Другие сыновья убитого царя, возможно, отправились на восток в Бактрию, которой правили их родственники.
Согласно более позднему рассказу Фирдоуси, после гибели Артабана в 224 году, Ардашир ненадолго задержался в Рее, вероятно, укрепляя свой контроль над жизненно важной сатрапией Мидия. Хотя на хронологию и точность рассказа Фардоуси полагаться нельзя, он дает представление о глубине сопротивления Сасанидам. Согласно его «Книге царств», после умиротворения Мидии, прежде чем вернуться на родину в Парс, Ардашир возглавил кампанию против курдов к востоку от Тигра, а еще одну экспедицию отправил в Кирман, расположенный на юго-западе современного Ирана. Эту экспедицию возглавил один из сыновей Ардашира. Экспедиция против курдов могла бы означать кампанию в горах Загрос против Артавазда, сына Артабана.
Война в Армении и Атхарбайджане оказалась очень трудной и долгой. Об этом, например, рассказывает «История святого Григория и обращения Армении», написанная Агафангелом на армянском языке в V веке. Согласно его рассказу, армянский царь Тиридат II, сам являвшийся Аршакидом, не удовлетворившись простым укрывательством парфянской знати и отвергший все предложения Ардашира, начал военную кампанию, чтобы заявить о своих собственных притязаниях на парфянский трон. Для этого он, по-видимому, договорился с северокавказскими кочевниками, которых Агафангел называет гуннами. Скорее всего, это были аланы, поскольку их армия прошла через Дарьяльское ущелье, издавна контролируемое этим народом. Южнее Дарьяла лежала Грузия, поэтому Тиридат II договорился и с грузинскими князьями, которые должны были пропустить аланов и даже вошли в союз с ними и армянами против Ардашира. В тот же союз вошли албанцы из Атхарбайджана и беглые парфяне. Армия получилась настолько большой, что смогла дойти аж до Ктезифона. Существует предание, что Тиридат II разграбил сам Ктезифон, но это, возможно, патриотическое преувеличение. Это вторжение, естественно, вызвало отклик со стороны Ардашира, который вторгся в Армению, однако он ничего не добился и был вынужден отступить. По словам Агафангела, Тиридат II неоднократно вторгался на прилегающие парфянские территории, которые признали власть Ардашира, надеясь спровоцировать там восстание против персов. Но хотя он, по-видимому, серьёзно опустошил эти земли, парфяне отказались присоединиться к нему. Персидская власть их устраивала больше армянской.
Дион Кассий даёт краткий, урезанный отчет, написанный около 229 года и, вероятно, основанный на современных ему сообщениях с Востока, в которые он, будучи консулом, был посвящен: «Наиболее тревожной была обстановка в Месопотамии, которая внушила подлинный ужас всем людям не только в Риме, но и повсеместно. Ибо некий перс Артаксеркс, разгромив в трех битвах парфян и убив их царя Артабана, пошел войной на Хатру с тем, чтобы из этой крепости совершать в дальнейшем нападения на римлян. Ему удалось пробить брешь в стене, но, потеряв множество солдат, попавших в засаду, он отступил и направился в Мидию. Путем устрашения и переговоров он захватил отнюдь не малую часть как этой страны, так и Парфии, и устремился в Армению. Здесь ему дали отпор некоторые мидийцы и сыновья Артабана, так что одни рассказывают, что он бежал, а другие – что отступил, дабы собрать более многочисленное войско. Он стал для нас опасным противником, ибо он собрал огромное войско, угрожая не только Месопотамии, но и Сирии, и заявлял, что вернет всё то, что издревле принадлежало персам вплоть до Греческого моря, поскольку всё это досталось персам в наследство от их предков» [Дион Кассий. Римская история 80. 3].
Как видно из этого текста, война и походы Ардашира в Армению продолжались несколько лет, но без успеха. Только около 230 года Артавазд был захвачен персами, привезен в Ктезифон и казнен. А в промежутке, где-то, в 228/229 году, Ардашир совершил поход на Хатру, где укрывались сыновья Вологеза VI, но и там был отражён с большими потерями.
Вероятно, римские легаты Каппадокии, непосредственно граничившие с Арменией и курировавшие её, помогали армянам и парфянам отбиваться от персов. Однако, мы не видим никаких военных мероприятий в Каппадокии, а легаты продолжали сменяться по обычному распорядку, что говорит о том, что правительство Месы не хотело обострять отношения с Ардаширом. Мы мало что знаем, но известно, например, что каппадокийского легата Аврелия Базилея (221–222 гг.) сменил Азиний Лепид (222–224/225 гг.). Базилей, кстати, не подвергался никаким репрессиям, как человек Гелиогабала и, например, в 227–229 годах (или в 232–235 гг.) отмечен как легат соседней провинции Галатия. После Азиния Лепида легатом Каппадокии был Публий Арадий Патерн (до начала 231 года)
Ауксилиарий когорты XX Palmyrenorum из Дура-Европос в 230 году
Геродиан и Дион утверждают, что Ардашир, как истинный преемник империи Ахеменидов, заявил о своих правах на все территории, которые раньше принадлежали Александру Македонскому. Северная Месопотамия рассматривалась им как законная территория Сасанидов, которая могла бы быть использована Римом в качестве базы для вторжений вниз по Евфрату и Тигру на уязвимую равнину между двумя реками. В краткосрочной перспективе его главной заботой оставалось укрепление контроля над всей территорией, которой правили его парфянские предшественники, и сокрушение Аршакидской оппозиции его правлению. Отсюда и его кампании против Хатры, Мидии и Армении.
Как же Ардашир столкнулся с римлянами? Византийский хронист Зонара, поддержанный Синкеллом, утверждает, что Ардашир продвинулся в Каппадокию и осадил Нисибис и Карры в удерживаемых римлянами областях Месопотамии: «…Артаксеркс [Ардашир]…двинулся походом на Армению и потерпел поражение от армян и мидян, которые напали на него вместе с сыновьями Артабана. Оправившись от предыдущего поражения, он затем осадил Месопотамию и Сирию с большими силами, угрожая вернуть все, что принадлежало персам, его предкам. Затем Артаксеркс со своими персами вторгся в Каппадокию и осадил Нисибис» [Зонара. XII 15].
Геродиан удручающе расплывчат в изложении этих событий, просто описывая, как действия Ардашира вызвали волнения местного населения, когда он переправился через Тигр, захватил римскую Месопотамию и угрожал Сирии. Зато он утверждает, что было совершено два нападения на римскую провинцию Месопотамия. В результате первого к Ардаширу было отправлено посольство, которое не добилось успеха, и за этим последовало более продолжительное нападение на Месопотамию и Сирию, которое принесло персам обширную добычу и осаду Ардаширом римских гарнизонов «на берегах рек».
Сасаниды были самыми изощренными врагами, с которыми сталкивались римляне. Они создали труды по военной теории, в которых сочетались древние индо-персидские военные практики с тактикой парфянской кочевой кавалерии и романо-греческой пехоты. Превосходные осадные навыки персов сделали их самыми страшными врагами, с которыми сталкивались римляне. В отличие от других врагов, персы могли захватить даже самые сильные римские укрепления, не успевшие получить своевременную помощь. Единственными серьезными слабостями, которые были у Сасанидов по отношению к Риму, было то, что их армия не была постоянной, «экономика была слабее, их пехотные силы меньше, а военно-морские силы ничтожны» [Syvanne. Gordian III and Philip the Arab. The Roman Empire at a Crossroads. Pen & Sword Military. 2021. – p. 28].
Вернёмся в Рим и посмотрим, как правительство Александра Севера реагировало на события, происходящие на Востоке. Оказывается, сначала никак, но вспомним, что Селевкия была взята персами только в 223 году, а Артабан V погиб весной 224 года. К этому времени Ардашир, несомненно, захватил также порт Спасину-Харакс в дельте Тигра и Евфрата, таким образом, получив контроль над жизненно важными торговыми путями и угрожая экономическому процветанию римского торгового центра Пальмира. Но аршакиды тогда ещё продолжали сопротивление, а Ктезифон пал только в 227 году. И вот именно перед захватом Ктезифона войска Ардашира впервые вторглись на территорию римской Месопотамии. Тогда же он, очевидно, озвучил свои планы вернуть персам империю Александра Великого. А в 228 году Ардашир первый раз напал на Хатру, правда неудачно. После этого римляне заключили с царём Хатры союз и перебросили в Хатру когорту IX Maurorum, возможно, из Нисибиса. Это было верное решение и принять его мог только император. Нужно это признать. Однако, решение было половинчатым. Оно позволило удержать Хатру, но остальная часть Месопотамии никак не была усилена или усилена недостаточно, что не остановило войну. IX Maurorum могла реально прийти в Хатру только зимой 228–229 года, когда персы отходили на свои базы. Таким образом, крепость, которую не мог взять штурмом ни один из римских императоров, добровольно приняла римский гарнизон в рамках союза против Ардашира. Арабский царь Хатры решил, что власть Рима для него выгодней власти Ардашира. Союз с Хатрой был важнейшим достижением римской восточной политики и надо отдать должное правительству Александра Севера, понявшему его важность и не промедлившему с его заключением. В ходе будущей войны неспособность персов взять Хатру сыграет важнейшую роль в приемлемом выходе Рима из конфликта.
Тем временем, Ардашир, возможно, вторгся в Армению и Адхарбайджан из Мидии, пройдя через армянскую провинцию Арзанену и совершив набег на римскую провинцию Каппадокия, а затем на Забдицену, которая, судя по «Акту мученичества», подверглась нападению в рамках той же кампании. Забдицена находилась к востоку от Нисибиса, а столицей её была Безабда. По-видимому, это был важный римский опорный пункт, расположенный на западном берегу верховьев Тигра чуть к северо-востоку от Нисибиса. Нападение на Армению не привело к разгрому Тиридата II, как всегда укрывшегося в горах, и поэтому налёты на римскую провинцию Каппадокия и на Забдицену должны были поддержать военную репутацию Ардашира и оценить решимость Рима на конфликт. Эти нападения 228 года, должно быть, вызвали панику среди населения и гарниз