Противник Максимина Александр Север, в свою очередь, мог рассчитывать на беспрекословную преданность «сирийских» солдат, особенно из Эмесы. Восточные подразделения, пришедшие с Александром в Европу, даже не должны были возвращаться назад, а были разбросаны по всей Паннонии в попытке разбавить окружавшие их паннонские части. В данный момент они находилсь в Германии, составляя костяк экспедиционной армии и хорошо показали себя в боях 234 года. Они действительно были верны Александру, но их было гораздо меньше, чем европейских солдат, поэтому ситуация была не в их пользу. Верность Александру преторианцев, гвардейцев и легиона II Parthica вызывала большие вопросы. Они явно колебались и ими надо было уметь управлять, чего Александр явно не умел. Во время восстания Максимина, это неумение сыграло роковую роль в судьбе императора.
Максимину Фракийцу, по-видимому, было приказано разместить своих балканских рекрутов неподалеку от императорской ставки. Это в некоторой степени подтверждается Капитолином, который говорит, что «когда Александр был в Галлии [автор рассматривал две Германские провинции как части географической области Римской Галлии], и разбил лагерь недалеко от некоего города [Могонциака], он был неожиданно убит, в то время, как он пытался бежать к матери, воинами, подосланными, по словам одних, самим Максимином, а по словам других, трибунами – варварами» (7.4). Макхью считает этих трибунов паннонцами (с. 331), однако это вряд ли. Паннонцы имели римское гражданство и не могли называться варварами. Последними могли называть вождей союзных Риму племён, командовавших нумерус, составленных из их соотечественников. Вот они это, скорее всего и были.
Восстание произошло в марте 235 года. Точная дата его неизвестна. Учитывая, что в Риме об этом стало известно 25 марта, когда была сделана запись о вступлении Максимина Фракийца в sodales antoniniani, событие имело место в период между 15 и 22 марта. Лампридий сообщает, что Александр Север правил тринадцать лет и девять дней. В таком случае, переворот нужно датировать 22 марта. Сумели бы гонцы доскакать до Рима за три дня, нам неизвестно. В Нумидию это известие пришло 3 мая. 4 апреля в некоторых местах Египта Максимин Фракиец все еще не был провозглашен императором, а в Дура Европос о его восшествии на престол не знали ещё 21 июня.
Если мы допускаем, что Александр стал императором 13 марта, то замечание Лампридия о том, что он правил на несколько дней дольше 13 лет, означает, что переворот произошёл, всё-таки, после 13 марта 235 года. Отсюда и наш расчёт. Прожил он, по словам того же Лампридия, двадцать девять лет, три месяца и семь дней. Это неверно, поскольку родился Александр 1 октября 208 года. Это значит, что он прожил 26 лет, 5 месяцев и несколько дней. Вряд ли Лампридий был настолько слаб в математике, что не смог правильно сосчитать этот срок, скорее у нас просто ошибки переписчиков, которые за много лет и копирований сильно исказили счёт [Элий Лампридий, Александр Север LX, 1; Евтропий VIII, 23; Аврелий Виктор. Цезари XXIV, 7).
Как происходило восстание? Оно описано Геродианом. Новобранцы Максимина были размещены недалеко от лагеря императора, где-то поблизости от Могонциака. На основании данных Элия Лампридия (Александр Север 59. 6), Юлия Капитолина (Двое Максиминов 74.5) и Аврелия Виктора (О Цезарях 24.4), было высказано предположение, что лагерь находился в Викусе Британникус (Бретценхайм близ Майнца) или в месте под названием Сицилия тоже близ Могонциака.
В тот день новобранцы собрались на учебном поле, одетые в доспехи, как на обычной тренировке, и, когда Максимин вышел вперед, чтобы руководить ими, они накинули на него пурпурный императорский плащ и провозгласили императором. Первой внешней реакцией Максимина было отказаться и сбросить порфиру. Тогда воины стали настаивать, угрожая убить его. Оба наших основных источника скептически относятся к притворному поведению Максимина. Его демонстративное нежелание взойти на трон было отчасти вызвано желанием выяснить силу поддержки среди новобранцев, а отчасти попыткой оправдать свои действия перед сенаторским классом. Максимин сыграл свою роль правильно. Он заявил, что раз воины так настаивают, то он принимает эту честь, поскольку и оракулы, и вещие сны уже ранее часто предсказывали ему подобную судьбу. А это означает уже волю богов, с которыми не поспоришь. Сказав воинам, что он против своей воли и вопреки желанию, только повинуясь их просьбе, принимает эту долю, Максимин потребовал, чтобы они делом подтвердили свое решение, взяв оружие, поспешили бы, упреждая молву, напасть на Александра, пока он еще ничего не знает, с тем, чтобы, ошеломив неожиданностью сопровождающих его воинов и телохранителей, или убедить их перейти на свою сторону, или принудить. А пока Максимин объявил об удвоении жалования новобранцам и обещал большие раздачи, отменил все наказания и взыскания и сам отправился с ними в путь. Это было сделано правильно. Перед началом войны финансы империи находились в тяжелом положении. По этой причине жалованье армии не повышалось, хотя было принято решение, по крайней мере, не повторять ошибку Макрина и не сокращать его. Теперь солдатам, в том числе новым, набранным с 229 года, нужно было платить, как и оплачивать ремонт дорог во многих провинциях, закупку продовольствия, фуража и других военных припасов, а финансы были на исходе. Армия, получила донативы в честь празднования десятой годовщины правления императора и по окончании войны на Востоке. Но солдаты явно ожидали большего. Ладно в мирное время, было бы трудно оправдать рост жалования и донативы, но теперь, по мнению солдат, оно было оправданным, потому что они постоянно сражались с момента прибытия в Антиохию в 232 году. Эти ожидания денег не оправдались, что привело к обвинениям Александра в алчности. Максимин учёл это и сразу выдал солдатам деньги, источник которых нам неизвестен [John S McHugh. Emperor Alexander Severus: Rome's Age of Insurrection, AD 222 to 235 Pen and Sword History 2017. p. 333].
Время было тревожное и люди тщательно оценивали обстановку, чтобы понять, что их ожидает. Лампридий приводит несколько моментов из последнего года жизни Александра, которые потом были сочтены знамениями его скорой смерти. «Когда он молился в день своего рождения (1 октября), окровавленное жертвенное животное убежало и обагрило кровью его белую одежду, в которой он стоял, – ведь он держал себя как простой гражданин и находился среди народа. Огромное старое лавровое дерево во дворце какого-то города, откуда он отправлялся на войну, внезапно рухнуло целиком на землю. Три фиговых дерева – из тех, что приносят так называемые александровские фиги, – внезапно упали перед его палаткой, когда императорская палатка была прикреплена к ним. Когда он проходил, женщина-друидесса крикнула ему по-галльски: «Иди, но не надейся на победу и не верь своим воинам!» [Элий Лампридий. Александр Север LX, 3–6]. Первые три события чисто бытовые, а вот четвёртое интересно. Оно явно произошло уже в Германии или Галлии и, оказывается, там даже невоенное галлское население уже знало о мятежных настроениях в римской армии.
Считается, что идти к лагерю Александра было не очень далеко. От Викуса Британникуса до Могонциака всего 6 км. Однако, мы знаем, что Максимин подошёл к лагерю Александра только на следующий день. Как же так? Значит, либо Максимин вовсе не сразу выступил из своего лагеря, а чем-то весь день был занят, либо расстояние между лагерями было гораздо больше, чем предполагается. Древние авторы говорят о небольшом расстоянии, значит, Максимин был занят. Чем? Скорее всего, оповещением своих сторонников в других частях и координацией действий с ними. В Могонциаке у Александра стоял легион XXII Primigenia, там же II Parthica, в то время как преторианцы, всадники Augusta Singu la ria и другие гвардейцы, вероятно, расположились где-то в непосредственной близости. Идти против этой силы с новобранцами было бы самоубийством, но раз это случилось, значит Максимин знал, что войска предадут Александра. Поэтому, хотя Максимину не удалось застать Александра врасплох, это уже не имело значения.
Александр узнал о мятеже ещё днём. Ему доложили о восстании и приближении Максимина с вооружёнными воинами, хотя тогда это было не так. Александра охватила паника. Он выскочил из своего царского шатра, рыдая и дрожа. Собрав своих воинов на сходку, он обвинил Максимина в неверности и неблагодарности, а молодых рекрутов в государственной измене. Обвинения Максимина, кстати, косвенно свидетельствуют о том, что он был не простым префектом тиронов. В этом случае, ему не за что было быть благодарным императору. Похоже, что пост Максимина, всё-таки, был повыше рангом, о чём мы уже писали.
Своим воинам Александр обещал дать всё, чего они потребуют, и, если они чем-либо недовольны, исправить. Солдаты и телохранители, окружавшие его, все дружно кричали в его пользу и сопровождали его, обещая положить свои жизни ради его защиты. Александр успокоился и вечером отправился спать. Надо полагать, по соседним лагерям и частям были разосланы гонцы с сообщением о мятеже и требованием выступить на помощь императору. По-видимому, войска так и не пришли, и не откликнулись. Макхью обратил внимание на то, что многими местными отрядами нумерус командовали центурионы легиона XXII Primigenia, который явно не симпатизировал императору. Значит, они также не оказали поддержки Александру. Ауксилии Верхней Германии тоже подчинялись легионам и рассчитывать на них не приходилось. Так и случилось. Никто не пришёл на помощь Александру. Прошла ночь и наступило утро. Разведчики доложили, что Максимин уже близко и вдалеке видна клубящаяся пыль, слышен шум и крики многочисленного войска.
Император мог либо сразиться с мятежниками в открытом бою, либо отступить и дождаться дополнительной поддержки за стенами Могонциака. Город был расположен на берегу Рейна у впадения в него Майна, его стены все ещё были деревянными. Правда, они оказались достаточно прочными, чтобы защитить город во время нашествия аламаннов. Могонциак был большим городом. Его амфитеатр, крупнейший к северу от Альп, вмещал 10 000 человек. Ряд впечатляющих каменных сооружений возвышался над городом, создавая эффект небоскрёбов. Большой храм Юпитера, построенный во времена Нерона, был покрыт рельефами с изображением пантеона богов и богинь, включая Юнону, Марса, Нептуна, Аполлона, Диану, Геркулеса и Фортуну, и был увенчан бронзовой статуей Юпитера с молнией в руке. Император, его мать и императорский двор в зимние месяцы здесь совершали богослужения. В другом храме – Изиды, расположенном неподалеку, потолок был украшен звездами и посвящен Веспасиану в день его восшествия на престол. Над преторием, который император обычно использовал для своих встреч, возвышалась триумфальная арка, воздвигнутая в честь победы Домициана над хаттами. На ней были изображены легионер, держащий копье, которое вот-вот вонзится в открытый живот распростертого варвара, и два закованных в цепи пленника рядом с плачущим изображением персонифицированной Германии, обезумевшей от ошеломляющей победы Рима. Многие солдаты армии Александра Севера, потерявшие всё в войне с аламаннами, должно быть, проходили под аркой и мечтали о возвращении в те дни, которые были на ней изображены.