Он упал так тяжело, что земля затряслась.
Он попытался подняться, всё ещё сжимая фламберг. Но Великанша, ударившая его, наступила ногой на его клинок, а другая женщина бросилась на него, уперевшись коленями ему в спину.