Расставались мы все почти что лучшими друзьями. Господин Нуртен на радостях, что все закончилось хорошо, даже не взял с нас вторую половину денег, которые мы должны были ему за проезд. Кас пожал капитану руку и повел нас по узкой улице в самое сердце города.
Нугрим поражал. Он был во много раз больше Трима и даже Бельвира. Дома по двадцать этажей тянулись вверх, окружая нас, как крепостные стены. По улицам ездили грузовики, пассажирские автомобили: массивные, широкие, с обтекаемыми формами, и даже автобусы с маленькими окошками и покатыми боками. А сколько здесь было людей! Я даже всерьез испугалась, что могу потеряться, и крепко ухватила Нейта за руку. Забыв обо всем на свете, мы с ним вдвоем вертели головами в разные стороны, чтобы рассмотреть все и всех.
– Представляю, что было бы, если бы вы попали в Атараксию… – добродушно усмехнулся господин Сэдли, глядя на наши обалдевшие лица.
– В этом городе лучше не зевать, – бросил Кас.
Но скоро первое восхищение прошло, и мне стало понятно, что Нугрим не так уж и хорош. Грязные улицы, мутные окна домов вокруг, хмурые горожане, тяжелый запах дыма и дизеля – все это совсем не придавало городу очарования. В Триме хотя бы зелень была.
Устав смотреть по сторонам, я подошла поближе к Касу и тихо спросила:
– Ты помнишь, где храм?
– Еще бы. – По его лицу мелькнула тень.
– Но мы же не полезем туда вот прямо так сразу? – поинтересовался господин Сэдли.
– Я вообще не собираюсь туда лезть, – отрезал Кас. – Доведу вас до места, а дальше сами. Делайте, что хотите, хоть церковникам в пасть лезьте. Я в этом участвовать не буду, мне еще пожить хочется.
Сэдли понимающе хмыкнул, а я опустила голову, закусив губу. Скорый уход Каса стал очень неприятной новостью. Конечно, он ничего нам не обещал, даже наоборот, сразу сказал, что доведет только до Нугрима. Но я так надеялась, что за эти несколько дней мужчина изменит свое решение. Мне с ним было спокойнее. Он сильный, умный, уверенный и явно многое повидал в жизни. Нам очень не помешал бы такой помощник. Но интуиция подсказывала, что уговаривать его бесполезно.
Предаваясь своим мрачным мыслям, я даже не смотрела, куда иду, и чуть не наткнулась на Нейта, которой вдруг замер на месте и удивленно выдохнул:
– Ого!
Я подняла голову и ахнула. Мы стояли на краю большой круглой площади. Она казалась очень свободной и почти пустой, что было совсем неожиданно для такого города. Словно дома, заполонившие все вокруг, боялись подступать к ней. И к стоящему в самом центре храму.
Храм был огромен. Он буквально дышал древностью. Серый камень стен, монументальные колонны портика и галереи, которая оббегала второй этаж, купол крыши, потемневший от времени – все это как будто олицетворяло собой далекое прошлое.
– Первохрам, – вздохнул господин Сэдли, поправляя очки. – Как я говорил, их в Равероне всего три. Каждый из них древнее, чем сама империя. Когда-то они были оплотом магии, знаний и просвещения.
– Еще несколько лет назад церковники казнили бы нас без суда и следствия за такие слова, – процедил Кас, не сводя с храма тяжелого, даже какого-то ненавидящего взгляда.
Мой бывший начальник презрительно фыркнул, но все же осмотрелся по сторонам. А я задумчиво нахмурилась. Что же такое случилось с Касом, что он так ненавидит этот храм? Или всю Церковь целиком?
– Ладно, счастливо оставаться, – сказал Кас, разворачиваясь и шагая прочь. – Мне здесь делать нечего.
Несмотря на совершенно однозначное пожелание, мы поплелись следом за ним.
– Нам как бы тоже сегодня нечего здесь делать, – осторожно заметил господин Сэдли. – Мы поищем гостиницу или комнату в арендном доме.
– Ищите.
– А ты? – с надеждой спросила я. – Прямо сейчас отправишься обратно… в лес?
– Да, – отрезал Кас.
– Понятно, – я совсем сникла.
И как уговорить его остаться с нами? Мы даже денег предложить не можем, потому что у нас их просто нет. На мир ему наплевать, на нас, в общем-то, тоже. Кас просто вернется в свой лес и станет вести привычную жизнь, быстро забыв о странной девушке по имени Иллара и разных глупостях, которые она говорила. Эх…
Мы свернули на широкую улицу, где не было машин, но был рынок, с которого уже разошлись почти все торговцы. Кас остановился и махнул рукой куда-то налево.
– Раньше самые нормальные арендные дома были там. Как сейчас, не знаю. К главному порту не суйтесь: слишком опасно, жить с вечно пьяными матросами не стоит даже ради дешевизны. И держитесь подальше от храма. Если вы примелькаетесь церковникам…
– Спасибо, – склонил голову Сэдли.
– Вот и все, да? – тихо спросила я.
Расставаться с нашим неожиданным проводником было грустно. Глупо это, да. За несколько дней вместе мы не стали не то что близкими людьми, но даже приятелями. И все равно, мне казалось, что между нами успела возникнуть невидимая связь, тонкая и хрупкая. Которая порвется, стоит только Касу уйти.
– Да, – кивнул тот, даже не глядя на меня.
В глазах защипало. Я отвернулась, чтобы этого никто не заметил, и сделала вид, будто мне интересно рассмотреть грязную площадь, на которой мы остановились. Мой взгляд бездумно скользил по мостовой, по стенам домов, а потом вдруг зацепился за кое-что странное. Возле рыночного прилавка стояла женщина. Просто стояла, невидяще глядя куда-то вперед, бормотала себе под нос и перебирала бусины висящего на запястье браслета.
Нахмурившись, я присмотрелась к женщине. Потом увидела мужчину, который почему-то начал ходить кругами вокруг фонарного столба. Пожилая пара, взявшись за руки, замерла на месте и стала раскачиваться из стороны в сторону.
– Лара! – Нейт дернул меня за руку, и я поняла, что он уже давно пытается дозваться. – Ты слышишь? Нам тоже пора идти.
– Смотри, – я не обратила внимания на его слова и кивнула в сторону странной пары. – Что с ними?
– На знаю, – пожал плечами друг.
– Как-то это… неправильно, – заметил господин Сэдли.
– Неправильно… – эхом повторила я.
Людей на площади становилось все больше. Они ходили, машинально переставляя ноги, напевали себе под нос, сталкивались друг с другом, но никак не реагировали на это. Зрелище было жутким, диким и противоестественным. Нормальные люди так себя не ведут.
– Слушайте, – занервничал друг, – кажется, нам пора убираться отсюда.
Господин Сэдли осмотрелся и махнул рукой налево. Мы послушно двинулись следом, стараясь не упустить из виду его лысый затылок. Людей вокруг становилось все больше и больше. Через эту толпу, которая будто колыхалась в странном рваном ритме, уже было сложно протискиваться. Я сама чуть не упала, когда меня толкнул какой-то толстый мужчина.
– Лара, давай. – Нейт схватил меня за руку и потянул вперед.
Только бы выбраться отсюда. Сумасшедшая толпа – это страшно.
Под ноги попался какой-то ящик, заставивший меня споткнуться. Ладонь вылетела из руки друга, и нас тут же разделили безумные люди.
– Лара! – закричал Нейтон, пытаясь пробиться ко мне.
А меня стиснули со всех сторон так, что стало сложно дышать. Ноги уже здорово отдавили, рюкзак держался на спине каким-то чудом. Толпа повлекла меня куда-то в сторону, все дальше и дальше от своих. Я пыталась растолкать тела, но это было бесполезно.
Стало жарко и тяжело. Паника, противная паника, похожая на ледяной колючий ком, который разрастался откуда-то из желудка, грозила захлестнуть с головой. Но я честно старалась не поддаваться. Потому что интуиция подсказывала: если запаникую и не удержусь на ногах, людская масса просто задавит насмерть.
Неожиданно что-то сильно ударила по пояснице. Вскрикнув, я сумела развернуться и поняла, что меня принесло к одному из рыночных прилавков. Толпа чуть отхлынула, норовя оттащить обратно, но мне это было не нужно. Пнув по голени женщину, которая вцепилась мне в плечо, я рванулась и нырнула под прилавок.
Здесь оказалось грязно и пыльно. Дерево над головой натужно заскрипело, когда на него снова навалились люди. Из-за чужих тел, закрывших свет, стало темно. Рядом что-то загрохотало, разбилось. Через щель в досках на меня потекла вонючая жижа. Пришлось быстро отползать.
Укрытие, хоть хлипкое и ненадежное, но дало мне передышку. Вот только как отсюда выбраться, если обезумевшая толпа везде? И где сейчас Нейтон?
Найдя просвет, я чуть высунулась и громко заорала:
– Не-е-е-ейт! Нейт!
Без толку. Людей вокруг было слишком много.
На прилавок надо мной как будто кого-то бросили. Дерево затрещало, потом глухо взвизгнуло, ломаясь. На голову посыпались пыль и щепки. Я прикрыла лицо рукой и слепо ткнулась в какую-то преграду.
– Эй, – меня вдруг дернули за руку. – Давай за мной.
Открыла глаза и увидела чью-то фигуру, уползающую вперед. Я не знала, кто это, но выбора особо-то и осталось. Так что, стиснув зубы, просто поползла следом. Сначала прямо, потом мой проводник на секунду замер и свернул в сторону. Мы перебрались из-под одного прилавка, ходившего ходуном, под другой. А люди вокруг ярились все больше и больше. На меня чуть не свалилась какая-то бочка, потом крыша прилавка все же рухнула, поднимая вокруг тучи пыли и опилок. Закашлявшись, я затормозила, но меня снова дернули:
– Не спи!
Не щадя коленей, я поползла дальше, пока мы не наткнулись на стену дома. Мой проводник поднялся, вылезая из нашего убежища, схватил меня за руку и крикнул:
– А теперь быстро! Валим!
Мы нырнули в узкий проход между домами. Настолько узкий, что даже мне пришлось пробираться почти боком. Но зато никто не кинулся за нами следом, хотя краснолицый толстяк с бешеными глазами, который чуть не ухватил меня за рюкзак, явно хотел это сделать.
Проход вывел нас на такую же узкую улицу. Люди здесь вроде выглядели нормально, но мы все равно понеслись со всех ног, не жалея сил. Только бы подальше от этого жуткого места.
Улицы пошли под уклон, помогая бежать. Мы свернули раз, второй, протиснулись в дыру в заборе. Потом я вдруг поня