Зима 234–235 годов прошла спокойно. Армия была уверена, что весной будет организован второй поход за Рейн, который добьёт аламаннов, что будут освобождены угнанные в рабство семьи римских солдат. Надо было освободить Декуматские поля и восстановить лимес с его инфраструктурой. Враг не был разгромлен, хотя на Декуматах его войск, скорее всего, уже не было. Той зимой Декуматы, видимо, стали «серой зоной». Там действовали только разведотряды обеих сторон. Дошедшие до нас источники утверждают, что римляне, наконец, были готовы начать масштабную кампанию в начале 235 года, но затем всё рухнуло. Согласно Геродиану, Юлия Мамея и ее советники сочли, что предпочтительнее купить у аламаннов мир золотом, чем вторгаться в Германию, и поэтому отменили кампанию. Элий Лампридий добавляет, что были те, кто утверждал, что план Мамеи состоял в том, чтобы увести солдат обратно на Восток против персов, но он утверждает, что это была всего лишь пропаганда, распространяемая сторонниками Максимина. Однако же, многие современные историки согласны с этим предположением. Брайан Кэмпбелл и Илькка Сивенне считают, что Александр планировал купить аламаннских вождей, чтобы расколоть их единство и гарантировать мир на Декуматах, а самому ему можно было уйти с армией на Восток. Ситуация тогда была благоприятной для войны с Персией. На Востоке была возможность добиться успеха, потому что Ардашир потерпел поражение как в сражениях с армянами, так и с римлянами, а в 235 году сражался против других своих врагов. Как бы то ни было, в свете имеющихся свидетельств доводы в пользу прекращения Аламаннской войны показались Александру более убедительными, чем доводы за нее. Переговоры с аламаннами велись в глубокой тайне, поскольку Александр и Мамея понимали негативное отношение к ним среди воинов. Однако, они недооценили глубину этого недовольства. Для прикрытия переговоров, которые, очевидно, проходили непросто и затянулись, весной 235 года через Рейн вновь был построен наплавной мост из лодок. Это подтверждает Геродиан. Но аламанны, кажется, были уверены в том, что войны не будет, потому что засеяли свои поля зерновыми культурами, чего они не сделали бы, если бы ожидали, что римские солдаты вторгнутся на их земли [John S McHugh. Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. p. 326].
И вот, в марте 235 года Александр неожиданно собрал войска на сходку. Воины решили, что будет объявлен поход в Германию, однако император вдруг заявил, что с аламаннами достигнут мир и войска с ним во главе возвращаются домой. Ошарашенные воины разошлись по палаткам и казармам, где сразу началось активное обсуждение новости. Оно быстро переросло в возмущение. В очередной раз интересы армии и императора не сошлись. Император, возможно, считал, что честь Рима восстановлена. Захваченные территории удалось вернуть. Угроза границе была снята. Что ещё нужно? Однако это была не вся правда. На самом деле, заречные племена и союзы не были разгромлены и сохраняли свои боевые возможности. Судьба Декуматов была неясна. Максимину Фракийцу пришлось потом проводить по целому сезону в каждой из приграничных провинций, чтобы разгромить варваров за лимесом. Германия, Реция, Норик, Паннония – вот эти провинции. Макхью считает, что ситуация вообще делала даже Италию уязвимой для вторжения. Такое стратегическое понимание военной ситуации было главной заботой многих солдат на Рейне и Дунае. К тому же их жажда крови и жажда мести не были удовлетворены. Аламанны могли потерять много людей в боях 234 года, но у них все еще были свои семьи, дома и земли. А многие римские солдаты потеряли всё это. В их глазах справедливость не восторжествовала, а теперь император, похоже, ещё и награждал тех самых людей, которые убили или мучают сейчас их близких. Это об обещанных субсидиях германцам. Солдаты были собраны у границы в готовности отомстить тем, кто напал на их дома. Они также могли ожидать, что во время кампании их поддержат денежными пожалованиями, не говоря уже о перспективе получения добычи и военной славы, а теперь выходило, что они ничего не получат. Какой бы ни была правда, солдаты были крайне разочарованы, потому что считали отказ от продолжения войны с аламаннами трусостью. Пошли слухи о готовящемся походе в Персию, от чего воины были вовсе не в восторге, ведь их проблемы с аламаннами не были разрешены, а до персов им не было дела, да и тяжесть войны на Востоке они уже испытали на собственной шкуре. Вдобавок ко всему, роспуск легионов и введение суровой дисциплины также не добавили Александру популярности и теперь всё это сказалось [John S McHugh. Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. p. 328; Элий Лампридий, Александр Север, LXIII, 5–6; Юлий Капитолин. Двое Максиминов VII, 5–6].
Глава 8Заговор и убийство
Результатом несвоевременного и неудачного решения Александра были заговор и мятеж, стоивший ему жизни. Часть древних авторов считает, что инициатором заговора был Максимин Фракиец, однако другие пишут, что это было дело рук его сторонников; у Капитолина (Двое Максиминов VII, 4) говорится о трибунах-варварах как об инициаторах выступления. Зосим (I, 13, 1) сообщает, что мятеж начался среди легионов Паннонии и Мезии, которые были враждебно настроены по отношению к Александру. На самом деле, скорее всего, о смещении Александра теперь думали многие в армии, включая перечисленных выше, но до весны 235 года эти мечты оставались теоретическими и не приводили к организации реального заговора. И вот теперь терпение лопнуло.
Что до Максимина, то стоит принять во внимание возможное понижение его с должности дукса Месопотамии до должности наставника новобранцев паннонского и фракийского происхождения. Александр или Мамея могли позавидовать успеху Максимина в обороне Месопотамии, почему и лишили его высокого поста там, переведя на должность воспитателя новобранцев. В таком случае это понижение серьёзно обидело Максимина – это было личное оскорбление и уже тогда он разочаровался в Александре. Что бы ни думал Максимин раньше, теперь он решился.
Есть, правда, предположение, не очень акцентированно высказанное Макхью (р. 332), исходя из текста Зосима (I, 11), что Максимин был не просто командиром балканских новобранцев, а препозитом паннонской вексилляции, приведённой на Рейн, или даже препозитом всех балканских вексилляций. Или дуксом, командовавшим теми же балканскими вексилляциями. Такое уже бывало, например, в ходе Маркоманнских войн. Нам это предположение кажется весьма интересным. Тогда никакого понижения в должности у Максимина не было. Однако, это не принципиально. Любви к Александру у Максимина это не добавило.
Свою новую должность префекта тиронибус Максимин выполнял с большим усердием и завоевал любовь солдат. К этому он добавил и другие популярные мотивы для завоевания их расположения, такие как щедрые подарки и почетные посты. Молодые солдаты, в большинстве были паннонцами [Геродиан 8.5.6 добавляет к этому списку «варваров» – фракийцев, которые были частью варварами-поселенцами на римской земле, как сам Максимин, частью реальными фракийцами]. Сивенне считает, что именно поэтому Максимин был назначен ответственным за их обучение, потому что он был их соотечественником [Syvanne. Gordian III and Philip the Arab. The Roman Empire at a Crossroads. Pen & Sword Military. 2021. s. 61]. Может быть. Только Геродиан добавляет, что Максимин получил это назначение потому, что был чрезвычайно опытен в военном деле и сам лично демонстрировал воинское умение новобранцам, что давало ему высокий авторитет и уважение тиронов.
Кстати, Сивенне, на основании использования паннонских фаланг в качестве авангарда (Геродиан 7.8.11, 8.2.2), считает, что большинство этих новобранцев тиронов были кавалеристами и поёт дифирамбы Александру, как полководцу, предвосхитившему Галлиена в расширении использования конницы. Мы не можем с этим согласиться, поскольку в данном случае использование слова фаланга/phalanxes греком Геродианом никак не могло означать кавалерию, а определённо относилось к легионам. Для греков фаланга всегда была синонимом пехоты, а после римского завоевания, ещё и синонимом легионов. В данном случае, паннонских легионов, куда было распределено большинство местных новобранцев. Паннонцы и фракийцы давно были римскими гражданами и могли служить в легионах. В тех же местах недавно был набран легион IV Italica. Сивенне почему-то считает, что авангард армии всегда состоял из конницы, а это не так. Крупный авангард вполне мог быть пешим. Это доказывается, в том числе, первой попыткой штурма этим самым авангардом Аквилеи в 238 году. Кавалерия не пошла бы на штурм стен города. Штурмовали город паннонские легионы.
В общем, тироны видели, что их командир Максимин Фракиец, делит с ними тяготы, ест их пищу, участвует в боевых учениях и марширует рядом с ними. Это была хорошо продуманная военная хитрость, направленная на то, чтобы собрать собственную армию, преданную ему одному. Эти люди ещё не воевали ни на Востоке, ни в Германии, и, конечно, плохо понимали сложности управления империей, в том числе особенности влияния на него Мамеи. Новобранцы боготворили внушительного вида голиафа Максимина и с легкостью верили всему, что он им говорил. А Максимин не упускал возможности расположить к себе солдат личным примером – он разделял их трудности и был хорошо известен своей храбростью. Это резко контрастировало с репутацией Александра. Над последним все насмехались за то, что им управляет мать и все дела устраиваются по воле и замыслам женщины, сам же он малодушен и лишен мужества в ратных делах. Бедствия во время Персидской войны, которые, как считали в армии, были вызваны трусостью и медлительностью Александра, а также покупка мира у аламаннов, вполне могли быть использованы для разжигания гнева, в том числе среди новобранцев. Последняя кампания в Германии в 234 году тоже не вызывала энтузиазма. Солдаты считали, что Александр, идя против германцев, не проявил ни мужества, ни отваги. Как будто этого было недостаточно, один из префектов наложил дисциплинарные взыскания на телохранителей Александра, также оказавшихся недовольными императором, по их мнению, недостаточно поощрявшим солдат. А опытные ветераны беспокоились, что теперь у Александра не будет средств для донатива войскам.