Но Стейв оставался в стороне, изолированный строгими намерениями Мастеров. А Анеле переместился в траву, вероятно, чтобы немного отдалиться от Харучаев. Один из Кордов повёл Сомо вниз по арете вместо Лианда, чтобы Стоундаун мог сосредоточиться на Линдене.
Она слабо двинулась по траве к алианте.
Она не могла пройти так, как Рамен, словно ветерок среди стеблей и кисточек. Трава цеплялась за её сапоги и голени, рвалась, когда она проталкивала ноги сквозь неё. Потёки зелёного сока оставляли пятна на её брюках ниже колен. Она могла бы почувствовать себя увязшей в траве, стеснённой, противящейся ей, если бы её обилие не успокаивало её чувства.
Алианта, как и трава, процветала на почве долины. Кусты широко раскинули свои искривлённые ветви, отягощённые плодами. Жадно срывая гроздья зелёных ягод, она ела, словно пируя, пока их сок не смыл боль поражения из её горла, и измученные мышцы не начали расслабляться с облегчением.
Закончив, она почувствовала облегчение, полное восстановление, словно причастилась. Дары Земли пронзили её до мозга костей.
Лианд и Рамен последовали за Линденом к алианте. Каждый съел по две-три ягоды, отбросив семена по древнему обычаю; но их потребность была не так велика, как у неё, и они не стали есть больше.
Задумчиво, словно про себя, Манетрал заметила: Ни один слуга Фангтана не жаждет и не станет употреблять алианту. Сила этих ягод слишком сильна .
Словно приняв вызов, Стейв шагнул вперед, взял одну из ягод и невозмутимо прожевал ее.
Линден почувствовала вокруг себя едва заметное изменение в ароматах рамена. Возможно, она и её спутники прошли какое-то испытание.
Она хотела пройти мимо ещё одного. На вершине хребта она попросила Лианда и раменов проявить терпение, пока она обдумывает вспышку гнева Анеле. Теперь она чувствовала, что должна им объясниться.
Пока она отдыхает, ей будет легче разговаривать.
Кастенессен , – сказала она, наконец обретя способность говорить. Это имя я уже слышала. Он был одним из Назначенных . Финдейл описал их, пытаясь объясниться с Поисками Единого Древа. Элохим .
Воспоминание наполнило её дурным предчувствием. И её напряжение отразилось в глазах Лианда. Он придвинулся ближе, словно боясь пропустить хоть слово.
Не знаю, что рассказать вам об Элохимах. Они не смертны. Пожалуй, их можно назвать воплощением Земной Силы. Они производят впечатление, будто всё могут, и делают это по собственным причинам, не обращая внимания на то, что думают или хотят другие . Сам Финдейл часто вёл себя как враг, подталкивая Линдена и Ковенант к неудачам. Они живут далеко, по ту сторону Моря Рождения Солнца. Большую часть времени, похоже, они игнорируют Землю.
Но иногда они видят опасность и решают что-то с этим сделать, я не знаю почему .
Лианд слышал, как Анеле говорила о Едином Лесе и Элохимах.
Когда они это делают, они выбирают одного из своих людей и назначают его или её, чтобы он ответил на опасность. Чтобы он стал ответом .
Финдейл сказал, что Назначенный покинул имя, выбор и время ради хрупкой Земли. Он пел:
Пусть преклонятся те, кто плывет по Морю:
Пусть идущие низко поклонятся:
Ибо нет ни мира, ни сна.
Куда отправляются Назначенные.
Манетралл Хами и её Корды серьёзно смотрели на Линден, ожидая продолжения. Их внимание, казалось, намекало на то, что они не безразличны к Элохимам. Лианд слушал жадно, жаждая понимания. Но Стейв отвёл взгляд, словно осуждая Элохимов и все их деяния.
По крайней мере на какое-то время Анеле скрылась в траве, возможно, стремясь избежать напоминаний о принуждении.
Кастенессен был назначен давным-давно , – объясняла Линден, пока вокруг неё роились воспоминания. Десятки тысячелетий, насколько я знаю , если годы вообще имели хоть какой-то смысл для Элохим. Похоже, на севере произошло что-то смертельно опасное , – на самом севере мира, где зима коренится во льду и холоде. Какая-то катастрофа. Пожар, который мог расколоть Землю.
Кастенессен был назначен, чтобы остановить это . Он стал краеугольным камнем находящегося под угрозой основания севера.
Так огонь был потушен, Земля сохранена, а Кастенессен утрачен.
Но он не пошёл добровольно. Он нарушил одну из заповедей Элохимов , нарушил их Вурд или Вейрд, полюбив смертную женщину. Его народ избрал его, Назначил его, чтобы наказать за зло, которое он причинил ей .
Он причинил вред женщине, которая не могла причинить вреда ему, и назвал это любовью.
Он отказался идти. Он не хотел отдавать её. Ради неё он отверг свой народ и его Вурд . Их судьбу или судьбу Земли. Когда Элохимы потребовали покорности, он дал отпор. В конце концов, им пришлось силой поставить его на место. Чтобы мир не сгорел в огне .
Это ли имелось в виду под Дюрансом ? Относилось ли это к силе, которая удерживала Кастенессена? И нашёл ли он способ освободиться? Если да, то вспыхнет пламя, достаточно смертоносное, чтобы разрушить оболочку мира.
Во время своего переселения в Страну, Линден видела, как из земли вырывались огненные звери, чтобы пожрать все живое.
Она вздохнула и развела руками. Вот и всё, что я знаю о Кастенессене .
Рамен явно хотел расспросить её подробнее, но Лианд признался: Я всё ещё не понимаю. Разве этот Кастенессен не умер? Конечно, именно такая судьба постигла Элохима, ставшего Колоссом Падения. Как же тогда он приказывает Анеле не говорить о нём?
Линден пожал плечами, стараясь говорить без горечи. Не думаю, что это был Кастенессен. Элохимы не стали бы приказывать ему замолчать. Они бы просто заставили его замолчать .
За ущельем мифиль никакая сила не требовала от старика молчания. И всё же здесь, так близко к Пределу Странствий.
Я не могу этого объяснить добавила она после минутного колебания. Знаю только, что у нас есть враги, с которыми мы ещё даже не встречались .
И всё же ваши знания превосходят наши тихо заявил Манетралл. Рамены многое помнят, но нам не снилось ничего об этом . Её тон снова подразумевал, что она могла бы сказать больше. Становится всё более необходимым, чтобы мы посовещались. Мы должны избавиться от недопонимания между нами.
Рингтан , – она посмотрела Линдену прямо в глаза, – наш лагерь всего в двух лигах отсюда. Ты можешь идти так далеко? Неужели тебя терзают другие заботы?
Две лиги, подумала Линден. Шесть миль? На ровной земле, с алиантой в крови. Она попыталась улыбнуться, но не смогла. Думаю, я справлюсь. Мне нужны все советы, которые я смогу получить .
У нее было достаточно других тревог в сердце, которые могли бы задержать ее до конца времен; но она не собиралась позволять им удерживать ее.
К счастью, несколько Кордов шли впереди неё, и она обнаружила, что, если следовать их примеру, трава ей не помеха. Сомо мог бы легко нести её – Лианд предложил ей это – но она предпочла оставить свою ношу при себе.
Ей нужно было время подумать, подготовиться к тому, что ее ждет впереди.
Поначалу расстояние далось ей легко. Алианта поддерживала её, и весенние луга, казалось, поднимали её с каждым шагом. Каждое проявление здоровья и силы Земли каким-то образом подпитывало её. Какое-то время она наблюдала, как меняется настроение гор, когда заходящее солнце отбрасывало на них тени. Встречая изредка пробивающиеся всплески аманибхавам, она изучала танцующие жёлтые цветы и их резкий аромат, пытаясь понять их силу.
Однако постепенно она снова впала в оцепенение. Шаг за шагом её походка превратилась в своего рода блуждающую дремоту. Ведомая Рамэном, она медленно шла к центру Предела Блуждания, не замечая, как далеко зашла.
Но вокруг неё всё больше и больше раменов появлялось из травы, откликаясь на призыв Кордов Хами. С вершины ареты Линден могла бы подумать, что долина пуста, но это было не так. Когда она наконец стряхнула с себя сонливость, то обнаружила, что к её спутникам присоединилось, наверное, около трёх десятков раменов. Большинство из них были кордами, с гарротами на талии и распущенными волосами; но трое или четверо носили волосы, как Хами, завязанные сзади гарротами, а на шеях висели гирлянды из аманибхавам.
И всё больше их смешивалось с компанией, когда Линден их замечала. Вскоре они сгрудились в траве. Но каким-то образом они просеивали её, а не вытаптывали. Несмотря на их количество, она с трудом могла определить, где они были.
Она не ожидала встретить здесь так много процветающих из них: уже пять или шесть десятков, и всё больше прибывало. Вскоре, однако, она заметила, что среди них нет детей – и нет ни стариков, ни женщин. У двух-трёх Манетраллов появились седые волосы, а их шрамы приобрели бледность лет. Некоторые Корды выглядели старше тех, кто последовал за Хами. Но детей нет? Ни бабушек, ни дедушек?
Либо Рамен вымирали как народ, либо они оставили всех, кто не мог сражаться, в другом месте.
Или и то, и другое.
Что случилось с ними за столетия изгнания из Земли?
Линден, возможно, задала бы Хами вопрос, хотя Манетралл ясно дала понять, что не хочет говорить преждевременно. Но по мере того, как росло беспокойство Линден, она впервые увидела цель их путешествия.
Похоже, это было какое-то жилище – высокая конструкция с открытыми стенами, посаженная в траву. Голые столбы по углам и через равные промежутки по бокам поддерживали решётчатый потолок из более мелких деревянных столбов, похожих на латиас; поверх решётки был насыпан дёрн, образуя крышу из густой травы. Внутри этого укрытия лежали кучи травы и папоротника, а также разбросаны тюки, похожие на скатерти; а в центре было расчищено место для кольца очагов и костра.
Двое Кордов следили за огнем, по-видимому, готовя еду, в то время как другие вышли вперед со своими Манетраллами, чтобы присоединиться к Рамену вокруг Линдена.
А за этим жилищем стояли другие, сколько именно, она не могла разглядеть, все с открытыми стенами и крышами из дёрна. Теперь она поняла, почему не могла разглядеть никаких построек с вершины холма: их конструкция маскировала их.