Это, леди. Он, казалось, подавился от удивления и изумления. Когда он продолжил, голос его прозвучал хрипло. Справедливости ради, я признаю это. Это было сделано хорошо .
Но затем он проглотил её воздействие на него: воздействие её способности превосходить его. И ещё решительнее он заявил: Теперь у меня будет мой Посох .
Свет, насыщенный переливами и переливающийся цветами, сиял среди сталактитов, наполняя высокое пространство над Хазардом представлениями о величии.
Линден, возможно, кивнула. Или нет: она не была уверена. Как только Посох выскользнул из её руки, она почувствовала, как Грязь Кевина снова наступила на неё. Почти сразу же она сомкнулась на ней, словно крышка; просочилась в неё, словно яд. Чувство потери было настолько острым, что она захныкала, словно её избили.
Она дошла до конца. Больше она ничего не могла сделать.
Где-то вдали Ледяной Иней объявил: Итак, Свордмэннир. Линден Друг Великанов обеспечил нам проход. Осторожно и быстро мы должны переправить наших спутников через Опасность. Мастера сделают то, что должны, с Хранителем Времени Ковенанта. Пламенного мы предоставим самому позаботиться о себе. Но остальных мы доставим в целости и сохранности .
Успокойся, Избранный тихо сказал Стейв. Ты преуспел там, где не справилась Борона. Ты добился доступа к заточению своего сына. Скоро мы найдём его. А когда ты вернёшь его, Борона переведёт нас отсюда. Тогда жестокость Грязи Кевина ослабеет, и ты снова станешь самим собой .
Конечно, произнёс борона, я не хочу задерживаться . Он усмехнулся, но презрение его было пустым. Линден смирил его. Осторожность твоих спутников уже усугубляет нашу опасность. Только моя клятва не позволяет мне спешить, пока твои подхалимы бездельничают .
По мере того, как Линден пыталась прийти в себя, она чувствовала, что её физическое недомогание отступает. Свет из портала нейтрализовал и застой, и холод. В воздухе всё ещё чувствовалась прохлада, лёгкие ныли. Но она могла дышать, не дрожа и не чувствуя, что вот-вот задохнётся. Каким-то образом остаточная магия Затерянной Бездны вернула жизнь атмосфере, окружающей Опасность.
И её чувствительность к злу в глубинах бездны исчезла: сомнительное благо. Не осознавая состояния проклятия, она инстинктивно боялась, что оно уже начало подниматься. Но осознание его злобности больше не подрывало её решимости.
Она во второй раз отдала свой Посох и хотела плакать. Но скорбь, как и сожаление, была роскошью, которую она не могла себе позволить: не здесь. Приняв бремя себя от Посоха, она обернулась, чтобы посмотреть, как её друзья пересекают мост.
Холодный Спрей почти достиг подножия моста, а Оникс Стоунмейдж уже пересекла вершину арки с Лианд на руках. За ними шли трое Смиренных, надёжно державших Ковенанта. На дальнем конце Опасности остальные Гиганты ждали, чтобы вынести Манетралла Мартира, Пахни, Бхапу и Анеле к свету.
Лианд погасил свой Солнечный Камень и вернул Оркрест в кошель на поясе. Его поза, прислонённая к катафракту Каменного Мага, выдавала усталость. Ковенант, казалось, что-то серьёзно объяснял Брану, Клайму и Галту; но теперь состояние его разума было скрыто. Магия Затерянной Бездны не смогла ослабить Грязь Кевина. Унизительный смог был слишком свеж, чтобы на него могли повлиять забытые знания Вайлов.
Когда Колдспрей добралась до Линдена, Стейва и Харроу, она одарила Линдена ухмылкой, полной гордости и удовольствия. Затем она оглядела остальных членов отряда.
Теперь на мостике были Позднорожденный и Махртаир. Позади оставшихся Гигантов, у задней части прожилкового обсидианового веера, Пламенный обмотал себя лентами, словно свернувшись в клубок. Съёжившись.
Как только Каменный Маг поставил Лианд на ноги, он поспешил к Линден и крепко обнял её. Затем, нахмурившись от беспокойства, он отступил назад, чтобы внимательно рассмотреть её.
Линден. начал он. Эта слепота сводит меня с ума. Я не могу понять. твои усилия или обереги причинили тебе вред?
Ледяное Сердце Грюберн следовал за Латебиртом, а Штормпаст Галесенд несла Анеле на безопасном расстоянии позади нее.
Линден покачала головой. Другого ответа у неё не было.
Борона жевал губы и дёргал пальцами, нетерпеливо беспокоясь. Но он не выказал своего разочарования.
Калебрам с Пани. Хейлхол Блантфист с Бхапой.
Позднорожденная добралась до уступа портала; но, когда её ноги нащупали надёжный камень, она не отпустила Мартирира – да он и не просил её об этом. Не обладая способностью видеть, он был совершенно слеп; беспомощнее Анеле, которая всё ещё спала, прижавшись к доспехам Галесенда. Под повязкой Манетралл был изуродован сильнее, чем Циррус Добрый Ветер, последний из великанов, пробившихся сквозь пролёт. Она потеряла лишь руку и предплечье.
Пламенный всё ещё оставался обёрнутым вокруг себя. Через несколько мгновений Кейблдарм, а затем и Блантфист присоединились к своим товарищам; Добрый Ветер миновал гребень моста, а Пламенный застыл неподвижно, пестрым комком, едва заметным в горле прохода за ним.
Трус, отчётливо прорычал борона. Помеха. Фальшивость. Воля Непоследовательного, воистину. Ради этого я и терпел вмешательство в мои планы .
Давай же , – слабо подумала Линден. Она казалась такой же неосязаемой, как Вайлс; такой же бессильной, как Демондим против Харроу. Мы должны спасти Иеремию. Здесь обитает ужасная сила.
Раньше Пылкий, казалось, был способен совладать со своими тревогами, какими бы они ни были. Но теперь он казался им неподвластным, хотя Линден и устранила непосредственную опасность. Чего же он на самом деле боялся? Его нежелание говорить заставляло её думать, что он не сказал о себе правды – или всей правды.
Однако, когда Добрый Ветер оставил Опасность позади и кивнул в знак приветствия товарищам, толстый Непоследователь зашевелился. Скрытый тенью мостика, он начал разматывать полоски ткани со своей одежды. Тускло различимый вдали, он расширялся по мере того, как ослабевали ленты и цвета, пока не образовали вокруг него широкую ауру.
Трепет его одежд напоминал дрожь, робкую и неуверенную, как пар.
Тем не менее, он нашёл узды, которые управляли его страхами; или какая-то другая сила подтолкнула его. Внезапно он начал подниматься с камня, подхваченный кружащимися полосами ткани. И когда он поднялся в воздух, цвета, столь же сильные, как заклинания, понесли его вперёд. Паря в облаке лент, он вышел на пролёт.
Он поднимался всё выше, набирая скорость, размахивая пышными одеждами. Мрачный и величественный одновременно, он плыл вверх, пока его голова не достигла света. Некоторые ткани поддерживали его, прижимаясь к мосту. Другие закрепились среди сталактитов. По мере его движения они смещались, удерживая его на высоте.
Возможно, он полагал, что, передвигаясь таким образом, он не будет привлекать внимания негодяя.
Борона невесело рассмеялась. Воистину, Пламенному доверены желания и силы Непоследовательного. Его робость и высокомерие пронизывают каждую грань нашего рода. Так раскрывается безрассудство их самонадеянности. Земле было бы лучше, если бы они не вняли своим провидцам и авгурам.
Идите! властно приказал он отряду Линдена. Эта задержка бессмысленна. Отсрочка не сделает её мудростью .
Презрительно фыркнув, он направился в сияние Затерянной Глубины.
Никто за ним не последовал.
Бедственное положение Джеремии терзало Линден, словно незалеченная рана. Ей следовало бы пробежать мимо Бороны, бежать от бесконечных дней мучений и несоответствия, которые она испытывала по отношению к сыну. Но она слишком много сил потратила на борьбу с подопечными: она чувствовала себя неспособной идти дальше без Ковенанта и друзей; и никто из них не двинулся с места. Даже Лианд и Стейв не двинулись с места. Вместо этого все стояли, словно прислушиваясь, наблюдая за приближением Ревностного: Мечники со смехом в глазах, Мастера бесстрастно, Бхапа и Пахни в ошеломлённом изумлении.
Только Ковенант, Анеле и Махртаир не обратили внимания на тяжёлый Несиквент в воздухе. И только Ковенант заговорил.
Заглядывая за край бездны, он пробормотал: Она будет становиться всё больше. Каждый раз, когда Она ест. Каждый раз, когда сюда спускается кто-то, кто не знает или не заботится о том, насколько Она опасна .
Он не проявлял никаких признаков головокружения. Должно быть, он вновь переживал разговор, состоявшийся давным-давно.
Окрашенная в розовый, бежевый и нежно-зеленый цвета, Харроу снова остановилась и стала ждать, ругаясь.
Пройдя вершину Опасности Пылающий начал снижение. По мере того, как он продвигался вперёд, его одежда постепенно стягивалась, так что он опускался к мосту. Приближаясь к основанию моста, его связанные ноги оказались всего на расстоянии вытянутой руки от поверхности. Мягко, как пузырь, он приземлился, достигнув уступа.
Его круглое лицо раскраснелось, словно он превзошёл все свои силы. Пот ручьями струился по лбу и щекам, пачкая воротники одежды. Глаза его сурово сверкали, отражая бледное освещение.
Опираясь ногами на камень, он сделал два неуверенных шага к Линден. Затем остановился. Хотя он смотрел на неё, его взгляд избегал её взгляда.
Воля Непоследующего это гейс пропыхтел он. Я не могу отказаться от него, хотя он и ужасает моё сердце . Возможно, он предлагал ей извинения. Я должен преодолеть себя. Если я этого не сделаю, я подведу тебя, мой народ и всю живую Землю .
Железнорукий кивнул. Гейс или храбрость, ответила она, этого достаточно. И, возможно, тебе больше не придётся подвергать себя таким опасностям. Путь открыт. Когда мы достигнем своей цели, ты и Борона сможете вытащить нас из этих глубин, не сталкиваясь со вторым проходом через эту ужасную пропасть .
Обращаясь к Линдену, она добавила: Пойдем ли мы теперь на поиски вашего сына? Оставаясь здесь, мы ничего не добьемся .
Линден не ответила. Её словно загипнотизировал пот на лице Ревностного, неистовый страх в его глазах. Ощущение, что она пришла к концу, не отпускало её. Какая-то оцепеневшая часть её всё ещё была погружена в сети опеки. Она не знала, как освободиться от них.