Но этот интерес Северов к маргинальным, с точки зрения большинства римлян, религиям, вызывал раздражение в широких кругах населения. У Лампридия есть странная история, действие которой происходит в неопределенное время, когда египтяне, александрийцы и антиохийцы оскорбляли императора на каком-то празднике, называя его сирийским архисинагогом, или еврейским первосвященником. Терпимость императорской семьи к иудаизму и их сирийскому наследию была хорошо известна. Вполне возможно, что такой случай мог иметь место весной 233 года, когда результатом зимовки тысяч солдат, расположившихся в Сирии осенью и зимой 232/233 годов, стал рост цен на продовольствие и фураж, что усилило враждебность населения. В Антиохии всегда присутствовали большие общины греков, сирийцев, египтян и евреев. Присутствие египтян, а точнее александрийцев, возможно, увеличилось, благодаря приезду туда семей легионеров II Traiana Fortis. Хотя это всего лишь предположение, оно свидетельствуето нестабильной ситуации, с которой столкнулась партия Северов на Востоке [John S McHugh. Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. p. 301].
В общем, похоже, что Александр жил в Антиохии тихой спокойной жизнью, занимаясь философией, восстановлением армии и подготовкой к новой кампании на Востоке. Зимние месяцы были потрачены им на планирование предстоящей кампании и налаживание дипломатических связей. Императорский совет разработал новый план. Целью кампании 233 года, по-видимому, было привлечение дополнительных союзников и новая попытка разжечь пламя восстания против Ардашира, только уже далеко на востоке. Геродиан пишет о том, что Александр знал о проблемах в Персии, о мятежах против Ардашира в Средней Азии, о том, что у Ардашира имеются задержки и препятствия к новой мобилизации войска, «которое, раз распущенное, нелегко было собрать вновь, так как оно не является ни упорядоченным, ни постоянным, и запасов провианта у них имеется только такое количество, сколько каждый, приходя, приносит с собой для собственного потребления; с неохотой и великим трудом покидают они детей, жен и родную страну» [Геродиан. История VI, 7, 1].
К тому же, кажется, что армия Ардашира на севере также пострадала от обморожений, как и Северная римская армия. Эту деталь добавляет Зонара. Весной 233 года в центре внимания Ардашира внезапно оказался Мерв, куда он был вынужден отправиться, и кампания против мятежников Хорасана затянулась на год, а местами и до 238 года. Так что, всё для римлян шло хорошо. Возник очень удачный момент переломить ход войны, воспользовавшись отсутствием персидской армии, но удача вновь была на стороне Ардашира. Александру Северу не суждено было продолжить эту войну. Весной 233 года до него дошли вести от его наместников на Рейне и Дунае, что огромные армии германцев вторглись на территорию Империи и угрожают самой Италии. Война на Востоке была приостановлена, что дало императору возможность выступить на запад.
Глава 7Аламаннская война. 255–255 годы
Как пишет Геродиан: «В это время Александра смутили и ввергли в большее беспокойство неожиданные сообщения и письма: сообщали ему те, кому было вверено управление Иллирией, что германцы, перейдя Рейн и Истр, опустошают Римскую державу и нападают с великой силой на лагеря, расположенные на берегах, города и деревни и что иллирийские провинции, сопредельные и пограничные с Италией, находятся в немалой опасности. Возникли серьезные проблемы, поскольку уход вексилляций паннонских легионов с императором в Персию обнажил среднедунайский лимес, который подвергся нападениям германских и сарматских племен; необходимо поэтому его присутствие там вместе со всей имеющейся у него армией».
Вести из Европы были столь тревожными, что Александр и сам, и его штаб, прекрасно понимали необходимость срочного выступления туда с европейскими вексилляциями. Прорыв паннонского лимеса угрожал самой Италии, подобно тому, как это было при Марке Аврелии 66 лет назад. Очень неохотно, досадуя, поскольку понимал, что нерешённость проблемы Персии подрывает его авторитет, Александр был вынужден объявить поход на запад. Мало того, рассчитав все условия, Александр был вынужден не ограничиться уводом на запад только европейских вексилляций, но прихватить с собой и часть восточных войск. Для этого ему пришлось даже задержаться на Востоке, чтобы тщательно укрепить стенами лагеря и сторожевые пункты, пополнить их определенным количеством войск, перераспределив их в соответствии с новыми требованиями. Сам же Александр с остальной массой войск летом 233 года поспешил в Европу против германцев, славян и сарматов.
Итак, что же случилось в Европе? А в Европе случилась вторая фаза Великого переселения народов. Первую римляне отразили в 167–180 годах, а последние вспышки в 181–182 гг. Отдельно пришлось повозиться в Британии в 184–211 годах с перерывами, а также в Таврике и на Боспоре. Явно опасаясь новой волны, Каракалла в 213 году осуществил серьёзный погром Германии, на 20 лет затормозив формирование коалиций аламаннов и франков. В 214 году он же прошёлся по дунайским провинциям, устроив дела с маркоманнами, квадами, вандалами, бастарнами, карпами, бурами, сарматами и готами. После этого Рим явно потерял интерес к европейским племенам и отдельные действия легатов серьёзной роли не играли. Время было явно упущено. Стремительное разложение римских войск в Европе при Гелиогабале и Александре Севере способствовало росту самоуверенности среди племён за лимесом, их отказу от политики союза с Римом, переходу к собиранию сил для удара по империи, тем более, что в варварской Европе в принципе ничего не менялось, продолжался стремительный рост населения, только теперь он сопровождался ухудшением климата и сокращением доходности хозяйства племён. Торговля с Римом шла, но её было недостаточно, глубинные племена были почти не задействованы в ней. Войны между племенами продолжались, выталкивая на лимес новые союзы, да и старые тоже теснились. К 233 году за Рейном уже оформились союзы аламаннов, франков и саксов, а за Дунаем давно существовали союзы вандалов, карпов, бастарнов, скиров, языгов, роксолан. Теперь же там появился союз готов, стремительно набиравший силу за счёт объединения славян, фракийцев (гетов) и германцев под властью готских королей.
В тылу у этих союзов располагались не менее мощные объединения англов, данов, лангобардов, тюрингов, свевов, вагров, герулов, уругундов, гуннов, алан, ругов и так далее. Они и подталкивали пограничные союзы на войну с Римом. От них шли волны Великого переселения народов, хотя их римляне знали хуже всего. Чуть лучше они знали причерноморские народы. Обычно римляне и греки называли причерноморские племена скифами, продолжали они делать так и в III веке. Принято считать, что название просто прижилось за долгие годы, в реальности обозначая всю совокупность причерноморских народов. Возможно, что это и так, но для того, чтобы веками называть самые разные народы скифами, у греко-римлян должны были иметься веские основания. Такими основаниями, по нашему мнению, могли быть схожие образ жизни и привычки местных народов. Но не только. Должен был быть ещё общий субстрат местного населения, составлявший основу причерноморских народов, подобно тому, как современные русские составляют скрепляющий субстрат на территории России и позволяющий называть всё это население «русскими». Кстати, название «скифы» в X–XI вв. сменилось в Причерноморье именно на «русских». Делаем выводы.
Европейские варвары за пределами империи по происхождению делились на несколько групп. Возможно, самой массовой и агрессивной была германская группа. Именно поэтому она была лучше других известна римлянам. Большинством германских племён руководили короли или верховные короли, но в мирное время они имели лишь очень ограниченную власть над своими подданными. Основные боевые силы всех германских народов состояли из личной свиты короля и знати, и они, естественно, были лучше экипированы, чем все остальные, потому что положение их нанимателя зависело от его способности обеспечивать их, в том числе, снаряжением. Германские народы могли выставлять действительно значительные силы, потому что всё их свободное мужское население было обязано служить по призыву, но для германцев было более типично использовать в войнах только молодежь, потому что от неё требовалось доказать свою мужественность, прежде чем парням разрешат жениться. Например, готы со своими союзниками могли выставить армию, численностью чуть ли не до 300 000 человек, в то время как франки могли выставить армии численностью 100 000 человек или даже больше. Римляне считали все германские племена бесстрашными и храбрыми воинами, которые предпочитали сражаться в рукопашном бою. Большая часть германских кавалерийских войск предпочитала избегать сложных маневров, потому что германские армии обычно были недостаточно подготовлены для этого, но из этого правила было несколько заметных исключений – например, при короле Книве готская кавалерия выполняла довольно сложные маневры. Западные германцы часто просто бросались галопом прямо на врага и повторяли этот манёвр, используя запасных лошадей, если враг не убегал. Получавшаяся в результате дикая и стремительная кавалерийская атака представляла собой ужасное зрелище и могла напугать до полусмерти зеленых новобранцев, хотя римская пехота ветеранов обычно была способна противостоять таким атакам. Восточногерманские племена готов и гепидов скопировали тактику стрельбы из лука верхом у славян и сарматов, хотя, на самом деле, готы объединили целые племена обоих названных групп в свою нацию. Типичное снаряжение гота или славянина состояло из копья и/или дротика, меча, лука и, возможно, щита. Западногерманский всадник обычно использовал копье и/или дротик, меч и щит – только элита носила доспехи и шлем. Готы были исключением из правил: они обычно носили больше доспехов, чем другие германцы, поскольку копировали у славян и сарматов то, что считали полезным. Все германские племена и конфедерации были искусны в использовании пехотной фаланги/стены из щитов и знали, как сформировать клин для атаки и круг/полый квадрат в обороне. На уровне подразделений германцы использовали сомкнутый строй, черепаху и разомкнутый строй, чтобы приспособить свои пехотные силы к местности. В целом, германские нар