ая ладони в кровь и преодолевая встречное течение, но темп не сбавляли, поскольку понимали, что на кону стоит их жизнь. Следующий порог тоже преодолели без осложнений, частично разгрузив ладьи, русы протаскивали их по мелким протокам, отталкиваясь шестами от дна и осторожно выбирая курс. Рать киевского князя упорно пробиралась вверх по Днепру, и в какой-то момент Святославу показалось, что всё действительно закончится благополучно. Князь мысленно возблагодарил богов, но далёкий шум и грохот напомнили ему о том, что самое трудное препятствие впереди.
Ибо там находился наиболее страшный из всех Днепровский порогов — Ненасытецкий порог, Ненасытец, или, как его ещё называли, Ревущий. Легенды гласили, что своё прозвище Ненасытец он получил за то, что забирал жизнь каждого десятого из тех, что спускались вниз по реке. Сотни судов и великое множество людей сгинули в его ревущих водах, которые прорывалась сквозь гранитные скалы, перегородившие великую реку. Течение здесь было настолько сильным, что это был единственный из всех порогов, который не замерзал зимой. Всего порог имел 12 уступов, где бешено клокотала и бурлила вода, переливаясь с камня на камень грохочущими водопадами и пробивая себе дорогу через извилистый и узкий проход между большими скалами. Вот здесь, среди чёрных скал Ненасытна, откуда с рёвом срывались потоки воды, и должна была решиться судьба князя Святослава и его храброго воинства.
Прискакавшие дозорные, которые осматривали близлежащие овраги и небольшие рощи, доложили, что печенегов не видно, и князь дал команду причаливать к берегу. Одни воины разбирали щиты и копья, прыгали в воду и, выходя на сушу, формировали боевой строй, готовясь к атаке со стороны степи. Другие же, наоборот, откладывали оружие в стороны, разгружали ладьи, ставили их на катки и начинали медленно тащить вдоль реки. 408 саженей (около 900 метров) от одного конца порога до другого — воз то расстояние между жизнью и смертью, которое им предстояло пройти. И они шли. С руганью и надсадой ратники и пленные болгары катили ладьи вперед, считая каждый шаг, пройденный ими в этой гонке со смертью. Впереди с отрядом закованных в доспехи бойцов шёл воевода Свенельд, готовый в любой момент принять на себя удар печенежской конницы. Но всё было тихо.
Смеркалось. Солнце не спеша уходило за линию горизонта, окрашивая в кровавый цвет воды Днепра, и по приказу князя стали зажигать факелы, чтобы и ночью продолжать перетаскивать ладьи через порог. Громадный караван растянулся вдоль реки, новые суда всё подходили и подходили к берегу, а русы вместе с болгарами спешно начинали их разгружать. Болгары не ленись и тоже работали из всех сил, поскольку прекрасно понимали, что такое оказаться в плену у печенегов — в этом случае то, что ждало их на Руси, могло показаться пленникам раем. Воеводы усиленно подгоняли своих людей, которые и так работали изо всех сил, а сам князь обходил строй бойцов, которые в случае тревоги должны будут первыми принять на себя удар степняков. Он уже знал, что передовой отряд обошёл порог, несколько ладей спустили на воду и начинаю! снова загружать добром. Однако Святослав был недоволен, ему казалось, что всё происходит слишком медленно. Ладьи, которые шли в хвосте каравана, ещё только разгружаются, и если именно сейчас появятся печенеги, то беды не миновать. И словно в ответ на его мысли, из степи появился всадник, который бешено нахлёстывая коня плёткой, мчался к Днепру. «Печенеги!» — заорал во всю глотку до зорный и тут же слетел под копыта коня, выбитый из седла метко пущенной стрелой.
Кончина Святослава. Худ. Чориков Б.
В тот же миг степь взорвалась от рёва степняков, которые, развернув свои ряды, лавиной покатились на русов. 11о те не дрогнули. Сомкнув большие щиты, воины Святослава ощетинились частоколом копий и приготовились к бою. Не им. отражавшим атаки закованных в броню до самой макушки кагафрактов базилевса, бояться нестройной толпы кочевников! Степная волна ударила в строй русов и после короткой схватки отхлынула назад. Сотни печенегов повисли на копьях княжеских бойцов, а не меньшее количество исколотых и изрубленных кочевников осталось лежать на залитой кровью земле. Но хан Куря, чья орда первой пришла к порогам и успела перехватить Святослава, даже не думал отступать. По его приказу печенеги потянули из колчанов луки, и смертельный ливень стрел обрушился на русов. Ратники подняли над головой щиты, но Куря действовал хитрее — его воины стали стрелять по тем воинам, которые перетаскивали ладьи по суше. Не прикрытые щитами, русы стали падать один за другим, ход движения ладей по берегу вдоль реки нарушился, а потом и вовсе остановился. Похватав оружие, княжеские воины бросились в строй.
Зажжёнными стрелами печенеги сумели поджечь несколько судов, и теперь они ярко пылали в ночи, освещая тысячи сошедшихся в смертельной схватке бойцов. Степняки атаковали строй русов то справа, то слева, били по центру, надеясь нащупать слабое место, чтобы развалить его, и всё это происходило под дождём стрел, которые непрерывно сыпались на воинов Святослава. Всадники Кури яростно кидались врукопашную, что было в общем то не свойственно печенегам, но их хан знал, что делал — после нескольких минут отчаянного боя степняки отходили, а на их место вставали другие. Зато русы, ослабленные страшной зимовкой в Белобережье, длительной греблей против течения и утомительными переходами через пороги, подобного себе позволить не могли, их было слишком мало. Сам Святослав в это время пытался восстановить боевые порядки своих бойцов, сплотить их и прорваться к ладьям Свенельда, несколько десятков которых уже покачивалось на днепровских волнах. Но сделать это было невероятно сложно.
Постепенно печенеги оттеснили русов к ладьям, а затем и вовсе сумели прорваться к Днепру, туда, где перед порогом стояли ещё не разгруженные суда. Сразу начался повальный грабёж, но Куря лично прискакал туда и, раздавая удары плёткой направо и налево, сумел снова погнать своих воинов в бой. До победы ему было ещё очень далеко. Лютая сеча кипела на гранитных скалах Ненасытца. Вдоль Днепра горели брошенные ладьи, а русы, прикрываясь щитами, продолжали рубить наседавших со всех сторон печенегов. В отблесках огня было видно, как в окружении верных гридней отчаянно сражается под стягом князь Святослав, как воеводы, сотники и десятники смыкают разорванные вражеским натиском ряды, как поднимая тучи брызг, мчится по мелководью печенежская конница. Грохот битвы заглушал рёв воды, которая пробивалась сквозь каменистую гряду. Лязг железа, крики тысяч людей, торжествующий клич идущих в атаку печенегов и рёв боевых рогов русов слились в один сплошной громовой раскат.
Куря бросал в битву всё новые и новые тысячи, и вскоре монолитный строй княжеской рати развалился, а сражение перешло в рукопашную, где всё уже решало не воинское мастерство и умение, а численное превосходство. И гем не менее русы бились всю ночь, до самого рассвета.
С борта своей ладьи Свенельд наблюдал, как отчаянно сражаются его товарищи на суше, но сойти на берег и помочь им старый варяг не собирался, в этом случае шансов вернуться обратно на суда у него практически не было. Воевода видел, как многие ратники прыгали в брошенные у берега ладьи и с них поражали печенегов, как остальных русов уже оттеснили к Днепру и противники рубятся по колено в воде. Видел, как закачался и упал на гранитные камни пробитый стрелами княжеский стяг, слышал, как, перекрывая шум битвы и грохот воды, ревел боевой рог Святослава, собирая всех уцелевших воинов. Старый воин понимал, что всё уже кончено и из тех русов, что сейчас отчаянно бьются на берегу, вряд ли кто живым доберётся до его ладей — тысячи печенегов затопили весь берег Днепра. Поэтому Свснсльд бросил последний взгляд в сторону берега и распорядился спешно отплывать на север, поскольку впереди также находились пороги, а он надеялся, пользуясь моментом, их беспрепятственно преодолеть. Пока Куря расправляется со Святославом, никакой погони не будет. Ведь Святослав свою жизнь дёшево не отдаст! Всё дальше и дальше на север уходили ладьи воеводы от Ненасытецкого порога, всё тише и тише становился рёв воды и грохот битвы на берегу. А вскоре всё стихло.
Кровавая полоска зари медленно окрасила чёрное небо, а сеча на берегу Днепра продолжала бушевать. Тысячи печенегов окружили со всех сторон разъединённые и разобщённые группы русов и с остервенением кидались на щиты и копья врагов. Святославу удалось собрать вокруг себя несколько сотен воинов и с ними прорубиться к реке, туда, где должны были стоять ладьи Свене льда. Но ни ладей, ни воеводы там уже не было, и лишь вдалеке князь сумел различить неясные тени уходящих на север судов. Понял Святослав, что пришёл его смертный час и ничего ему больше не остаётся, как с честью сложить свою голову вдалеке от родной земли. Поняли это и окружающие князя гридни, а потому тесно сомкнули ряды и плечом к плечу, щитом к щиту, ринулись на печенегов. Думали лишь об одном — убить как можно больше врагов, а потому и не щадили себя, с остервенением кидаясь на степняков. Святослав отбросил в сторону утыканный стрелами щит и, сжав меч двумя руками, врубился в самую гущу врагов. Удары сыпались на него со всех сторон, кровь текла из многочисленных ран, через звенья рассеченной кольчуги, но Святослав рубил и рубил печенегов, хотя силы его уже были на исходе. Вокруг один за другим падали верные гридни, уже некому было прикрывать князя со спины, а он всё продолжал сражаться. Наконец под ударами копий и сабель Святослав упал, а следом были зарублены последние сражавшиеся с ним дружинники.
Но битва не закончилась, в некоторых местах русы продолжали отчаянно сражаться, они из последних сил прикрывались щитами и наносили печенегам ответные удары. Однако шансов на спасение у них не было никаких, они просто дорого продавали свою жизнь. Солнце поднималось всё выше, освещая своими лучами заваленный грудами изрубленных, исколотых и растоптанных лошадиными копытами тел берег Днепра, где вода была красной от крови. Уже сновали вдоль Ненасытецкого порога наиболее расторопные из степняков и методично вырезали всех раненых русов, заодно обшаривая