Затем порыв ветра принес брызги ей на щеки; и когда она взглянула на ревущий поток воды, то увидела, что она и ее спутники приближаются к подножию ущелья мифиль.
Водопад обрушивался со своих вершин, словно движимый гневом и рвением; словно холодная сила вершин наполняла потоки яростью весны и обновления. Лианд что-то крикнул ей, указывая, но она не расслышала его сквозь шум. Брызги холодили её, несмотря на усилия: рубашка начала липнуть к коже. Однако, взглянув туда, куда указывал Лианд, она увидела, что водопад, оторвавшись от скалы, пролетел несколько сотен футов, прежде чем обрушиться в верховья ущелья. И всё же она бы не догадалась, что за Плунге существует проход, если бы её спутник не подтолкнул её вперёд.
Позади него на мустанге проснулся Анеле. Старик, словно видя, пристально смотрел на водопад, но не выказал никакой тревоги. Капли влаги застряли в его волосах и усах, а солнечные отблески преобразили его лицо, словно он заново родился.
По мере того как они поднимались, брызги становились густыми, как дождь, а шум воды, казалось, заглушал все остальные звуки.
В двух шагах от него Лианд спешился и помог Анеле спуститься на землю. Задыхаясь от тумана, грозившего заполнить лёгкие, Линден спустилась к ним, пока Стоундаунор распаковывал одеяло из своих запасов и накрывал им глаза Сомо, защищая его от паники. Затем он накинул поводья себе на руку и снова указал. Его крик едва достиг её.
Она не пыталась разглядеть, на что он указывает. Она чувствовала, что начала задыхаться, удушаемая не только тяжестью воды, но и её ревом и брызгами. Лианд намеревался провести её за этот водопад. Если они позволят его силе коснуться хоть какой-то части себя, он снесёт их, раздавит вдребезги.
Не в силах ответить, она просто кивнула и махнула Лианду рукой. Когда молодой человек потянул Сомо за собой, она присоединилась к Анеле; взяла его за руку, словно напоминая о своём обещании. Затем она двинулась к Плунге, прокладывая себе путь сквозь гортань звука.
Анель принял её объятие. Возможно, в своей слепоте он доверял ей, как и Лианду. Или, возможно, он уже знал этот проход. За долгие годы бегства и страха он, возможно, сам открыл его.
Лианд постепенно подводил их всё ближе и ближе к водопаду, но Линден даже не взглянула на него. Он её до смерти напугал. Одежда, промокшая насквозь, прилипла к телу. Мокрые волосы падали ей на лицо. Ей было трудно сохранять ясность зрения. Сложно уловимый грохот водопада словно притягивал её, подталкивая к прикосновению.
Прижимая к себе Анеле, как для своей безопасности, так и для его, она последовала за копытами Сомо за массивную завесу Погружения Митиля.
Сначала она ничего не видела: рёв воды, казалось, затмевал свет. Но затем отражённый свет с концов прохода, просочившись сквозь брызги, вывел её из тьмы.
Лианд вывел ее на уступ в скале, достаточно широкий, чтобы по нему можно было безопасно пересечься, но заваленный грудами камней и мелких валунов, а также влагой и скользким, как лед, мхом. Ей приходилось осторожно проверять равновесие, двигаясь, сдерживая вес, пока подошва ботинка не удержится на следующей ступеньке. Вода непрестанно завывала, заставляя ее падать, падать и снова падать. Она вступила во владения непреодолимых сил. Реальность словно растекалась по ее нервам, впитываясь в одежду и стекая с кожи ручейками, леденя сердце.
Впереди Лианд позволил мустангу бежать по скалам в своём собственном темпе. Каким-то образом промокшее одеяло и крепкая хватка Лианд на поводьях сдерживали тревогу Сомо.
Держа руку на плече Анеле, Линден почувствовала его страх. Занятая тем, как удержаться на ногах, она поначалу ощутила в нём лишь безликое беспокойство, ничего больше. Однако постепенно его страдания проникли в неё, словно сила водопада.
Робко, шаг за шагом, он вошёл в царство угроз, лежащих в его собственной сфере; кризис, недоступный её пониманию. Когда она наконец заметила в нём перемену, это потрясло её до глубины души.
Возможно, он начал приходить в себя. Если её чувства верно распознали его в этом смятении.
На незагромождённом и сравнительно ровном участке уступа он внезапно остановился, притянув её к себе. Он скрежетал зубами, разрывая воздух, словно пытаясь вырвать из него обгрызенные куски смысла. Возможно, он кричал её имя, звал на помощь или внимание голосом слишком смертным, чтобы его можно было услышать.
Линден обняла его, удерживая неподвижно, сдерживая рев воды. Она едва различала его черты. Прижавшись лбом к его черепу, пытаясь дотянуться до него кость к кости, она крикнула: Анеле! Ты в порядке? Я тебя не слышу!
Его голос донесся до неё, словно далёкая вибрация в мозгу. Скурдж! пронзительно закричал он. Скурдж и Элохим. Он разрушил Дюранс. Скурдж испортил сам воздух. О, Земля!
Его кости. Высвободив одну руку из объятий Линдена, он прижал ладонь к краю скалы, словно хотел оттолкнуться от неё, броситься в воду, навстречу смерти. Его кости вопят! Даже здесь они вопят!
Анеле! снова крикнула она. Ей нечего было ему предложить, кроме его имени. Анеле! Он вышел за рамки её понимания. Каждое сжатие и дрожь его измождённого тела говорили ей, что он наконец-то обрёл рассудок.
Для него здравомыслие было страшнее любого безумия.
Моя вина! закричал он, словно его разбивали вдребезги. Моя! Элохимы ничего не сделали, чтобы сохранить Дюранс. Они осквернены. Высокомерны. Я потерял Посох! Сокровище и оплот Закона. Моё право по рождению. Я потерял его!
В здравом уме? Линден вцепилась в него изо всех сил. Её пробрал озноб. Это и есть здравомыслие? По словам Стейва, Посох Закона был утерян более трёх тысяч лет назад.
Анеле! Что случилось? Что с тобой происходит?
Лианд не мог их услышать. Он продолжал осторожно вести Сомо к дневному свету и западным предгорьям, оставив Линдена и Анеле наедине с опасностью.
Анель резко отпустил камень скалы и резко развернулся в её объятиях. Когда они оказались лицом к лицу, он прижался лбом к её лбу. Сила земли, дремлющая в его жилах, пульсировала, готовясь к пожару. В ярости он влил свою боль ей в рот, в её горло.
Ты что, слепой? завыл он, и более сильный вой Погружения мгновенно заглушил его слова. Ты ничего не видишь? Я держал его в руках! Его отдали мне на попечение. Доверили мне! Годами я изучал Землю, стремясь к мужеству. И я его потерял!
Она не могла его понять; едва могла думать: брызги и гром захлестывали её разум. Дрожь пробежала по её костям. Потерял? Посох Закона? Тысячелетия назад? Боже мой! Что за рассудок овладел им? Его искалеченная плоть слишком долго страдала от разрушения, но не настолько сильно. Даже её ослабленное восприятие не могло бы так ошибиться.
Вода струилась по их лицам, стекала с подбородков. Его отвращение к собственным недостаткам превратилось в вихрь ярости и горя.
Я мог бы сохранить Дюранс! воскликнул он. Остановить скурджа. Посохом! Если бы я был достоин. Но я этого не сделал! Вместо этого я предал своё доверие! Моё слово. Моё право по праву рождения . Он, казалось, плакал. Всю Землю .
Анеле! Отчаяние охватило Линден. Она должна была вытащить его отсюда. Анеле, пойдём! Она не могла думать. Если буря внутри него поднимется ещё сильнее, он может спрыгнуть с уступа, и она вместе с ним.
Но его страсть требовала выхода. Прижавшись лбом к её лбу, он горячо молил: О, сломай меня! Убей меня! Избавь меня от этой боли и дай мне умереть! Ты что, жила под Погибелью Солнца с Сандером и Холлиан и не узнала ничего о погибели?
Вы проживали.?
Узнал ли он ее наконец?
В порыве смятения и грома она отдернула голову. Чёрт возьми, Анеле! Конечно, я понимаю, что такое гибель. Это не даёт тебе права так с собой поступать! Ради бога, не заставляй меня тащить тебя отсюда!
Возможно, при солнечном свете, под открытым небом, он стал бы для нее понятен.
На мгновение в его белых глазах вспыхнула вспышка Земной Силы, осветив капли воды, скапливающиеся в бороде. Когда же она прошла, он, казалось, был смирён, окутан унынием. Он кивнул, словно она приговорила его.
Внезапно Линден, отчаянно желая избежать падения, снова схватил его за руку и потащил вперед, вслед за Лиандом и его пинто.
Через мгновение фигура Лианда перегородила проход. Он вернулся за ними. Почему вы медлите? тревожно крикнул он. Что случилось?
Она не пыталась ему ответить. Вместо этого она взмахнула рукой, отправляя его обратно тем же путём, которым он пришёл. Когда он повиновался, она продолжала угрюмо карабкаться по коварным камням.
Собрав всю свою волю в кулак, она сосредоточилась на том, чтобы устоять на ногах. Разум Анеле смущал её. Она жаждала безопасности, солнца и понимания.
Оторви эту боль и дай мне умереть!
Элохим она знала, но что, черт возьми, такое скурдж?
Её ботинок поскользнулся на мокром мху. Она ухватилась за руку Анеле. Она должна была его защитить. Она лучше знала его, когда он злился.
Лианд отступал вперёд, увлекая её за собой. Казалось, он не боялся падения. Возможно, на каком-то атавистическом уровне его народ сохранил свою древнюю связь с камнем.
О, Земля! Кости её вопиют!
Когда наконец они с Анеле вышли на яркий, утешительный день, все между ними изменилось.
Линден Эйвери Лианд потребовал её внимания. Почему ты задержалась? Тебе что-то не повредило?
Сквозь брызги сияло весеннее тепло. Она крепко обнимала Анеле. Моргая от яркого солнца, она всматривалась в него всеми своими чувствами.
Он был в здравом уме: её нервы были в этом уверены. Однако теперь его эманации были искажены клубами смятения. Его разум снова впал в безумие.
И его положение менялось. Характер его безумия менялся – и менялся снова и снова. На её глазах он метался между различными фазами своего безумия; и контуры его лица, казалось, мерцали и расплывались, размытые жаром быстрых перемен. Она не могла прочесть в нём ничего, кроме того, что он больше не тот человек, который звал её за порогом мифиль.
Он ничего не сказал. По крайней мере, на тот момент он даже потерял дар речи.