м. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог». Затем достигают так называемой переправы Крария, через которую переправляются херсониты, идя из Росии, и пачинакиты на пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину, с низа до того места, где высовываются подводные скалы, — насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются па-чинакиты и воюют против росов».
Так почему же Святослав и его воины оказались брошены на произвол судьбы? Как мы убедились, козни Свснельда здесь ни при чём, он находился рядом с князем. Кто же ещё обладал необходимой властью для того, чтобы иметь возможность влиять на ход событий? Вог тут в нашем поле зрения появляется новая фигура, к которой есть смысл присмотреться повнимательнее. Это Ярополк, старший сын Святослава, поставленный отцом князем в Киеве. Если следовать классическому принципу любого расследования — ищи того, кому это выгодно, то главным подозреваемым становится Ярополк. Потому что это именно он терял больше всех в случае возвращения на Русь грозного Святослава, и именно ему больше всех была выгодна смерть отца. Ведь два других сына Великого Воителя не теряли ровным счётом ничего в случае возвращения князя на родину. Олег как сидел в своей древлянской глуши, так и остался бы там сидеть, среди медведей, волков да прочего зверья, теша душу свою молодую ловами да охотами. А про Владимира и говорить не приходится. А вот Ярополк…
Дело могло быть даже и не в одном Ярополке, а тех силах, которые за ним стояли, и были эти силы, надо сказать, немалые. Прежде всего, это те княжеские мужи, которые получили от молодого правителя земли, новые источники доходов, а проще говоря — власть. Ведь Святослав должен был вернуться не один, с ним придут его люди, которые отгонят людей Ярополка от сытной кормушки и сами займут их места. А потому у Ярополковых людей были все основания не желать возвращения в Киев Святослава.
А была ещё и другая сила, может, и не настолько весомая, как первая, но тем не менее обладающая значительным влиянием — это христианская община Киева, которая при Ярополке значительно усилилась. «Ярополк же был муж: кроткий и милостивый ко всем, любящий христиан, и хотя сам не крестился народа ради, но никому не запрещал», — так характеризует В. Н. Татищев этого князя. Но дальше он делает ещё одно замечание: «Яро-полка житье и дела у Нестора не весьма хвально описаны, но скорее неверность и предательство его вельмож ему в слабость и нерассудность приписал; напротив же, Иоаким, гл. 4, его кротость, благонравие и любовь к христианам довольно похваляет; однако ж так как кротость и набожность в простых людях не похвальна, а больше строгость и правота в государях».
Из данного отрывка можем увидеть, что именно вельможи и христианская община имели большое влияние на князя, и если первым было что терять в материальном плане, то у вторых речь шла о жизни или смерти. Вспомним, что Святослав «послал в Киев, повелел храмы христиан разорить и с. жечь и сам вскоре пошел, желая всех христиан изгубить». Вполне возможно, что те, кто шёл на конях через степи, и привезли это грозное повеление князя в Киев, и, что вполне вероятно, могли даже начать его выполнять. Косвенно об этом свидетельствует всё тот же Татищев, когда рассказывает о судьбе князя Аскольда: «Блаженный же Оскольд предан киевлянами и убит был и погребен на горе, там, где стояла церковь Святого Николая, но Святослав разрушил ее, как говорят».
О том, что Святослав рушил церкви во время своего пребывания в Киеве, нет никаких сведений, а вот то, что разрушить её могли, выполняя княжеский приказ, — это вполне реально. Сведения о том, что христиане наравне с Ярополком и его мужами были замешаны в заговоре против Святослава, нам снова сообщает Василий Никитич: «Но Бог ведал, как праведных спасти, а злых погубить, ибо князь всех воинов отпустил полем к Киеву, а сам с немногими пошел в ладьях, и на Днепре близ проторча (порогов) напали на них печенеги и со всеми, бывшими при нем, убили. Так вот и принял казнь от Бога». Таким образом, интересы Ярополка, его окружения и христианской общины пересеклись в одной точке, а центром их пересечения был князь Святослав.
В следующей главе я приведу цитату из одного письменного источника, в котором виновниками гибели князя прямо будут названы киевляне. Если в 971 году подсуетились болгары и в итоге Святослав не смог пройти пороги, застряв в итоге на зиму в Бело-бережье, то в 972 году уже действовал Ярополк и его ближайшее окружение. Были посланы доверенные люди к печенежскому хану Куре, который и согласился по весне напасть на княжескую рать, только надо думать, что за свою услугу печенег запросил немало. Наступил последний акт трагедии.
СЕЧА НА ДНЕПРЕ
Поиде Святослав в порогы, и нападе Куря, князь Печенежьскыи, и убиша Святослава, и взяша главу его, и во лбе его сделаша чашю и пиаху из ней.
В X веке славяне называли Белобережьем местность у лиманов Днепра. Это были длинные песчаные косы, к которым приставали купеческие и военные корабли. Именно здесь происходил мелкий ремонт судов, идущих путём «из варяг в греки», и именно здесь частенько останавливались торговые купеческие караваны для подготовки к плаванию по Чёрному морю. «Белобережие не город, что Беловежа при устье Днепра… ибо сие урочище, видимо, что было пустое или малого селения, ниже порогов», — сообщает В. Н. Татищев. Как видим, местность достаточно пустынная и безлюдная в это время года. Главной бедой было то, что запасы продовольствия у русов были ограничены, а добыть их зимой в Белобережье было весьма проблематично. Святослав с воинством оказался накрепко запер! в этом глухом углу, и выбраться отсюда до весны не было никаких шансов. «И остановился зимовать в Белобережье, и не стало у тех еды, и был у них великий голод, так что по полугривне платили за конскую голову, и тут перезимовал Святослав» (Повесть временных лег).
Как видим, голод был страшный, а многочисленные лишения, обрушившиеся на княжеских ратников, запросто могли вызвать развал дисциплины в войсках. По этого не произошло, Святослав держал своих воинов железной рукой, не позволяя им в этих сложнейших условиях скатиться до мародёрства и грабежа. Из летописного текста следует, что русы за все платили золотом и серебром, благо ладьи ломились от добычи. И тем не менее далеко не каждый полководец мог бы похвастаться таким дисциплинированным войском.
А вот судьба болгарского полона, скорее всего, оказалась трагической. В заваленном снегом и скованным льдом Белобережье им негде было достать еду, а чтобы купить её, как это делали русы, они просто-напросто не имели средств. Вряд ли их хозяева стали бы тратиться на пленников, им и самим еды не хватало, а потому большая часть болгар была обречена. Они могли просто умереть с голоду в этом забытом богом месте.
Что же касается Святослава, то эти дни превратились для него в сплошное и томительное ожидание вестей из Киева. День сменяла ночь, потом ночь снова сменял день, а долгожданный гонец так и не появлялся. Князь не знал, что и думать про всё это. Но самое главное было в том, что первый раз в жизни он не мог решить, что ему делать дальше. Его воинам было гораздо проще, они хоть и боролись с голодом и лишениями, но голову себе глобальными вопросами не забивали, не к чему им это, за них князь думает! Вот князь и думал. Возможно, что именно тогда он и понял, какую страшную ошибку допустил, недооценив печенежскую опасность и всю ту степень страшной угрозы, которую степняки представляли для Руси. Теперь пришло время расплаты за это.
Но киевский князь так и не придумал ничего стоящего. Хоть и он знал, что печенеги ушли от порогов и откочевали на зимовку, но идти в Киев зимой, через заснеженные степи, не имея коней, без еды и тёплой одежды было полным безумием. И потому Святослав ждал — ждал весны, когда вскроются реки и сойдёт лёд, когда установится хорошая погода и можно будет выйти в открытое море. По большому счёту, самым разумным для князя было уйти на Боспор Киммерийский и Тмутаракань. Пополнить войска, нанять отряды ясов и касогов, а затем двинуться на Русь. И гам напомнить кое-кому об обязанностях сына и младшего князя, а заодно выполнить свою угрозу в адрес христианской общины.
Едва только появилась возможность плыть вверх по Днепру, как Святослав велел грузиться воинству на ладьи и срочно покидать Белобережье. Почему он так поступил вопреки здравому смыслу? На мой взгляд, ответ может быть только один: князь надеялся, что печенеги ещё не встали на порогах. И действительно, уйдя на зимовку, ханы могли замешкаться, а у Святослава появлялся пусть небольшой, но шанс проскочить пороги до их появления. А как мы помним, если князю подворачивался счастливый на его взгляд случай, то он всегда им пользовался. Потому и ринулся Святослав по Днепру на север.
Прикупив у местных жителей нескольких лошадей и отправив на них в степь дозорных, киевский князь выступил в свой последний поход. Русы, измученные тяжёлой зимовкой, изо всех сил налегали на вёсла, двигаясь против течения, но перегруженные добычей ладьи не очень быстро двигались вперёд. Святослав отказался бросить в Белобережье свои болгарские трофеи, поскольку считал, что хотя он и появится в Киеве как потерпевший поражение в войне, то, по крайней мере, с богатой добычей. И потому все богатства русы везли с собой. Миновали Крарийскую переправу, опаснейшее место, где Днепр сильно сужается и печенеги подстерегают купеческие караваны.
Дальше начинались пороги. Высланные вперёд дозорные доложили, что печенегов не видать, и князь взмахнул рукой — войско русов начало переходить через «Малый порог», как называет его Константин Багрянородный. Ладьи приставали к берегу, часть воинов ринулась вместе с остатками болгарского полона разгружать суда, а остальные ратники сомкнули шиты и развернулись в сторону степи. Но ничего не произошло. Преодолели «Малый порог» сравнительно быстро, спешно погрузились на ладьи и двинулись дальше на север. Громко скрипели уключины, русы гребли отчаянно, сбив