торианцев и император боялся, как бы они не убили меня, видя в консульском облачении, он приказал мне жить вне Рима в Италии до истечения срока моих полномочий». Ну, по крайней мере, он не потерял должность, хотя и был вынужден жить вне Рима.
Позже в том же году ситуация успокоилась, и поэтому Дион приезжал к императору в Рим и в Кампанию и провел у него несколько дней, причем солдаты, которые видели его, не представляли для него, по его словам, никакой угрозы. Консула, вероятно, приглашали на виллы императора в предместьях Рима на Остийской дороге и у Неаполитанского залива, где могли быть задействованы не преторианцы, а более надёжные гвардейские подразделения.
Императорская вилла в Байях открывала захватывающий вид на Путеолы и Везувий с ее положения на вершине скалы. Дион мог насладиться купанием в горячих источниках, прогуляться по тенистым паркам или по пляжам. Престарелый сенатор мог получить удовольствие от публичного признания его статуса amicus императора. Однако, этого было недостаточно, чтобы компенсировать унижения, которые он перенес. Дион объявил о своем уходе на пенсию на том основании, что страдал от болезни ног; слабоватый конец карьеры долгого и верного служения империи. Он вернулся в родную Вифинию, чтобы завершить свой великий исторический труд. Дата смерти великого историка неизвестна, но предполагается, что он умер после 232 года. В его труде упомянуты многочисленные мятежи против Александра, а часть из них произошла уже в начале Персидской войны, но, в то же время, никак не упомянут сам Персидский поход Александра Севера, что вряд ли было возможно, если бы Дион был ещё жив.
Теперь вернёмся к событиям 222 года, когда наши источники смутно упоминают некое гражданское противостояние, приключившееся между римским плебсом и преторианцами. Дион описывает его так: «… ссора великая приключилась между народом и преторианцами из-за какого-то пустяка, так что в течение трех дней они сражались друг с другом и с обеих сторон были большие потери. Когда солдаты были уже близки к поражению, они ринулись поджигать дома, и тогда граждане, опасаясь, как бы не сгорел весь город, были вынуждены вступить с ними в переговоры» [Дион Кассий. Римская история 80, 3].
Что известно наверняка, так это то, что улицы Рима стали полем битвы на три дня и ночи, когда преторианцы сражались с населением. Дион Кассий упоминает это кровопролитие как происшедшее «по какой-то незначительной причине», которую он, к сожалению, не может объяснить. Было потеряно много жизней, но именно необученная толпа постепенно одержала верх, и преторианцы отступили в свою крепость.
Дион в описании очень сух и краток, как и остальные римские историки. Но у нас есть основания предполагать, что почти весь 222 год в Риме продолжались различные беспорядки, причём весьма серьёзные. Сначала они были вызваны убийством Гелиогабала и государственным переворотом, потом пожарами и голодом, и, наконец заговором и мятежом преторианцев.
В понимании событий того года нам могут помочь христианские предания. Согласно христианской традиции, именно в это время в Риме были убиты несколько христианских мучеников, в том числе папа Каликст I. История Каликста очень запутанна. Почти все сведения о нём сообщает его противник святой Ипполит в своих «Philosophumena», и потому они не особенно надёжны. Согласно Ипполиту, во времена Коммода Каликст был рабом богатого христианского чиновника Карпофора, вольноотпущенника императора, Доверяя Каликсту, как единоверцу, Карпофор вручил ему крупную сумму денег для открытия банковского дела. Каликст открыл банк в 12-м регионе Рима и благодаря авторитету Карпофора привлек вклады многих христиан. Однако, через некоторое время Карпофору стало известно, что Каликст растратил деньги вкладчиков, и он заявил о намерении провести ревизию. Испуганный Каликст попытался скрыться. В Римском порту он сел на корабль, готовившийся к отплытию. Об этом своевременно донесли Карпофору, который успел прибыть в порт до отплытия судна. Увидев на пристани хозяина, Каликст пришел в отчаяние и бросился в воду. Моряки вытащили его и передали Карпофору, который отвез его обратно в Рим и в наказание определил на тяжелые работы на мельнице. Через некоторое время Каликст заявил, что может возместить растраченные средства за счет якобы имевшихся у него долговых обязательств. Кредиторы потребовали, чтобы Карпофор дал Каликсту возможность собрать средства для выплаты, так как они доверяли свои деньги рабу только потому, что рассчитывали на гарантии его господина. Уступив просьбам единоверцев, Карпофор велел освободить Каликста, но установил за ним наблюдение. Не имея возможности скрыться и не располагая средствами для возмещения долга, Каликст решил выставить себя жертвой гонений на христиан. Явившись на субботнюю молитву в синагогу, он вызвал возмущение собравшихся иудеев, устроил драку, был схвачен и приведен к префекту Рима Фусциану (185/6-189 гг.). Иудеи обвинили Каликста в том, что он бесчинствовал в синагоге, называя себя христианином. Свидетели этого события поспешили донести об этом Карпофору. Тот немедленно явился к префекту с просьбой не верить заявлению Каликста, что он христианин. Карпофор сказал префекту, что Каликст его раб, таким образом хочет избежать наказания за растрату. Однако иудеи правильно сочли, что Карпофор хочет спасти единоверца от наказания, и настаивали на проведении суда. Префект велел высечь Каликста и приговорил его к ссылке на рудники на остров Сардиния.
В это время на Сардинии отбывали наказание многие христиане, осужденные за исповедание веры. Марция, фаворитка императора Коммода, предложила Римскому папе Виктору I (186–197 гг.) свою помощь в освобождении их. Виктор передал Марции список заключенных, но имени Каликста в нем не было, так как он не считал его христианином. С разрешения Коммода Марция поручила пресвитеру евнуху Гиацинту передать список наместнику Сардинии. Все христиане, кроме Каликста, получили свободу. Но под влиянием настойчивой мольбы Каликста, Гиацинт решил освободить и его, поручившись за него перед наместником. Когда Каликст вернулся в Рим, епископ Виктор был крайне недоволен и по требованию Карпофора и других христиан велел ему жить в городе Анции, назначив ему, тем не менее, ежемесячное пособие. Шли годы. Каликсту удалось приобрести расположение следующего папы Зефирина, который после смерти Виктора вызвал его в Рим, назначил своим помощником диаконом и поручил ему надзор за христианским кладбищем.
Такова версия святого Ипполита. Вот только в ранней редакци «Liber Pontificalis» (составлена вскоре после 530 г.), утверждается, что Каликст был сыном римлянина Домиция, так что, рабом он быть не мог. Да и дальнейший рассказ Ипполита весьма подозрителен. Непонятно, почему за такого плохого человека так ходатайствовала вся верхушка христиан Рима? И деньги ему давали, и из рудников вытащили, и отправили на лечение в Анций с ежемесячным пособием. А новый папа сразу сделал его диаконом и помощником. Это за что же? Делаем вывод, что Ипполит явно пристрастен в своей критике Каликста.
Папа Зефирин поручил Каликсту исследование катакомб вдоль Аппиевой дороги. Каликст справился, составил план катакомб и они стали убежищем, и кладбищем христиан. В III веке девять епископов Рима были преданы земле в катакомбах Святого Каликста, их часть теперь называется Capella Dei Papi. Эти катакомбы были вновь открыты археологом Джованни Баттиста де Росси в 1849 году.
После смерти Зефирина в 217 году Каликст наследовал ему в качестве папы (20 декабря). И тут начался раскол. Часть духовенства возмутилась и избрала Ипполита – первого антипапу в истории, – обвинив Каликста в принятии в лоно церкви бывших еретиков, прикрытии прелюбодеяний (папа разрешил верующим связи с их собственными рабами, признав их действительными браками) и других грехах.
А дальше начинаются события 222 года. Согласно апокрифическому «Мученичеству святого Каликста», уже в конце марта 222 года в Риме начались проблемы. Пожаром была уничтожена часть зданий на Капитолийском холме. Из-за чего начался пожар, остаётся неизвестным. По указанию императора Александра гаруспики и жрецы приступили к искупительному жертвоприношению, но в алтарь Юпитера ударила молния, убившая четырёх жрецов. Пожары продолжались, над Римом сгустился мрак, жители в страхе покидали город. Среди беженцев, которые проходили мимо христианского храма равеннцев (templum Ravenatium), был консул Палмаций. Он услышал пение множества христиан, собравшихся во главе с Каликстом и славивших Бога. Консул немедленно донес об этом императору Александру, предположив, что причиной гнева богов стало осквернение города присутствием христиан. Ради очищения Рима от скверны и возвращения милости богов император велел разыскивать христиан и принуждать их к языческому жертвоприношению. Собрав воинов, Палмаций поспешил за Тибр, чтобы схватить собравшихся христиан. Когда 10 воинов попытались задержать престарелого пресвитера Калеподия, их поразила слепота. Палмаций устрашился и, вернувшись к Александру, выразил сомнение в могуществе языческих богов. Но император заявил, что христиане прибегли к черной магии, и велел организовать массовое жертвоприношение Меркурию ради спасения государства. Был издан указ, чтобы в среду (день Меркурия) все жители Рима под угрозой смертной казни собрались на Капитолии. Пока всё выглядит вполне правдоподобно. Но вот дальше начинаются чудеса. Во время торжественного жертвоприношения в посвященную деву Юлиану вселился демон, который возвестил, что христианский Бог разгневался на Рим из-за нечестивого идолослужения. Услышав это, устрашённый Палмаций поспешил к Каликсту, находившемуся «за Тибром, в городе равеннцев» (Transthyberim in urbe Ravenatium). Припав к ногам епископа, он исповедал Христа и умолял крестить его. Каликст усомнился в искренности Палмация, но за консула поручился пресвитер Калеподий. После однодневного поста Палмаций был катехизирован и принял крещение вместе с женой, сыновьями и 42 домочадцами. Заключенных и бедных христиан он щедро оделил милостыней. Через 30 дней император, которому донесли об обращении Палмация, велел привести его и убеждал, как и прежде, почитать языческих богов. Потерпев неудачу, Александр велел сенатору Симплицию, чтобы тот уговорил Палмация отречься от Христа и вернуться к исполнению должностных обязанностей. Далмация с новообращёнными привели в дом Симплиция. В доме сенатора Палмаций, окруженный почестями и роскошью, соблюдал пост, постоянно молился и каялся в своих прежних заблуждениях. Некий Феликс, чья жена Бланда была тяжело больна, пришел к Палмацию и просил его как исповедника Христова помолиться о ее выздоровлении. В присутствии жены и домочадцев Симплиция Палмаций простерся на земле и стал молиться о выздоровлении Бланды. Вскоре Бланда, впервые за много лет вставшая с постели, пришла в дом Симплиция и попросила крестить ее. Палмаций направил Феликса и Бланду к папе Каликсту, который совершил крещение супругов. Узнав об этом, Симплиций и 68 его домочадцев также уверовали во Христа.