— Похоже, ты не один день думала… — Марк покачал головой и натянуто улыбнулся. — Неужели все женщины вынашивают такие планы?
— Все женщины боятся, что их обманут, — неожиданно выступила Венеция. — Поэтому хорошо иметь в запасе план Б.
Вот от кого не ожидала свадебных страхов, так это от Венеции. Это же вам не я! Иногда я представляла себе, что выхожу замуж за Джейми. Меня подводят к алтарю, а на месте невесты — другая женщина. Или в церковь заявляется моя настоящая мать и начинает каким-нибудь неподобающим образом себя вести…
— Это вечерняя газета? — спросила я.
— А что бы сделал мужчина? — не унимались девушки. — Что бы сделали вы?
— Я бы попробовал поговорить с невестой и попросил своих свидетелей вывести гостей из церкви, — бодро выпалил Марк, — Обычно в таких случаях люди не расположены разделять чужое горе.
— Это вы не были на свадьбах у знаменитостей… — как бы между прочим заметила Дивинити.
— А как же фуршет?! — возмущенно воскликнула Анастасия, стукнув кулаком по столу, из чего я заключила, что она по-прежнему пребывает в роли свекрови, которую исполняла в предыдущей мизансцене. — Все же уплачено!
— Угощение я бы отправил в приют для бездомных, а цветы — в больницу, — сказал Марк.
— Как?! — вскричала она, изображая, что рвет на себе волосы. — Как вы могли поступить так с моей дочерью?! Мой муж знать нужных людей… Считайте, что вы больше не работать в Хьемпстеде…
— Ана… — поспешно прервала я, видя, что Марк вместе с газетой пытается ретироваться к двери. — По-моему, достаточно… Марк, позволь мне взглянуть на газету.
— У вашей драгоценной дочери тоже рыльце в пушку: она трахалась со свидетелем! — подняв палец, произнесла Дивинити. — К тому же выгребла у моего сына все деньги с кредитки, постоянно играя в бинго!
— Да он сам приручил ее играть в бинго! — сварливо выкрикнула Анастасия.
Марк бросил на меня нервный взгляд и вцепился в дверную ручку.
— Может, я зайду… позже?
— Ни в коем случае! — с воодушевлением сказала я, одновременно протягивая руку за газетой. — Ты так нам помогаешь! Вот, например, что ты думаешь…
— А что бы вы сделали, если бы были гостем? — поинтересовалась Венеция, пригвоздив Марка взглядом. — Вы ведь поняли бы, что идет какая-то закулисная игра?
— Включил бы камеру в мобильнике, — высказалась Клемми. — А потом выложил все на YouTube…
— Конечно нет! — возразила я, — Он бы… — Честно говоря, я не имела представления, что именно «он бы…» — Так что, Марк?
— Может, предложил бы поиграть в шарады, чтобы занять время… — пожал он плечами.
— Ой! Так это статья про нас? — вдруг догадалась Дивинити и вырвала у Марка из рук газету прежде, чем он успел сказать «да».
Через секунду она уже судорожно листала страницы, быстро продвигаясь к центральному развороту.
— А там есть моя фотка в автомобиле? — спросила Анастасия. — Или как Клемми везет детскую коляску?
— Нет, она же сказала, что у нее хорошие кадры, как ты в бальном зале с…
Когда мы дошли до нужной страницы, в классе повисла тишина. Под заголовком «Само совершенство» красовалась огромная фотография Адели и Венеции, сидящих за роялем в бальном зале. Обе — ослепительные блондинки, обе в очках и обе с потрясающими ногами. Они выглядели как родные сестры.
— Но они же не носят очки, — процедила Клемми. — Адель взяла их у мисс Торн!
— Ой, посмотри, мы тут тоже есть, — сказала Анастасия, показав на мелкую фотографию, где они втроем с Дивинити и Клемми сидели в «порше».
Чем дальше я пыталась читать текст, тем меньше верила глазам. После короткого упоминания об уроке парковки и милой болтовне с «двумя вполне бодрыми выпускницами Академии Филлимора нового образца», то есть с Клемми и Дивинити, Имоджен полностью и без остатка отдалась интервью с мисс Адель Буканан и ее протеже, Венецией Харгривс. В беседе с Имоджен Адель изложила свою собственную концепцию женских достоинств, в которой не обошлось без проблем старения кожи, депиляции, брачных контрактов и освежающих конфет.
Я так и не поняла, вкладывала Имоджен в свою статью иронический смысл или нет. Лично у меня создавалось ощущение, что она просто издевается. Венеция, как следовало из репортажа, «любую вечеринку превращает в премьеру», а «ее юмор столь же тонок, как и черты ее лица». Кроме того, она «обожает играть на бирже и в поло». Адель и вовсе выходила у Имоджен «самой главной королевой светских приемов с тех пор, как она появилась в Лондоне в конце восьмидесятых»; королевой, которая теперь пытается «передать свои секреты новому поколению девушек “Филлимора”».
«А что еще я могу сделать?» — кокетливо говорит Адель в интервью.
— Ой, посмотрите, про вас тут тоже есть, — сказала Клемми, показывая на мою фотографию.
Ослепленная блеском ног Адель, я не заметила саму себя, а ведь фотография была хоть и небольшая, но довольно выигрышная. На ней я динамично шагала на высоченных каблуках во время нашего урока и, несмотря на то что волосы (которые Лив собрала в аккуратный пучок) слегка растрепались на ветру, выглядела вполне довольной жизнью в целом и своей персоной в частности.
«Идея “новой” Академии — от начала до конца детище двадцатисемилетней Бетси Купер, — прочла вслух Анастасия, — которая настолько же органично чувствует себя на высоких каблуках, как и в мире скользких тем. Бетси всегда посоветует вам, как тактично уйти от надоевшего возлюбленного или как сохранить свои сбережения. Если кто-то и сможет научить вас с блеском припарковать машину или приготовить обед, который покорит его сердце, так это изысканная и в то же время скромная Бетси. Лично я намереваюсь встретиться с ней уже в ближайший уик-энд и подписать договор на обучение в новой Академии. Потому что если я сама не подпишу его, то это обязательно сделает моя мама».
— А вот это уже пахнет конкретным баблом! — сказала Дивинити и посмотрела на Марка. — По-моему, супер. Как вы считаете, мистер Монтгомери?
— Безусловно, — ответил Марк. — Хотя, признаюсь, неприятно резануло, что здесь не упомянуто имя инструктора по парковке.
— Зато вас называют не бухгалтером, а гонщиком, — утешила Дивинити. — По-моему, очень лестно.
— И ничего странного, — добавила Клемми. — Она тут и мистера ОʼХара никак не упоминает, хотя они уже давно встречаются.
— Вот поэтому и не упоминает! — сострила я, хотя положа руку на сердце меня это вовсе не обрадовало.
Зачем он сказал, что они с Имоджен просто друзья? Похоже, Джейми совсем задурил мне голову. Я даже начала думать, что он… Черт, это же известно: сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. Вот и очередное доказательство.
— А вы очень фотогеничная, — великодушно заметила Дивинити. — У вас такой вид, как будто вы кайфуете…
Я еще раз посмотрела на фотографию. Конечно, было бы лучше, если бы волосы не растрепались и помада была бы более свежей, но все равно — фотка очень даже ничего. Наверное, стажировка в качестве фотомодели у Лив не прошла даром. Но вот сможет ли моя мать узнать меня здесь? Где она сейчас — сидит за компом или едет в автобусе… Читает этот репортаж и думает: надо прийти в субботу и…
И что? Поздороваться? Внутри все сжалось.
— Ну что, ты довольна? — спросил Марк. — Все хорошо?
Я подняла на него взгляд и обнаружила, что он смотрит с надеждой.
Ну да, сейчас трудно представить, что всего месяц назад он встречался с агентами по недвижимости. Вне всякого сомнения, это наша маленькая победа.
— Конечно довольна, — сказала я. — Да только ради того, чтобы посмотреть на легендарную Венецию, сюда сбегутся толпы народа. Все очень удачно получилось. Девчонки сами сделали Академии прекрасную рекламу.
Стоит ли говорить, что Клемми, Анастасия и Дивинити смотрели на Венецию как на врага? Мне даже показалось, они знают про нее что-то еще, чего я пока не знаю…
Помнится, когда-то давно, когда я была еще совсем девчонкой, Кэтлин любила повторять, что одни девочки рождаются с божьей отметиной, или, как принято говорить в Англии, «с серебряной ложкой во рту», а другие, чтобы получить свое «столовое серебро», идут учиться в Академию. В детстве я не понимала, что Кэтлин имеет в виду. А теперь до меня дошло: скорее всего, она говорила про таких, как Адель. Ее отец сколотил состояние на приисках, но сама Адель успешно делала вид, что ее родители живут за границей, а не в каком-то Пристоне. Похоже, Венеция из той же породы. Во всяком случае, система матримониальных трамплинов, которую предлагает Адель, явно пришлась ей по вкусу.
— Странно, — задумчиво произнесла Клемми. — Почему-то они ничего не написали про то, что ты до сих пор живешь с мамой и папой…
— А я и не живу, к твоему сведению! — фыркнула Венеция. — Я уже съехала — к Люку в пентхаус.
— И кто же этот Люк? — поинтересовалась Анастасия.
— А это мой бойфренд! — с притворно радушной улыбкой пояснила Венеция. — Он бизнесмен, имеет долю в нескольких компаниях…
— Ты никогда не говорила!
— А ты никогда не спрашивала. И вообще, я не имею привычки выносить свою личную жизнь на обсуждение. В отличие от некоторых! — Венеция бросила недвусмысленный взгляд на Дивинити, которая тут же покраснела.
Но Клемми не унималась.
— Вот тут в статье говорится еще, что в Академии ты нашла себе подруг на всю жизнь… — с притворным смущением сказала она. — Кто же это такие? Может, тут есть еще один секретный класс — для идиоток?
— Ну хватит! — сказала я, предупредительно подняв руки. — Не надо портить хорошее впечатление! Это прекрасная реклама для Академии. Лучше, чем все, о чем я говорила. Теперь люди обязательно придут к нам в субботу. И между прочим, за это я благодарна вам всем.
Конечно, я не испытывала особой благодарности к Венеции, которая приняла участие в этой грязной уловке Адели. Плевать: пусть все думают, что она главный вдохновитель реформ. Если этим она намеревается выбить меня из седла, то не на ту напала. Буду я еще обращать внимание на какие-то мелкие пакости, тем более накануне Дня открытых дверей.