Самое высокое из существ сопровождало Форестала на шаг позади его правого плеча: хранитель знаний. Остальные преображённые юр-вайлы и вейнхимы остановились в нескольких шагах от него. Хранитель знаний нёс в кулаке свой устрашающий железный джеррид, но остальные существа сменили свои жуткие ножи на жезлы, похожие на веточки, которыми они, казалось, создавали зелёную музыку.
Махртиир? начала Линден. Кэрвуд ур-Махртиир? Ты понятия не имеешь. Это.? Не в силах закончить вопрос, она пробормотала сквозь слёзы: Я так рада тебя видеть!
Мы рады встрече, – задумчиво проговорил Форесталь, – поистине рады встрече, Рингтан, Линден Эвери, друг мой. И также рады встрече, Хранитель Времени Завета и юный Джеремайя. Среди непредвиденных чудес вы – особое наслаждение. Хотя я пел против Червя изо всех сил, я не предотвратил гибель мира. И не смог её избежать. И всё же я здесь. Воистину, все, кто цеплялся за жизнь в момент гибели Земли, живы до сих пор. Пока существует возрождённая Арка, вас будут помнить и чтить среди всех лесов мира .
Но как вы сюда попали? спросил Линден. Мы вас оставили я даже не знаю, как далеко мы зашли .
Анделейн здесь ответил ур-Мартир. Сальва Гилденборн близко. Когда Червь оставил мою службу храму, я пожелал встретить свой конец среди деревьев, среди богатства и невинности, которые я люблю. Поэтому я пел этим лесам и был перенесён сюда .
Он тут же продолжил: Я не буду задерживаться. Мне достаточно одного твоего вида, Линден Рингтан. Меня ждёт огромная и важная задача, и я горю желанием приступить к ней, пока мои силы восстанавливаются. Много земель и народов, лесов и гор было опустошено, многое не подлежит восстановлению. Но многое ещё осталось. И не может быть настоящего исцеления, которое не начинается с деревьев .
Я стал Лесником Земли .
Один? умоляюще спросил Линден. Один, Махртаир?
Кервуд ур-Мартир пел радостную песню. Конечно, нет, Линден Эвери, друг. Со мной эти юр-вайлы и вейнхимы, последние из своего рода. Да, они – порождения Демондимов, которым дарована жизнь знанием, а не естественным рождением. Но они также и Верховный Лорд Елена, избавленная от мучений. Они – Ауриферсия, Эмерео Врай, Диассомер Мининдерайн и многие другие женщины. Они – тёмная тоска мерещ и солнечное поглощение Элохимов. А теперь они ещё и Лесники.
Встретившись здесь и дивясь, что нас пощадили, мы долго беседовали – эти царственные создания и я. Я предложил им новую интерпретацию их Загадки, подходящую их совершенным формам и возвышенным духам, – и они сочли размер, гармонию и тембр моей музыки достойными. Я не буду трудиться ради обновления Земли в одиночку.
По правде говоря, признал ур-Махртаир, наша задача слишком велика для нас. Но мы не боимся. Мы вырастем, Линден Эвери . Его пение нарастало, пока не задрожал каждый лист, не разнеслось по каждой ветке; и каждое существо подпевало ему. Мы вырастем .
Стражи , – пробормотал Линден, когда Лесники несли свои мелодии через Холмы к другим, более дальним лесам. Вместо Создателя . Как же жизнь может продолжаться в Стране, если Лесники падут и погибнут, как им и суждено, и не останется ничего, что могло бы защитить её самые уязвимые сокровища? Я бы никогда не подумал, что порождения Демондима – ответ на вопрос Кайрроила Дикого Леса .
Это не так сказал Ковенант. Вы были. Ты и Махртаир. Вы сдержали это обещание, так же как вы сдержали обещание, данное юр-вайлам и вейнхимам.
И ты спас мою дочь. Я тут, задумал наказать себя навечно за то, что с ней случилось, а ты.
Джеремайя нахмурился, изображая отвращение. Пожалуйста, не начинай снова целоваться. Это отвратительно .
Линден смеялась, пока её сын не засмеялся вместе с ней. Затем они втроём продолжили свой путь на запад.
Позади них Гравин Трендор – могучий и давно неиспользуемый – стал отчётливо виден, когда солнце поднялось из навязанной ему маскировки. Звёзды, казалось, исчезли, уступая место дневному свету. Серое небо стало перламутровым, сияющим обещанием. Крылатые полёты, грациозные, словно птичьи трели, рассекали воздух и верхушки деревьев, словно движущиеся руны, – руны, постоянно меняющие свой текст, облекая его в новые интерпретации. Неявные языки пламени коснулись верхушек самых высоких секвой.
Потрясающе выдохнул Линден. Что-то такое же простое, как восход солнца. Я не думал, что когда-нибудь снова его увижу .
Ковенант ухмыльнулся. Ты называешь это удивительным? Я и не думал, что когда-нибудь смогу видеть достаточно хорошо, чтобы заметить разницу .
Не могу дождаться сказал Иеремия. Но не объяснил, ждал ли он солнца или какого-то другого чуда.
Постепенно свет проник на вершины Анделейна. Яркий день окутал ветви и стволы, словно гора Грома даровала ему проход. Гора плотнее окуталась своим плащом тени. Солнечный свет оживил листву, напоминая о музыке.
А в широкой низине, окруженной зарослями мимозы, разросшейся джакарандой и цветущим рододендроном, с головокружительным ручьем, протекающим мимо обильных зарослей алианты, Ковенант, Линден и Джеремия нашли друзей и товарищей, с которыми они разделили столько усталости и борьбы.
Там были Райм Холодный Брызг и Фростхарт Грюберн, Оникс Стоунмейдж и Хейлвхол Бланфист. Гиганты из Сосуда Дайра, те, кто выжил в многочисленных сражениях: Блафф Стаутгирт, Сквалиш Бластергейл и их немногочисленные товарищи. Канрик и, возможно, ещё два десятка других Мастеров – все, что осталось от двух сотен. Манетралл Бхапа. Корд Пани. Бранл, последний из Смиренных, который убил Клайма, пожертвовал рукой и обрёл уверенность. И Стейв, бывший Мастер.
Все они исцелились и восстановились, а их одежды были восстановлены благодаря воссозданию Земли. Им не хватало лишь серебристого сияния и сендалина, свойственных существам из-за пределов Времени. Они собрались в низине, чтобы полакомиться ягодами-сокровищами, напиться чистейшей воды и разделить своё изумление.
Их, должно быть, перенесли сюда, пока заново ткали изношенные нити Времени.
Они не сразу заметили Ковенанта, Линдена и Джеремайю. Но затем объявили о прибытии троих. Среди деревьев на краю лощины Ранихин гордо заржал, приветствуя: Хин и Хиннин, Раллин и Хелен, Ронхин и Нахаран. И когда их зов разнесся над Холмами, яркий солнечный свет ударил по лошадям, выжигая последние остатки сумерек на их лоснящихся шкурах. Среди них конь Пламенного щипал траву, словно ему было не нужно простое облегчение и удивление.
Но звёзднобровые ранихины не остались, чтобы принять приветствия и благодарность от Линдена и Джеремии, как они, должно быть, уже сделали от Стейва и Брана, Бхапы и Пахни. Им не терпелось вернуться к своим стадам и рамену. Они поскакали прочь, взяв с собой Мишио Массиму, и трубили хвалу новому дню.
Великаны и Харучаи подняли головы. Бхапа и Пахни огляделись.
Мгновение спустя воздух наполнился ликованием и благоговением. Линден рыдал от радости, а Джеремайя колебался между криками и слезами. Кавинант раскинул руки, словно человек, жаждущий обнять всех сразу, а его изборожденный шрамами лоб сиял, словно воплощённый звёздный свет.
Затем среди великанов раздались крики и смех, объятия, рукопожатия и тёплые поздравления. Как один, Стейв, Бранл и Мастера не просто поклонились: они опустились на одно колено и склонили головы в знак почтения. Не в силах сдержаться, Манетралл Бхапа положил руки на талию Линден и поднял её так высоко, что она взмолилась опустить её. С большей сдержанностью и печалью Пахни выразила надежду на счастье Линден и Кавинанта.
Джеремия присоединился к лику и восторженным возгласам великанов. Линден унесла рамен подальше от остальных, чтобы смириться с горем Пахни, поговорить о Каэрвуде ур-Мартир и поделиться своим сердцем с друзьями, такими же верными, как Лианд. Кавинант, в свою очередь, сначала поговорил с якорным мастером Железной Руки и Крепкого Обхвата, а Стейв, Бранл и Канрик сопровождали его.
Его попытки найти слова для благодарности Гиганты отмахнулись. Мы должны воздать благодарность провозгласил Райм Колдспрей. Мы привыкли признавать, что радость в ушах, которые слышат. Однако в таких случаях она также и в устах, которые говорят. Хотя наши сердца огорчены утратой, они также переполнены радостью. Где бы на Земле ни остались Гиганты, имена Хранителя Времени Ковенанта, Линдена, Друга Гигантов, и Иеремии Избранного Сына будут произноситься с торжеством и почтением .
Блафф Стаутгирт кивнул в знак одобрения. Но улыбался он с трудом, и его потребность в кааморе была очевидна. Он был моряком, а не воином: его потери несли иную эмоциональную тяжесть, чем потери Колдспрея. Тем не менее, он принял их с постепенно поднимающимся духом.
У Ковенанта был к ним только один вопрос: что теперь?
Капитан корабля ответил без колебаний. Под моим командованием Великанов я вернусь на судно Дайра. Надеюсь, мы немедленно отплывём на родину. Я тоскую по гавани Дома. Мне не терпится узнать о судьбе наших сородичей. И я жажду новых ушей, которые смягчат мою печаль своей радостью .
Ковенант понял. Ему нужно было унять свои собственные печали. А ты? спросил он Колдспрея.
Прежде чем она успела ответить, заговорил Стейв.
С согласия Железной Руки мы примем её и её Меченосца в Ревелстоуне. Нам есть за что искупить свою вину. Первый из наших проступков, без сомнения, невежество, которое мы причинили жителям Земли. Но ещё более серьёзное для нас здесь то, как мы отвергли дружбу и доблесть Великанов. Мы жаждем искупить свою вину.
Ковенант приподнял бровь, увидев, как изгой-Повелитель использует местоимение мы . Но он не стал его перебивать.
Кроме того , продолжал Стейв, я хотел бы просить у Железной Руки, а может быть, и у ее товарищей, благодеяния, которое относится к Ревелстоуну и которое Ревелстоун, возможно, убедит ее исполнить .
Теперь и Колдспрей, и Стаутгирт уставились на него, столь же удивленные, как и Ковенант.
Стейв встретил их с улыбкой: ещё один сюрприз. Вы жаждете объяснений . В его глазах мелькнуло веселье. Знайте же, что я Стейв, по праву лет и достижений Глас Мастеров. Я говорю от имени собравшихся здесь Харучаев, а также от имени тех, кто сохранил благословение своей жизни в другом месте .