если бы сейчас перед ней стояли Лорд Фаул, или Джоан, или Роджер, или любое другое отвратительное зло, она бы попыталась разорвать их на части.
Я только вижу, что ее потребность в смерти велика.
Черт возьми, да!
Крики сопровождали её скорбную ярость, её безутешный всплеск пламени. Возможно, она кричала сама. Единственные голоса, которые она отчётливо слышала, были вопли и ругательства жертв Той, Кого Нельзя Называть. Вокруг себя, своих спутников и гребня хребта она создала вихрь, чтобы ответить на бурление и искажение Водопада. Но она уже не знала, что делает. Возвышенная или сломленная болью и потерями, она затягивала тьму в тёмные небеса, пока та, казалось, не стёрла звёзды.
Пока Стейв не потянулся и не схватился за посох.
Пока ее ярость и хватка Посоха чуть не вырвали Посох у нее из рук.
Затем силы аманибхавама и ярости иссякли. В одно мгновение её плеть Силы Земли исчезла, оставив лишь криль Лорика, способный ответить на непоправимую ночь. Задыхаясь, словно в рыданиях, она обмякла в объятиях Стейва.
Всё кончено, Линден . Его голос звучал так же безрадостно, как глубокая скала Земли. Казалось, он знал цену тому, что она сделала – и не смогла сделать. В этом больше нет нужды. Дикая магия и Осквернение остались в прошлом. Мы терпим .
Слово за словом он вытаскивал Линден из бурь. Каждая фраза восстанавливала какую-то сломанную часть её души. Прижавшись к нему, она верила, что он остановил её на грани катастрофы, столь же интимной, как её погружение в Ту, Кого Нельзя Называть .
Но он не смог ее исцелить.
Когда ты сможешь , – продолжил он, словно говоря от имени тьмы, – ты увидишь, что мы потеряли только Лианда. У нас в изобилии синяки и порезы. И огонь Кастенессена был жесток к Меченосцам. Но они – великаны, выносливые к любому жару и пламени. Они одолеют свои раны. Также Манетралл сохранил Неверующего. Он снова отсутствует, но невредим. А твой сын стоит невредимым Линден почувствовал, как Клейт пожал плечами – если не считать многочисленных жестокостей кроэля.
Шесть водопадов обрушились на нас, Линден. Но мы выстояли .
Возможно, он хотел её утешить. Но утешения не было. В его объятиях она чувствовала себя брошенной, безнадёжно израненной.
Тем не менее, её самочувствие постепенно возвращалось. Когда зрение прояснилось, она поняла, что Стейв говорил правду.
Над ней, на хребте, на фоне тёмного неба возвышались великаны. Камень кинжала озарял их силуэты серебряными полосами, словно порезами. Циррус Добрый Ветер забрал Ковенант у Мартиры. Линден смутно осознала, что Ковенант снова погрузился в свои искалеченные воспоминания. Добрый Ветер нёс его на одной руке, словно защищая от самого себя.
Ледяное Сердце Грюберн тяжело ступал к Линдену и Стейву, пока Бхапа карабкался наверх. Лицо и руки Меченосца жгла жгучая боль, а на лбу болел глубокий ушиб. Правая рука и предплечье кровоточили от многочисленных царапин. Тем не менее, она была практически цела.
Как и Бхапа. На его конечностях были сорваны куски кожи, но эти повреждения были поверхностными. Когда-нибудь в другой жизни возможно, в другой жизни Линден сможет их вылечить.
Грюберн и Корд пристально смотрели на Линден, возможно, пытаясь убедиться, что она всё ещё в своём уме. Затем Грюберн бросила несколько слов через плечо Райм Холодной Спрею, а Железная Рука передала их остальным Великанам. Линден, Подруга Великанов, остаётся среди нас. Она не получила телесных повреждений.
Галт и Джеремайя тоже остались невредимы. Кроэль прекратил бороться. Мальчик стоял безвольно и безучастно, словно существо ослабило путы, управлявшие его марионеткой. Кровь и расчленёнка покрывали его пижамные штаны от бедра до подола.
Осторожно, чтобы Анель не коснулась земли, Штормпаст Галесенд поднялась на ноги. Без сознания старик болтался у неё на руках, словно лишившись всякого смысла. Но он всё ещё сжимал в руке оркрест Лианда, словно тот мог вернуть ему утраченное.
надежда Земли.
Линден с трудом вырвала новый вопль. Прикусив нижнюю губу, она сдержала его. Любой крик, который она позволила бы себе сейчас издать, был бы криком Елены, Эмеро Врая и Диасомера Мининдерейна. Это была бы сгустившаяся ярость и разрушение Висельной Долины.
Тёмная, в тени Джеремайи, Пахни обняла Лианда. Она стояла на коленях на гипсе и сланце, прижимая к себе возлюбленного, пока его расколотый череп истекал последней кровью ей на плечо. Она казалась неподвижной, как Каменодробитель, и неспособной дышать. Тем не менее, молодая Корд излучала боль, громкую, как плач. Её боль ударила Линдена в сердце.
Галесенд осторожно доставил Анеле к хребту, где стояли Колдспрей и Добрый Ветер со своими товарищами. По настоянию Грюберна Линден заставила себя отстраниться от поддержки Стейва. Стейв и Бхапа были готовы подхватить её, если она споткнётся, и она поплелась к своим товарищам.
Её друзья. Которые любили Лианда так же сильно, как и она.
Махртиир встал, словно страж, перед Добрым Ветром и Ковенантом. Он слепо следил за приближением Линден. В его позе она увидела свирепость хищной птицы.
Клайм и Бранл теперь стояли по обе стороны от Доброго Ветра. Но их взгляд был прикован не к Линдену, а к Анеле, а руки сжаты в кулаки. Отблески криля в их глазах напоминали угрозы. Они напрасно наблюдали за отрядом. И с самого начала предвидели опасность, грозящую Анеле.
Линден инстинктивно боялся их. Они были Харучаями, Мастерами, Униженными и они потерпели неудачу. Если они не обвиняли Галта в смерти Лианда, то обвиняли Анеле.
Надеясь опередить их, Линден хрипло проговорил: Его нельзя винить. Он этого не выбирал .
Несколько дней назад Анеле попросил своих спутников отдать ему Солнечный камень.
Сила Земли принадлежит ему , – ответил Бранль, не глядя на неё. Только она позволила ему выдержать такую одержимость. И безумие – тоже ему. Открытость Порче – тоже ему. Такие пороки всегда ведут к Осквернению. Кто, как не он, возьмёт на себя бремя его деяний?
Хорошо ответила Линден сквозь суматоху воспоминаний. Это моя вина . Она заслужила это. Меня волновал только Джеремайя. Я перестала обращать внимание на Анеле .
Клайм и Бранл повернулись и строго посмотрели на нее.
Вы обладаете огромной властью. Но если мы решим, что должны её у вас отнять, неужели вы действительно сомневаетесь, что мы одержим верх?
Мартир проигнорировал напряжение в рядах Униженных. Стоя между серебром и тьмой, он резко ответил: Не говори о вине, Рингтан. Это дело рук Кастенессена. Его, и никого другого . Сдерживаемая скорбь разжигала гнев Манетралла. Утверждать обратное значит под видом вины вызывать отчаяние .
Я перестал обращать на это внимание настаивал Линден. Я позволил этому случиться. Любой здесь мог бы сказать, что сделает Кастенессен, если Анеле коснётся голой земли без. У неё перехватило горло. О, Лианд! Она не могла произнести его имя. Без Солнечного Камня. Я сам виноват, когда проигнорировал его .
Галт, возможно, и предупредил бы Лианд. Но она видела, как Кейла избили до крови его сородичи. Она наблюдала, как Стейва исключили из общины Мастеров. Ради Галта и ради себя самой она настаивала на своей вине.
Но Мартир не сдавался. И я не стану слушать о вине! крикнул он. Попытки должны быть предприняты. Мы говорили об этом, Рингтан. Даже когда надежды нет. Твой сын нуждается в искуплении. Поэтому Лианд стремился помочь ему. Признать вину значит унизить жертву Камнедробителя .
С видимым усилием Манетралл понизил голос. Только несчастье освободило Анеле от защиты Штормпаста Галесенда. После этого деяния Кастенессена, несомненно, можно было предвидеть. И всё же нападение таких цезур – да, и цезур, наделённых такой целью – нельзя было предвидеть. И не невнимательность стала причиной несчастья с освобождением Анеле. Падение Штормпаста Галесенда было следствием беспрецедентных опасностей. Если вы хотите найти виновного, вы должны назвать и её. Более того, вы должны назвать каждого великана среди нас и бросить тень на всех, кто научился любить Камнепад. Как и вы, мы знали о бедственном положении старика и о его желании получить оркрест, когда какой-то аспект его безумия требовал ясности.
Выслушай меня внимательно, Рингтан сквозь зубы процедил Мартир. Ты идёшь по пути, проложенному тебе злобой Фангтана. Кстати о грехе, ты обязываешься служить ему .
Линден склонила голову под тяжестью его гнева. Словно про себя, она вздохнула: Ты не понимаешь . Никто, кроме Ковенанта, по-настоящему её не понимал. Лорд Фаул знал её лучше, чем Мартир. Та, Кого Нельзя Называть, знала её лучше. То, что я сделала, – это всё, что у меня есть. Без этого я ничто. Я проигнорировала Анеле. Я пробудила Червя. Я последовала за Роджером, когда он притворялся Ковенантом . Отчаяние имело смысл. Новая чернота Силы Земли в её руках была ей к лицу. Если я не возьму на себя ответственность, я всё равно что умру .
Все трое Смиренных смотрели на нее так, словно она оправдала их глубочайшее недоверие.
Она почувствовала желание Бхапы возразить. Стейв тоже, казалось, был готов возразить. Но Райм Колдспрей заговорил первым.
Довольно . Словно призывая к терпению, она положила руку на плечо Клайма. Линден, великан, довольно. Если радость в ушах, которые слышат, то я должна ответить тебе смехом. И не только потому, что боюсь усилить твоё отчаяние .
Ледяное Сердце Грюберн пробормотала что-то в знак согласия. Несколько других великанов кивнули.
Ты требуешь от себя совершенства, продолжал Колдспрей, когда неудачи и ошибки удел всех, кто живёт и умирает. Ты взвалил на себя бремя, способное устрашить даже великанов. За это мы чтим тебя. Если же ты оступишься, как Штормпаст Галесенд.
Что ж , – Железнорукая на мгновение сжала Клайма, а затем отпустила его. Среди великанов тебя, возможно, прозвали бы Неуклюжей Ногой . Нахмурившись, она кивнула в сторону Позднорожденного и Галесенда. После этого тебя, несомненно, часто будут дразнить. Но тебя не будут винить. В кааморе ты утихомириешь свою боль и скорбь. Тогда ты поднимешься, снова взвалишь на плечи своё бремя и будешь пользоваться неизменным уважением всех, кто тебя сопровождает .