Удачно действуя в горах, Прокулеан изматывал конную армию Ардашира, не давая ей генерального сраженя. Часть парфян, очевидно, всё же, заколебалась и перешла на сторону Аршакидов и римлян. Однако, парфяне были разобщены, а римляне и армяне не могли успеть всюду. Ардашир имел большое численное превосходство и мог выделить достаточно сил для подавления восстания. Мы знаем, что в 232 году парфянская столица Адхарбайджана Фрааспа была заброшена и перенесена в Ганзак, недалеко от храма огня Адур Гушнасп. Более поздний наскальный рельеф в Салмасе был истолкован как изображение правителей Адхарбайджана, стоящих перед Ардаширом и Шапуром I в знак признания лояльности. Это предполагает своего рода признание того, что их лояльность, возможно, ранее была нарушена. Персы быстро провели зачистку. Фрааспа была взята и разрушена Ардаширом. Столицу Адхарбайджана перенесли поближе к персидскому центру влияния. А римляне избегали открытого иранского плато и не смогли предотвратить эту персидскую операцию. Армия Прокулеана продолжала держаться высоких горных хребтов, которые защищали её от удара кавалерии Сасанидов.
Неизвестно, чем бы всё кончилось, но в этот момент к Ардаширу прибыли гонцы с юга с сообщением, что другое войско римлян в восточных парфянских областях наступает по равнинам. Мгновенно оценив римские планы, Ардашир оставил в Мидии часть сил для борьбы с Северной армией, а сам с основными силами бросился на юг.
Вторая римская армия, по-видимому, должна была переправиться через Евфрату Дура-Европос. Это была основная группировка и возглавлял её сам император, хотя реально командовал легат Сирии-Финикии Рутилий Пуденс Криспин. Судя по надписям, Александр прошёл через Пальмиру, где к нему присоединились местные когорты династа Юлия Аврелия Зенобия. Хвалебная надпись из Пальмиры, посвященная выдающемуся гражданину, гласит: «Статуя Юлия Забдилы, сына Дималха, сына Нассума, который был стратегом [Пальмиры] во время пришествия божественного императора Александра, который помогал Рутилию Криспину, главнокомандующему, во время его пребывания здесь, и когда он неоднократно приводил сюда свои легионы». Торговый город Пальмира был естественным союзником Рима, особенно после того, как Ардашир захватил Спасину Харакс, находившийся на берегу Персидского залива, тем самым лишая Пальмиру жизненно важных торговых путей и обрывая его связи с Индией. Правящая семья Пальмиры добавила к родовому имени Юлий Аврелий ещё и Септимия, что отражало не только её тесный союз с Римом, но и с его императорским домом конкретно.
Интересно отсутствие каких-либо упоминаний о Мамее в этих надписях. Видимо, они были выбиты уже после тяжёлых потерь римлян в этой войне и Мамея не хотела такой рекламы.
Основу Центральной армии Александра составляли, несомненно, фаланга из 6 легионов и Италийская армия Рима, пришедшая с императором из столицы. Напомним, что, по нашему предположению, в состав фаланги вошли восточные легионы II Traiana Fortis, III Gallica, IV Scyphica, VI Ferrata, X Fretensis и XVI Flavia Firma. На новый манер они вооружались в Антиохии, где, возможно, было складировано оснащение фаланги Каракаллы. На подготовку с новым оснащением и новой тактикой боя ушло меньше месяца, но легионеры были опытными воинами и могли научиться действиям с сариссой в плотном строю даже за такой короткий срок. Отметим, что сариссофоров из них была только половина, а арги-распиды и хризаспиды оснащались и воевали во многом подобно легионерам, что не требовало нового обучения. Всего фалангитов было около 30 тысяч воинов плюс ещё около 20 тысяч из Рима и его окрестностей, оснащённых и воевавших по римским правилам. Вероятно, несколько тысяч добавляли ауксилии и союзники, например, из Пальмиры. По-видимому, в состав этой же армии входили также дунайские вексилляции из Нижней Мёзии (ауксилии) и Дакии (XIII Gemina и его ауксилии). Общая численность армии представляется в 80 тысяч человек. Месопотамские легионы I и III Parthica позже тоже вошли в состав этой армии. Насчёт IV Italica, неизвестно.
Армия Александра/Криспина выступила из Антиохии в сентябре 232 года чуть позже Северной армии. Она прошла либо прямо к Пальмире, либо по большим дорогам через Апамею и Эмесу, родину Александра и Мамеи. Переправившись через Евфрат у Дура-Европос, эта армия направилась к Хатре, осаждаемой войсками Ардашира. Кроме арабов-хатренов, там защищалась римская когорта IX Maurorum, о чем свидетельствуюттри латинские надписи.
Присоединение к союзу с Римом города-крепости Хатра стало жемчужиной дипломатических маневров Александра. И Траян, и Септимий Север пытались захватить город, но потерпели неудачу, поскольку он находился посреди засушливой пустыни и был окружен почти неприступными двойными стенами длиной в 4 мили. Он лежал в 60 милях от римской границы, проходившей вдоль хребта Джебель-Синджар. Этот крупный торговый центр контролировал караванные пути через центральную Месопотамию до Зингары, Зевгмы и Евфрата, но теперь всё это находилось под угрозой Сасанидов. Именно поэтому хатранские правители-Аршакиды обратились за спасением к своему старому врагу Риму, особенно после попытки Сасанидов захватить город. Александр Север, в свою очередь, стремился интегрировать Хатру в римскую оборонительную систему и распространить свой контроль от северной до центральной Месопотамии, угрожая самому Ктезифону. Одна римская когорта уже стояла в Хатре с 229 года, но этого было мало. Хатру нужно было усилить гарнизоном и протянуть к ней римскую дорогу. Это и было главной задачей похода к этому городу.
Милевые столбы, датируемые 232 годом, показывают нам ремонт римских дорог вокруг Зингары и вблизи Тигра. Примечательно, что ремонт дороги Зингара – Хабур датируется 233 годом, уже после похода Александра. Эти ремонтные работы предполагают, что дороги были жизненно важным коммуникационным маршрутом, для их прокладки пришлось задействовать значительное количество солдат в зоне военных действий. Дорога также связала Хатру с римской территорией. Она должна была облегчить передвижение римских войск по хатренской территории для поддержки нового союзника. И царь Хатры шёл навстречу Риму. Некоторые статуи Санатрука II, последнего царя Хатры, показывают его в панцире, украшенном изображением Геркулеса, божественного защитника императорской семьи Рима. На его монетах также имеется надпись SC (Senatus Consulta), окруженная орлом с распростертыми крыльями. Один из сыновей Санатрука, М'н, по-видимому, имел некоторый контроль над Аравией WT, которая идентифицируется как регион Суматар-Арабеси, расположенный к юго-востоку от Эдессы. Арабская традиция объединяет власть и деяния Санатрука II с деяниями его предка Санатрука I в образе легендарной фигуры Сатируна. Земли Санатрука II простирались на обширные территории между Тигром и Евфратом и, по-видимому, прихватывали некоторые районы римской провинции Месопотамии. Его союз с Римом, вероятно, обеспечил ему сюзеренитет над кочевниками арабских общин в степных районах, но города, поселки и крепости в провинции и вдоль Евфрата он не контролировал. Тем не менее, благодаря ему, Римская власть теперь распространялась на центральную Месопотамию [John S McHugh.
Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. p. 297–298].
Итак, Центральная армия Александра/Криспина, по-видимому, вышла к Хатре и сняла персидскую осаду с крепости Санатрука. Очевидно, Александр оставил в Хатре дополнительные римские силы в виде когорты или алы, однако точнее мы не знаем. Вряд ли Санатрук допустил бы резкое усиление римского гарнизона. Дружба дружбой, но бережёного бог бережёт.
Оставаясь в Хатре или лично выдвинувшись на север, Александр освободил также южную Осроену с лагерями месопотамских легионов (Лампридий. Александр Север, LXI, 8), но дальше не пошел. Именно тогда была построена кастелла у Айн-Сины и другие для тренировки арабской конницы и начаты прокладка и ремонт дорог в Месопотамии. Также к востоку от Хатры были построены многочисленные римские крепости, призванные стать форпостами, обращенными к вероятному маршруту наступления Сасанидов.
Очевидно, что для строительства этих укреплений и защиты от вражеского нападения требовались значительные римские силы. Между тем, многокилометровый марш через пустыню от Апамеи до Пальмиры, а потом от Пальмиры до Хатры включал в себя пересечение 750 км открытой пустыни. Это серьёзно ослабило Римскую армию, тем более, что ожидалось генеральное сражение против Ардашира. Он, действительно, явился с севера с основными силами армии, которые Александр перечислил потом в речи перед сенатом. По его словам, у Ардашира I было 120 тысяч всадников, 1800 серпоносных колесниц и 700 слонов [Элий Лампридий. Александр Север 1_Х]. Всех всадников Александр назвал клибанариями, в чём мы позволим себе усомниться. Скорее всего здесь имеется в виду общее число кавалерии персов. Армия была серьёзной, однако, колесницы и слоны являлись на тот момент полным анахронизмом, который римляне многократно и без труда били. Зато слоны задерживали передвижение персидской армии и вывести их на остриё удара в обширной степи было весьма сложно. Тем не менее, армия Ардашира оказалась быстрей и манёвренней армии Александра, поэтому успела перехватить её в районе Хатры и Зингары. Похоже, что в этих местах поздней осенью 232 года развернулись-таки боевые действия, хотя нам неизвестно ни об одной битве. Однако Лампридий, например, описывает действия Центральной римской армии так: «Отправившись затем в Персию с большим военным снаряжением, он победил могущественнейшего царя Артаксеркса. Сам Александр обходил фланги, ободрял воинов, находился в пределах досягаемости копий, очень много действовал и своей собственной рукой, воодушевлял словами отдельных воинов на славные дела». И далее из выступления Александра перед сенатом по возвращении в Рим: «Отцы сенаторы, мы победили персов. Нет нужды в долгом красноречии. Вы должны лишь знать, каково было их оружие, каково снаряжение. Прежде всего семьсот слонов, на них башни со стрелками и грузом стрел. Из них тридцать мы захватили, двести лежат убитые, восемнадцать мы привели сюда. Тысяча восемьсот колесниц, снабженных серпами. Мы могли бы привезти сюда двести колесниц, у которых животные были убиты, но так как это м