Поев, я завернулась в одеяло и устроилась рядом с Нейтом. Он снова закопался в книгу господина Сэдли. Мне тоже было ужасно интересно. Плотную желтоватую бумагу покрывали затейливые символы. К каждому из них прилагалось множество толкований, пояснений и пометок. Иногда попадались и те, что красовались у меня на груди, но на самом деле алфавит Изначальных был огромным. И как маги все это учили?
– Смотри, тут даже есть твое имя, – оживился Нейт. – «Иллара» – это значит «надежда».
– Надежда это Illyre. – Кас оторвал взгляд от арбалета, который смазывал. – Illare – «ветер».
Я удивленно выдохнула. Он знает ар-раэн… Получается, Кас тоже когда-то был магом?
А тот вдруг поднялся, подошел к нам и бесцеремонно отобрал книгу у Нейтона.
– Откуда она у тебя? – Другу достался тяжелый мрачный взгляд.
– Из библиотеки Трима, – он нахмурился. – А что?
– А то, что только ненормальный станет носить с собой такое, – процедил Кас.
И неожиданно бросил книгу в костер.
– Вы что делаете?! – хором заорали мы с Нейтом.
Друг схватил палку, пытаясь подцепить книгу, листы которой быстро начал пожирать огонь. Я хотела помочь, но Кас хватил меня за плечо, удерживая.
– Зачем? – спросила зло, оборачиваясь к нему.
– Это опасно.
– Опасно? Книга?!
– Стоит увидеть ее кому-нибудь из церковников, и ты сразу отправишься в застенки Святой стражи.
– Можно подумать, мы бы стали ее церковникам показывать, – возмутилась я. – Эта книга нужна нам!
– Да, – скривился Кас, – как я вижу, у тебя и правда не все в порядке с инстинктом самосохранения.
– Ну знаете…
– А я согласен с Касом, – оборвал меня господин Сэдли. Даже Нейт перестал пытаться спасти горящий фолиант. – Да, император пытается реабилитировать магию. Но наша империя катится непонятно куда. И законы катятся вместе с ней. Так что, если мы и правда попадемся Святой страже, за нас никто не вступится.
Мне не хотелось слушать объяснения. Эта книга… Эта книга была для меня частичкой настоящей магии в нашем сером мире. Возможностью прикоснуться к тому, что исчезло навсегда. А меня этой возможности так коварно лишили. Сейчас я чувствовала себя маленьким ребенком, у которого отняли не просто любимую игрушку, но то, что связывало с кем-то дорогим и важным. И жутко из-за этого злилась.
– Нам была нужна книга, – упрямо повторила я.
– Все это есть у меня в голове. – Кас постучал себя по виску. – Станет интересно, спросишь.
– А вдруг кто услышит и сдаст нас церковникам? – спросила ядовито.
– Успокойся. Лучше перестраховаться, чем попасться Святой страже.
– А мы и без книги можем попасться какой-нибудь страже. С человеком, который похож на бандита с большой дороги.
Выпалив это, я развернулась и пошла на свою лежанку. Там накрылась одеялом и легла, отвернувшись ото всех.
За спиной висело тяжелое молчание. Только потрескивал костер, доедая дрова и книжную обложку. Никто не обсуждал то, что сейчас произошло. Тихо звякнул котелок, зашуршало чье-то одеяло, и все. Но мне было погано. «Станет интересно, спросишь…». Ну конечно. Можно подумать, мне ответят. К Касу даже с простыми вопросами подходить неловко. А что уж говорить о непростых?
***
Утром я все еще дулась. На Каса – за уничтоженную книгу и непоколебимую уверенность в собственной правоте. На господина Сэдли, который даже не попытался защитить свое имущество. Даже на Нейта – за то, что он поддержал их, а не меня. Но на мою обиду никто не обращали внимания. Потому что с самого утра начала портиться погода. Стало холоднее, через кроны деревьев вместо ясного неба теперь было видно тяжелые тучи, и мы всерьез боялись, что попадем под ливень. Поэтому быстро перекусили, похватали вещи и двинулись в путь.
Идти оказалось тяжело. Через пару часов пути лес начал подниматься в гору, под ноги стали попадаться камни и крупные валуны. Мой рюкзак без еды стал гораздо легче, но я сама по себе была не слишком выносливой. В боку начало колоть, легкие горели огнем, но когда я уже была готова запросить пощады, Кас остановился и произнес:
– Мы почти на месте.
У меня чуть не вырвался вопрос, как именно он это определил, но я втянула носом воздух и тоже догадалась. Здесь пахло дымом. Но не терпким ароматом лесного костра, а резким удушливым дымом мазута и бензина. Так могли пахнуть только города. И действительно, совсем скоро лес начал редеть, потом перешел в лужок, поросший чахлой травой, а перед нами выросли кривоватые дома окраин Флава.
Город мне не понравился сразу. Он был очень похож на Трим: такой же грязный, серый, с возвышающимися над ним заводскими трубами, из которых вырывались клубы густого темно-серого дыма. По узким улицам куда-то торопились люди, ветер гонял мусор на тротуарах, а сам воздух все сильнее пах чем-то неприятным, похожим на горелую ткань.
– Куда теперь? – спросил Нейт.
– Для начала – обедать. – Кас осмотрелся и повел нас в сторону заводских труб.
– Нам еще нужен рынок, – пробормотала я тихо, чтобы услышал только идущий рядом друг.
Но Кас каким-то образом услышал тоже и, не даже не поворачиваясь к нам, кивнул:
– Рынок тоже будет.
Я вжала голову в плечи, удивляясь, насколько чуткий у него слух.
Наш проводник привел почти к самому заводу. Здесь еще сильнее пахло горелым, но среди одинаковых зданий из красного кирпича, похожих на детские кубики, нашлась столовая для рабочих. Еда там была простая, зато сытная и совсем недорогая. Устав за эти дни от однообразной каши на завтрак, обед и ужин, я просто набросилась на рыбу с картошкой. Еще к ней шел капустный салат и компот из каких-то ягод, так что после обеда жизнь показалась уж не такой мрачной и безрадостной.
– Думаю, нам лучше разделиться, – предложил господин Сэдли, когда мы вышли на улицу.
– Да, – согласился Кас. – Я пойду искать вокзал. А вы найдите рынок. Двух часов должно хватить на все дела. Встретимся возле фонтана на площади, мимо которого мы проходили.
Возражать никто не стал, и мы разошлись в разные стороны. Небольшой рынок, шумный и тесный, нашелся недалеко от главной площади. Выбор продуктов взял на себя господин Сэдли. Конечно, шиковать мы не могли, поэтому брали только самое нужное: крупу, консервы, нарезанный пластами подсохший хлеб, вяленую колбасу, твердую, как дерево. Стараясь сэкономить, мой бывший начальник торговался, как последний раз в жизни. А Нейт украдкой купил мне мешочек сушеных абрикосов и большое яблоко, которое я съела по дороге до места встречи.
Кас еще не вернулся. Поэтому мы уселись на бортик фонтана, в котором явно давно не было воды, и стали ждать.
– Два часа прошло уже пятнадцать минут назад, – сказал Нейт, глянув на точно такие же, как и у меня, часы.
– Ну мы-то уже на месте, – пожал плечами господин Сэдли. – Поэтому просто подождем.
– Главное, чтобы Кас не оставил нас тут.
– Зачем ему это? – хмыкнула я. – Думаешь, Касу нужна была компания, чтобы прогуляться до Флава?
– Как будто мне было делать больше нечего, – раздался за спиной знакомый голос.
Я обернулась и ощутила, как мои брови взлетают вверх. Рядом с фонтаном стоял человек в одежде Каса, с рюкзаком Каса и даже глазами Каса. Но вот все остальное…
То ли он близко к сердцу принял мои слова про бандита с большой дороги, то ли ему самому было так удобнее, только за эти два часа Кас умудрился где-то сбрить бороду. И теперь стал совсем не похож на того хмурого косматого мужчину, который встретился нам в лесу.
У него оказалось красивое лицо, с немного резкими, но гармоничными чертами. Под бородой скрывался твердый подбородок, четко очерченные губы, высокие скулы. Да, Кас теперь не походил на лихого злодея, но даже без растительности на лице привлекал внимание. Среди женщины, которые были не против на него полюбоваться.
– Вокзал нашелся? – хмыкнул Нейт, никак не комментируя такие перемены.
– Да. – Кас сбросил рюкзак на землю и сел на бортик. – Поезда здесь ездят как придется. Но нам повезло. Поезд до Нугрима обещают пустить сегодня в девять вечера. И мне даже удалось купить билеты.
– Это хорошо? – тихо спросила я.
– С одной стороны, да. Но с другой... Я тут пособирал кое-какие слухи. В общем, на вокзале обычно продается больше билетов, чем может вместить поезд. И когда тот приходит, в него запускают только тех, кто успеет первым. Поэтому купленный билет – это совсем не гарантия того, что удастся уехать.
– Надо постараться, – поморщился господин Сэдли. – Что-то мне не хочется здесь торчать в ожидании следующего состава.
– Постараемся, – усмехнулся Кас.
До поезда было еще больше четырех часов, но мы все равно отправились на вокзал. Дождь так и не пошел, поэтому в сам вокзал заходить не стали, а устроились на небольшом лужке рядом.
Людей постепенно становилось все больше. Кто-то приходил в одиночку и налегке. Кто-то тащил огромные чемоданы, недружелюбно косясь на тех, у кого были свободны руки.
Кто-то собирался ехать целыми семьями, и разговоры пассажиров то и дело разбавлялись голосистым детским плачем. Наверное, к вокзалу подтягивались жители не только Флава, но и всех окрестных деревень. Ведь это была единственная дорога, по которой можно было быстро добраться в центр империи.
За час до отправления мы собрали вещи и пошли на платформу. Там уже волновалась и колыхалась толпа, похожая на человеческое море. Люди ругались, толкались чемоданами, даже пытались курить, получая упреки от соседей. Слышались крики, лай непонятно откуда взявшихся собак и кукареканье одинокого петуха. Поезд еще не показался, но было понятно: как только его подадут, вся это толка ринется вперед, не обращая внимания ни на что.
Мне стало немного страшно. Я гулко сглотнула и вцепилась в лямки своего рюкзака, словно это должно было помочь не потеряться среди незнакомцев. И тут же вдалеке послышался гудок тепловоза. Люди еще больше заволновались.
– Держитесь друг за другом, – приказал Кас.