Линден Эвери, провозгласила она, пока её товарищи продолжали смеяться, достаточно. Стремясь к значимости наших многочисленных трудов, мы пойдём с тобой. Если Обруч
Стоит рядом с тобой, в окружении учтивого и внимательного Рамена, а также этого широко раскрытого Стоундаунора и страдающего сына Сандера и Холлиана – Свордмэннир не может сделать ничего меньшего. Воистину, я называю тебя Другом Великанов, как за твою известную любовь к Великанам Поиска, так и в знак нашего уважения.
Я сказала . Снова усмехнувшись, она спросила: Удовлетворены ли наши сомнения? Примешь ли ты теперь наше товарищество, к добру или к худу, к радости или к горю?
Услышав слова Колдспрея, Линден почувствовала, как страх отступил. Хотя она не могла смеяться, она тепло улыбнулась.
Благодарить
Ты. Первый и Питчвайф были бы так горды. У Джайентс было мало детей – слишком мало, – но они сохранили чистоту потомства. Это было их неотъемлемое право. Встреча с тобой – лучшее, что случилось с нами с тех пор, как мы покинули Ревелстоун .
Когда она закончила, ее голос дрогнул.
, я скучала по тебе .
Теперь она верила, что ни один из ее многочисленных врагов не сможет помешать ей достичь Холмов Анделейна.
10. Борьба с дикой магией
Остаток ночи Линден спала мало. Её история показалась Меченосцам странной: она вызвала больше вопросов, чем прояснила. Хотя они выразили обеспокоенность усталостью своих новых спутников, великанам нужно было поговорить.
Они больше не спрашивали о намерениях Линден. Некоторое время они обсуждали действия песчаных горгонов, размышляя о том, что эти существа предпримут теперь, когда удовлетворили свою древнюю благодарность . Затем, с изысканной деликатностью, Райм Холодный Спрей указал на пулевое отверстие в рубашке Линден и поинтересовался связью между смертью в её прежнем мире и жизнью в Стране.
Линден не могла этого объяснить: она могла лишь рассказать о том, что пережила. Как и молния, поразившая Джоан, пули были слишком сильны, чтобы сомневаться. Поэтому Линден могла лишь предположить, что она, Джеремайя и Роджер погибли в тот самый миг, когда они перебрались в Страну. В каком-то смысле их присутствие здесь было постоянным: они будут существовать, пока их не убьют.
Она видела раны своего сына и Роджера, но не хотела вспоминать о них.
Откашлявшись, Мартир повернулся к Посоху. Тихо, словно подсказывая Харучаю, он произнёс: Есть истории, более известные Страже Крови.
Стейв кивнул. Обращаясь к Колдспрею, он сказал: Томас Ковенант Неверующий был не единственным человеком из мира Избранных, призванным в Страну. Во времена новых Лордов, когда Елена, дочь Лены, была Верховным Лордом Совета, появился человек по имени Хайл Трой, призванный Атиаран Трелл-мэтом. Именно он повёл Воина в Гарротинг-Пучину, обменяв свою душу в Каэрройл Диколес в обмен на уничтожение сил мокши Терзателя Плоти. Так он перестал быть собой, ибо преобразился, став Каэр-Кавералом, последним Форесталом. Более трёх тысячелетий после этого он был хранителем Анделейна .
Несмотря на усталость, Линден внимательно слушала. Когда-то Ковенант рассказывал ей о Хайле Трое и Каэр-Каверале, но Стейв поделился подробностями, которые были ей в новинку.
Первый из Поиска и Пичвайф присутствовали там заметил Колдспрей. Мы знаем их историю. Если мы правильно понимаем события, последняя жертва Каэр-Каверала во многом способствовала победе Ковенанта Гигантфренда над Презирающим .
Стейв пожал плечами. Возможно, так оно и есть. Мастера и все Харучаи не доверяют нарушениям Закона. Мы не убеждены, что пра-Владыка не смог бы одержать победу другими способами, если бы Закон Жизни остался нетронутым.
Однако я хотел бы говорить о Хайле Трое, а не о Каэр-Каверале .
Манетралл одобрительно пробормотал что-то невнятное. Лианд и Корды слушали, как и прежде, с самого начала рассказа, увлечённые и обеспокоенные.
С присущей ему прямотой Стейв произнёс: Та, что призвала его, Атиаран Трелл-мейт, погибла, завершив его призыв. По общему мнению Лордов, смерть призывателя прекращала призыв. Так случилось трижды с пра-Лордом, Неверующим. Но когда Атиаран Трелл-мейт сгорел в огне, Хайл Трой остался.
Совет лордов полагал, что его призыв не был отменён, поскольку в его собственном мире он умер раньше, чем его призыватель. Поэтому его дух не мог вернуться к прежней жизни, и его место в Стране было определено.
Не знаю, уместен ли пример Хайле Трой в отношении бедственного положения Избранной и её сына. Их призывательница всё ещё жива, хотя и мучима и одержима.
Тем не менее, произнёс Харучай, всё более сосредоточенно. В рассказе Хайле Трой есть надежда. Женщина по имени Джоан владеет дикой магией. С помощью криля Верховного Лорика Избранные, возможно, смогут противостоять ей, оставаясь при этом среди нас. Если так, то Земля будет спасена, и, возможно, даже сын Линдена Эвери .
Гиганты долго обдумывали утверждение Стейва. Затем их лидер мрачно усмехнулся.
Ты хитёр и доблестен, Посох Харучаев. Косвенно ты пытаешься развеять как наши сомнения, так и сомнения Униженных. Возможно, в другой раз мы с товарищами будем аплодировать твоей службе Линдену Гигантфренду. Однако сейчас мы можем лишь признать, что магия, управляющая проходом между мирами, лежит за пределами нашего понимания .
Выражение лица Железнорукого напряглось, когда она продолжила: Из других врагов и сил мы знаем лишь то, что они, похоже, не представляют для нас угрозы. Но опасность, грозящая Кастенессену и его скурджам, немедленная и безотлагательная. Если Линден Гигантфренд ищет криль, Кастенессен должен противостоять ей. И я не сомневаюсь, что он ударит со всей яростью, на которую способен .
Он пока привёз их с севера не так уж много. Но он может привезти ещё, когда захочет. Роджер лгал о многом, но иногда говорил правду.
Дюжина таких монстров сожрала бы всю компанию Линдена с такой же легкостью, как дыхание.
По моим подсчётам, сказал Колдспрей. Анделайн находится, возможно, в восьми или девяти лигах отсюда. Но мы не знаем, заполонили ли Анделайн скурджи. Если криль не был ни захвачен, ни уничтожен, он находится за Морем Душ. А изобилие Сальвы Гилденборн мешает нам. Предвижу яростную битву и отчаянное бегство, прежде чем мы сможем надеяться приблизиться к цели .
И пока отряд сражался, Лонгврат стремился убить Линдена. Двум-трём гигантам пришлось бы охранять его постоянно, независимо от масштаба атак Кастенессена.
Линден Эвери официально произнёс Железнорукий. Избранный и Друг Великанов, ты говорил о белом золоте. У нас нет другой ясной надежды. Если мы не можем довериться Посоху Закона, то только дикая магия может спасти нас .
Линден почувствовала пристальный взгляд Гигантов. Даже Лонгврат остановился, чтобы послушать. Пока её друзья наблюдали, она сунула руку под рубашку и вытащила кольцо Ковенанта в свет костра.
Стараясь быть точной, она сказала: Не совсем верно, что Ковенант дал мне это, но, пожалуй, можно сказать, что он оставил это для меня. Я определённо забрала это . И использовала. Вы можете подумать, что у меня и так достаточно силы, чтобы добиться почти чего угодно. Видит Бог, я сама себя удивила. Она всё ещё не понимала, как спасла себя и Анель от краха Дозора Кевина. Но это даётся нелегко. Мне приходится много трудиться ради этого.
Может быть, я боюсь этого . Завет научил её, что дикая магия имеет тенденцию выходить из-под контроля; что с каждым применением она становится всё более необузданной и неуправляемой. Или, может быть, у меня нет права владеть ею . По словам Роджера, только тот, кому белое золото действительно принадлежит, может пробудить его полную силу. Знаю только, что не могу рисковать, держа Посох. Видимо, Закон и дикая магия несовместимы .
Она верила в это, хотя когда-то сама использовала и серебряный огонь, и силу Земли. С помощью кольца Ковенанта она объединила Тщету и Финдайл, создав новый Посох Закона – свой Посох. Затем она использовала и дикую магию, и Закон, чтобы оставаться в Стране, пока кончалась Солнечная Погибель, исцеляла последствия её разрушительного воздействия и возвращала друзей. И с тех пор её Посох был закалён в Крови Земли и укреплен рунами. Кайройл Дикой Лесной даровал ей новые возможности, которые она не могла полностью осознать.
Тем не менее, Эсмер и Стейв вместе убедили её, что никакая обычная плоть не сможет противостоять таким силам. В Кирил Трендоре, когда она приняла кольцо Ковенанта, его дух защитил её. Его любовь и её собственное горе позволили ей совершить подвиги, которые должны были быть невозможными. И её призыв в Страну уже наполовину отменён: она не была полностью телесной. Теперь же её чувство здоровья настаивало, что она просто неспособна – слишком человечна и хрупка – одновременно сдерживать или управлять Силой Земли и Белым Золотом.
Как и ее борьба под властью Меленкуриона Скайвира, руны Форестала не сделали ее достаточно сильной, чтобы преодолеть препятствие в виде Грязи Кевина.
Вдобавок ко всему, с горечью закончила она. Я совершенно беспомощна, когда Эсмер решает появиться. Не знаю, как он это делает, но его присутствие блокирует меня. Я не могу прикоснуться к дикой магии, пока он рядом .
Внезапно Анель заговорил из колыбели доспехов Холодного Спрея. Поглаживая камень, он пробормотал: Этот камень не знает, что Дозор Кевина пал. Знание слишком недавнее и слишком давнее. Камень верит. Он будет стоять, не ведая о разрушении .
Линден вместе с Лиандом и Пахни не отрывала взгляда от старика. Ей хотелось, чтобы он сказал что-то ещё – и сказал так, чтобы она поняла. Ищи в глубине скалы. Только там сохранилось воспоминание. Но он проигнорировал её тоску. Устроившись в катафракте, он снова погрузился в бессвязность.
Ох, чёрт. Вздохнув, Линден повернулся к Колдспрею.
Железнорукая ухмыльнулась, но в её глазах не было и тени веселья, когда она сказала: Не обижайся, Линден, друг-великан, когда я вижу, что ты не питаешь доверия. Учитывая твою неуверенность, ты всё ещё настаиваешь на том, чтобы заполучить Анделейна и криль?