Должно быть, Александр был обожествлен только после устранения Максимина. Он упоминается как божественный в недатированном эдикте Гордиана III (Кодекс Юстиниана. 9. 51. 6). Ещё, согласно Лампридию, Александр «был почтён кенотафом в Галлии и великолепнейшей гробницей в Риме» (LXIII. 3). И то, и другое ничем не доказано и считается вымыслом. Учреждено было товарищество жрецов, названных «Александровыми». Добавлено было и празднество в память его матери и его самого, которое дожило до времён Лампридия и «весьма набожно» справлялось в Риме в день его рождения (LXIIL 4). Об этом тоже ничего не известно, но, как и с кенотафом, и с гробницей, возникает вопрос, для чего Лампридию было врать в ситуации, когда его запросто разоблачили бы читатели. Представьте, что вы пишете о великолепнейшей гробнице в Риме, а её там нет. Или о празднестве, которого нет. Это же конец вашей репутации и карьеры. Зачем это Лампридию или кто бы там ни выступал под таким именем, непонятно. Так что, в этом случае Лампридию вполне можно верить.
Finita la comedia.
Заключение
Резюмируем итог политики и всего правления двух последних Северов. Условно говоря, приход к власти сирийской ветви династии Северов, был попыткой римской армии вернуть «лучшие» времена Септимия и Каракаллы, а аристократии – «лучшие» времена Антонина Пия и Марка Аврелия. Обратим внимание, что гвардия выступила против и пыталась сохранить власть Марка Опеллия Макрина, считая именно его своим кандидатом. Все гвардейцы были выходцами из низов, но и Макрин тоже. И это их устраивало. Но армия и Сенат были не готовы к такой радикальной трансформации общества. Для них происхождение всё ещё имело значение. Таким образом, Гелиогабал определённо стал выдвиженцем армии. Именно армия решила, что она лучше знает, какой император нужен Риму. А Сенат с этим согласился, поскольку ненавидел выскочку Макрина и предпочитал ему даже сомнительного Севера. Дело в том, что реформы Септимия Севера нарушили государственную стабильность, поэтому имели временный характер. Рост армии и превращение ее в автономную, обладающую политической волей структуру ставило под вопрос полноту власти принцепса, который должен был теперь максимально учитывать интересы армии и максимально удовлетворять их. Противовесом армии ранее были Сенат и аристократия, включая императора, его двор и гвардию, а также простой народ, который ждал от армии эффективной защиты. Однако, к началу III века, устойчивость треугольника армия-власть-народ была нарушена. Тогдашняя императорская армия Рима располагалась на границах империи, где жила изолированно от мирного населения, за исключением канабов и викусов, то есть того же приграничного населения. Армия надёжно защищала границы, поэтому население внутренних областей империи потеряло интерес к войне и политике, поскольку первая до него не доходила, а от второй оно было отрезано. Конституция 212 года размыла гражданское население империи множеством инородцев, ещё менее интересующихся делами власти и армии. Поскольку армия давно была наёмной, мнение народа перестало учитываться как имперскими властями, так и самой армией. Политических сил осталось две и роль армии росла, начиная превышать роль императора. Сенат был давно лишён реальной власти и имел слабые возможности. В результате, армия начала сама определять, какой император ей нужен, а какой нет. Этот период доминирования армии в государственной политике империи получил название кризиса III века или эпохи «солдатских императоров». Переход к этой системе происходил в годы правления династии Северов. Заговор и захват власти Макрином был флуктуацией, которая была быстро исправлена армией, вернувшей развитие империи на нужный ей путь. Гелиогабал и его семья имели достаточно косвенное отношение к династии Северов и к самому Риму, но других, более близких кандидатов не было, и армия удовлетворилась сирийцами. Она даже согласилась с высокой ролью женщин в этой ветви династии, тем более, что сирийки оказались явно умнее своих детей и внуков. Очевидно, командование армии и солдаты считали, что новое поколение Северов со временем закроет женскую тему и вернёт ситуацию к обычному порядку. Так последние Северы пришли к власти.
В империи существовала ещё одна проблема – кризис мировоззрения. Первый из сирийских императоров – Гелиогабал, почти всё своё правление посвятил попытке решить эту проблему, хотя лично он явно не представлял, что занимается таким сложным делом. Для него, все его реформы были личным делом, не более. Глобальности проблемы он не понимал и вряд ли задумывался над этим. Мало того, Гелиогабал, по нашему мнению, подчеркнём это, исказил эмесскую веру в Элагабала и начал с фанатичным усердием создавать чудовищную фантасмагорию, оказавшуюся неприемлемой для большинства населения, включая армию и аристократию. Именно поэтому он и был свергнут так быстро. Собственно, больше про Гелиогабала сказать нечего, настолько ограниченным был этот человек. О деятельности Месы во время его принципата, мы, к сожалению, почти ничего не знаем, поскольку наши источники целиком увлечены выкрутасами Гелиогабала. Мы знаем, что Меса проводила твёрдую кадровую политику, умела находить общий язык с сенатом и аристократией, да и с чиновничеством, а о хозяйственной и военной деятельности Августы мы не знаем ничего, разве что известно, что она или сам Гелиогабал пытались ввести новую монету и последовательно удерживались от войны, но при этом, сам Гелиогабал растратил огромные средства империи на свои религиозные реформы и личные увеселения.
Об Александре Севере можно сказать больше. Его правление является характерным в принципе, поэтому его стоит разобрать подробнее. Он был выдвиженцем аристократии, временно договорившейся с гвардейцами. Армия смирилась с этим после своего фиаско с Гелиогабалом, однако, это было временное отступление. Взяв власть, Александр стал действовать соответственно. Аристократии был предоставлен доступ к императору, которого она желала, и к императорским привилегиям, которых она желала, таким как высокие посты в государстве, которые укрепляли их достоинство и престиж. Это было ключом к стабильности режима, но только до начала больших войн. Те аристократические семьи, которые были изгнаны Каракаллой, Макрином и Гелиогабалом, были приглашены обратно в придворный круг, им был предоставлен доступ к титулам и почестям. Оригинальным решением Мамеи было создание сенатского совета, от которого в дальнейшем императорская бенефиция распространилась на значительную часть ведущих сенаторов. Все наши источники сходятся во мнении, что политическая власть принадлежала исключительно императору, а в начале правления его матери и бабушке, а совет, когда его созывали, просто обсуждал то, что ему предлагал император и предлагал свои варианты. Его функции заключались в том, чтобы предлагать императору свои варианты решений и предоставлять более широкие возможности для повышения статуса, доступного представителям аристократической элиты. Это никоим образом не означало ослабления власти императора.
Имперская пропаганда провозглашала восстановление наследия Августа, где, по крайней мере теоретически, принцепс обладал властью с законного согласия сената. Термин «принцепс» сам по себе был попыткой скрыть реальную власть императора, представив его просто как «первого среди равных». Это вымышленное равенство между императором и сенаторской элитой было безупречно сыграно «хорошими» императорами, включая Августа и Марка Аврелия. Эту роль также хорошо играл Александр Север. Поэтому аристократия и оплакивала его потерю.
Он и его правительство, последнее особенно в начале принципата, попытались опереться на аристократию и чиновничество, но сохранение возможностей армии и гвардии не позволило сделать это. Ситуация с трудом удерживалась пока не было войн, но после их начала роль армии быстро начала перевешивать всё остальное и закономерно привела к смене власти в пользу армейских кругов. Александр пытался понравиться армии. Существует значительное количество произведений, на которых император изображен в военном облачении. В скульптурах он представлен с короткой военной стрижкой, но выражение его лица безмятежное и спокойное, в отличие от напряженных и властных образов Каракаллы и Максимина Фракийца. Акцент сделан на сенаторской и конституционной роли императора.
Правительство Александра видело угрозы его правлению: отсутствие у него военного опыта; сомнительная легитимность; ограниченность ресурсов, которыми государство могло располагать в это кризисное время. Последствия Антониновой чумы в начале III века продолжали сказываться на всей территории империи. Повышение налогов на богатую землевладельческую элиту подорвало бы её поддержку режима Александра. Вместо этого государственные и местные чиновники стали предъявлять более высокие требования к жителям провинций. Социально-экономический разрыв между богатыми и бедными становился все шире, государство все больше служило интересам высших слоев общества, в то время как бедные были низведены как в социальном, так и в правовом плане до положения, немногим превосходящего положение рабов. Это привело к росту разбоев на протяжении всего III века (движение багаудов) и множеству юридических различий между простолюдинами и знатью, владеющей собственностью. Высокие требования, предъявляемые к денежной массе, и отказ от сокращения количества драгоценного металла в чеканке монет привели к тому, что все больше стали полагаться на оплату натурой, военную аннону. Это неизбежно привело к дальнейшему конфликту власти с крестьянством. Обращения к императору и множество императорских указов по этому вопросу отражают масштабы этого конфликта. Солдаты брали у обывателей то, что, по их мнению, они заслуживали, но были недовольны таким вознаграждением. Это была недальновидная мера по экономии денег, которая деморализовала солдат и потенциально влияла на боеспособность. Император «щедро раздавал деньги» солдатам: первый раз непосредственно перед отъездом из Рима, а второй – по возвращении в Антиохию из похода в 232 году. Однако против него и его матери выдвигались обвинения в скупости. Возможно, его раздачи солдатам были недостаточными с их точки зрения, да и в Германии раздач не было совсем. В то же время солдаты все чаще использовались для приведения в исполнение указов, выполнения полицейских функций, сбора провизии и борьбы с разбойниками.