– Хорошо, что так обошлось, сказал молодой бородач.
– Вы или отчаянные храбрецы, или представления не имеете о джихаде. Нельзя здесь без оружия. Для наших арабов нет различия между евреем–другом и просто евреем. Еврей, значит надо вырезать. Джихад. Но, слава Богу, обошлось. Поехали.
Поселенцы развернули тендер и двинулись впереди "ауди". С холма, метрах в двухстах от дороги, вслед им смотрели убежавшие туда арабы. Поселенцы проводили их до Хеврона.
Через город и до северной окраины Бейтлехема Йорам и Гиора ехали вслед За джипом с армейским патрулем. Они не могли рассмотреть водителя и солдата рядом с ним. Но третий, сидевший сзади, был явно резервистом. Во всем его облике угадывалась усталость и неудовольствие. Друзья забыли о транспаранте и не связывали неудовольствие солдата с взглядами, которые время от времени он бросал на этот плакат. – Понимаешь, Йорам, я нашёл пробой в том, что наболтал этот молодой поселенец об арабах. Давида–то они, доктора этого, любят.
– Да. Но у Давида тоже почему–то пистолет.
– Что я могу тебе сказать? Поселенцы ведь с арабами в постоянном контакте. Как мы можем спорить с ними? Это же не Ави, у которого нет информации больше, чем у нас. А ведь Ави именно попросил нас взять пистолеты.
Они миновали Гило и приблизились к центру Иерусалима. До начала митинга оставалось чуть больше двадцати минут.
– Послушай, Гиора, говорят, Хаим Тополь очень хорош в идущем сейчас фильме.
– Да, я слышал.
– Как ты смотришь на то, чтобы сейчас пойти в кино? Дома все некогда, а мы уже все равно приехали.
– Сейчас?
– Ага.
– С удовольствием.
– Остановись на минуту.
– Йорам убрал транспарант, согнул картон вдвое, не без усилий согнул еще вдвое и вышел из автомобиля. Взглядом поискал мусорный ящик. Не найдя, швырнул картон к каменной ограде палисадника.
Девочка лет двенадцати, даже внешне похожая на его Орит, неодобрительно посмотрела на картон, на него и спросила:
– Ты еще не включился в движение за чистую землю Израиля?
Йорам улыбнулся, подобрал картон, погладил девочку по голове и сел на сидение. Гиора хохотал, смахивая с носа слезы. Йорам посмотрел на него и тоже рассмеялся. Автомобиль трясся, как на кочках.
– Расскажем Аврааму? – Спросил Гиора.
– Это был не теоретический спор с Авраамом. Нам преподали предметный урок. А как быть с нашими единомышленниками? Идём пока в кино. Посмотрим.
После опубликования рассказа "Транспарант", леваки и прочие либерально-настроенные граждане стали писать гневные и осуждающие отклики Иону Дегену, как это он посмел задеть демократическую бранжу и её идеалы, вот ответ Дегена этой братии:
"Около месяца был лишён компьютера. Только сейчас увидел отклики на «Транспарант». Ничего неожиданного. Примерно на такую реакцию рассчитывал.
Всем доброжелателям сердечная благодарность. Не за комплименты, а за понимание происходящего в Израиле.
Дорогой Эрнст Левин, простите, но Вы неправы, обрушившись на некого Сэма. Он написал правильно. Вероятно, единственный случай. Это не художественное произведение и не публицистика. Это документ, протокол. Вот только по должности или по положению он не смеет прочитать его.
Уважаемый критик из Штутгарта, Вы неправы по трём пунктам. Во-первых, пользуетесь лживой статистикой. Во-вторых, как и талантливейший и благородный Элиэзер Рабинович, забываете о функции множества неизвестных переменных, которая в истории еврейского народа не менее важна, чем в математике. В-третьих, в Штутгарте у Вас просто не может быть правильного представления о политической географии, тем более – топографии Израиля.
Господин либерал, райский, или адский, или чистилищный, или какой угодно, Либерал индивидуум, а ещё, если это порядочный человек, просто замечательно. Либеральная семья – тоже неплохо. Форма капли, как Вы знаете, обеспечивается поверхностным натяжением. Ещё несколько молекул превращают каплю в кляксу. Не семья, а уже партия либералов, то, увы, далеко не капля. Думаю, пройдёт не более двадцати лет, и, сравнивая фашизм с коммунизмом, национал-социализмом, марксизмом-ленинизмом-маоизмои и прочие измы с либерализмом второй половины 20-го и начала 21-го веков, человечество ужаснётся, увидев на грань какой катастрофы поставил планету этот либерализм. Будет ли ещё возможность спасти Землю от либералов?
Примерно в середине июля, в тяжёлый день боёв в Газе я послал многоуважаемому редактору и хозяину портала ОТКРЫТОЕ письмо. Получил любезный ответ, что он не намерен устанавливать на портале цензуры. Так как письмо ОТКРЫТОЕ, а цензуры действительно нет, осмелюсь письмо процитировать:
Дорогой Евгений!
Простите, что отнимаю Ваше время этим открытым письмом. Инспирировано оно невероятным стечением обстоятельств. В течение восьми дней был отключён от интернета. Заранее предупредил об этом поддерживающих со мной связь. Попросил не загружать мою электронную почту. Тем не менее, получил более 150 писем. Но невероятным является то, что среди них несколько – от Москвы до Сан Диего, от Петропавловска до Аделаиды на одну и ту же тему от людей, которые, вероятнее всего, не могут знать друг друга. С одними и теми же цитатами из Вашей Гостевой. Письма от деликатных упрёков до чуть ли не оскорбительных обвинений в том, что я, израильтянин, да ещё во время войны не реагирую на исходящую из Израиля антиизраильскую пропаганду, которой пользуются явные антисемиты, подчёркивая, что они цитируют израильтян, да ещё печатающихся в портале самого Евгения Берковича. Гостевую, как Вы знаете, я не читаю. Но, увидев эти перлы Сэма и Сильвии, я действительно почувствовал себя виноватым.
А тут это ещё наложилось на определённый эмоциональный фон. 13-го июля в наших известиях сообщили о том, что в Газе ранили четырёх воинов подразделения Шаетет 13. Слово воинов в данном контексте не поэтический термин. После двух лет достойной службы морской коммандос Начальником Генерального штаба Армии Обороны Израиля переводится в воины. Я испытал неописуемое чувство гордости, когда Начальник Генерального штаба АОИ подошёл к моему внуку, стоявшему в строю из менее чем двадцати парней, при парадном построении почти всего личного состава флота, чествовавших новых воинов, и под звук пушечного выстрела снял с левой груди белую, под цвет гимнастёрки, наклейку, маскирующую крылышки 13-й Флотилии. На правой груди крылышки парашютиста. И вот сообщение в известиях о раненых в этом подразделении.
Но, казалось, этого мало. При определённых обстоятельствах, должен ли я объяснять Вам, что у нас сейчас такие обстоятельства, определённого коммандос переводят командиром в элитную дивизию, чтобы поднять, скажем, отдельный взвод, конечно, не до уровня коммандос, для этого нужны определённые тщательно отбираемые солдаты и продолжительное время, но до уровня, способного, скажем, взводом выполнить особую ответственную операцию. Мой внук переведен офицером в дивизию Голани. В один из вечеров телевидение сообщило о гибели в Газе командира батальона, в котором служит мой внук. Вам нужны дополнительные объяснения?
Почти в это же время узнаю, что группа тель-авивских «миротворцев» приехала в Сдерот с претензией к жителям города, желающих оставаться жителями города, а именно поэтому началась война. Какие чувства могли вызвать у меня эти «миротворцы»? Тем более на фоне эмоций деда воюющего внука? А тут ещё в Тель-Авиве демонстрация защитников несчастных арабов Газы от израильских агрессоров. Думаю, что на моём лице не было врачебного благодушия, когда я смотрел на экран телевизора, когда с ненавистью, да, с ненавистью, разглядывал женские лица с несмываемой печатью сексуальной неудовлетворённости и ущербные физиономии молодых мужчин, пытающихся скрыть сою патологическую трусость под покровом ПОЦефизма. Их относительно немного, но они всё же есть. Как меланома на здоровой коже.
Дорогой Евгений! С военной поры у меня твёрдая потребность в точных формулировках. Поэтому нет у меня правых и левых. У меня есть правые, то есть, рассуждающие правильно, и неправые, т. е. рассуждающие ошибочно. Среди них могут быть благородные личности, ошибающиеся в связи с недостатком информации, или с полученной ошибочной информацией. Среди них могут быть замечательные люди, неспособные стряхнуть с себя полученное воспитание или мнение окружающей среды. Остановлюсь на этом перечне порядочных неправых, который можно было бы продолжить. Но есть неправые, отлично осведомлённые в своей неправоте. Это категория от подонков до не имеющего названия отребья.
Вы установили правило: можно обсуждать тексты; нельзя обсуждать авторов текстов. Вероятно, Вы правы. Но представьте себе, что у Вас в Гостевой появился известный ненавистник Израиля Изя. Вы ведь не закроете ему доступ. И читатели желающие слушать именно таких Изь резонно заметят: но ведь это опубликовано у самого Берковича. Так может быть следует объяснить такому читателю, кто такой этот самый Изя?
Чтобы быть более приемлемым Вами, чтобы дать Вам возможность свободно распорядиться моим открытым письмом, я накинул на поддонка Сэма мантию еврейского прощения, показав, что свои отвратные качества он вынес из несчастного детства. Трусливый хлюпик, он подвергался издевательствам своих одноклассников. Чтобы хоть как-то компенсировать свою неполноценность, был ябедой. За это дополнительно страдал физически. Комплекс неполноценности рос вместе с ним в отрочестве, юности. Малообразованный и недостаточно грамотный… У меня нет достаточно данных, чтобы описать его советские годы перед эмиграцией. Развалилась среда его проживания. Ему хотелось бы стать Сэмом, то есть, дядей Сэмом. Не получилось. Но в Израиле у называемых им левых есть потребность даже в таких Сэмах. Как говорится, на безбабье и кулак шансонетка. Посмотрите на его лживые писания. Какой стиль! Как до тошноты он старается писать красиво! Как сюсюкает! И как всё это выдаёт его низкопоклонство, так угодное, так приемлемое в среде, к которой он пристроился. Патологический лгун, он, отлично зная, что лжёт, пишет, например, что в Израиле равное количес