Я даже немного позавидовал вам. Вы среди звезд как дома. Это мы там новички и лузеры. Может быть, если бы мы еще чуть-чуть там пообвыклись… может, и не сделали бы тех фатальных ошибок, которые наделали сейчас. Но, надо признать, вы нас сильно обогнали. Если смогли не только прийти сюда из такой дали, но и найти нас.
Корвин замолчал. И тут Голковский понял, что все-таки та бутылка была не зря допита. Его начальство изрядно пьяно. И напивалось уже давно и «со смыслом». А тут – еще и благодарный слушатель, чтобы было кому излить душу. Чем генерал сейчас и занимался. Говорил он искренне. Это Сеня чувствовал как ментат. Для ментата соврать невозможно, максимум – промолчать. А главному ментату Йос было еще и очень обидно за свой народ. За то, что ему не удалось сделать то, что удалось тем, кого они когда-то так презирали и ненавидели.
– Даже здесь, в этом кластере… Кстати, а какое отношение имеет к вам колония на Dalny? – внезапно сменил он тему.
Сеня сильно удивился. Он впервые слышал о колонии с таким названием.
– А… Вижу, что никакого. Может, вы ее и искали здесь? А на нас вышли совершенно случайно?
Голковский смутился. Ему действительно нечего было сказать, так как он абсолютно не представлял, о чем речь. Корвин расслабленно хохотнул.
– Оу! Я удивил пришельца! – ернически заметил он. – Мы действительно нашли нечто, что вам неизвестно.
Корвин хмыкнул, нацелил палец на Голковского и как обвинение произнес:
– Это колония вашего народа! И они Перешли… Судя по донесению одного очень шустрого парня из Службы генерала Кларка. Ты рад?
У Сени вытянулось лицо. Известие было как гром среди ясного неба.
– ПЕРЕШЛИ?!! – потерял полностью осторожность Голковский. – ОНИ ПЕРЕШЛИ?!!
– О, да! – чуть удивившись такой реакции подчиненного, сказал Корвин. – Они Перешли. А если верить в разработки ребят Кларка, то это означает…
– Стали Богами, – закончил за него Голковский и помрачнел.
– Именно! – махнул рукой Корвин. – Ты не рад?
– А вам разве не хотелось с ними пообщаться, прежде чем они Уйдут? Ведь они скоро Уйдут. Совсем.
– Ах, вот ты о чем! Тебя интересуют знания.
– Чтобы Перейти самим, – тут же уточнил Голковский.
– Стать полностью Народом Звезд? – поднял бровь Корвин.
– А почему бы и нет? – с вызовом бросил Сеня.
Корвин тяжело вздохнул и снова помрачнел.
– Вы больше соответствуете Звездам, – сделал он вывод. – Это как никогда ясно сейчас. Звездам не нужны деньги и коммивояжеры. Им нужны чистые души. В этом наша фундаментальная ошибка. Мы верили в то, что деньги и конкуренция – это все. И что мы будем жить вечно. Что наша цивилизация, «цивилизация Запада» – самая правильная из всех. Что за ней Вечность. Но эта Вечность кончилась. Мы убили ее. Своими руками.
– Я не верю, что ничего уже нельзя исправить! – резко бросил Голковский.
– Оптимист!.. – мрачно заявил Корвин, поискал по столу взглядом, потом, вспомнил, что коньяк уже давно допит. – У нас не осталось средств и сил на оборону. Скоро нашей цивилизации настанет полный и окончательный конец.
– Все-таки я считаю, что еще можно много чего и много кого спасти, – упрямо заявил Сеня.
– Мне нравится ход твоих мыслей! – ухмыльнулся генерал. – Я того же мнения.
Он потянулся было к лежащей папке, но потом махнул рукой и снова откинулся в кресле.
– Как ты, наверное, знаешь, у нас тоже есть звездолет. Я добился, чтобы нам выделили. Не такой большой, чтобы его можно было использовать, как десантный крейсер, но способный вывезти людей. Много людей. Поэтому вот тебе мой последний приказ!..
Корвин снова замолчал и посмотрел на синеву неба за окном.
– Я отдал распоряжение для разных подразделений моей Службы. В том числе и для той, в которую входишь ты сам. Последними уходят те, кто не имеет ни родных, ни близких. Или те, у кого они рядом. Потому я тебя и вызвал последним… Они через пятнадцать часов все соберутся на базе Стационар-4. С семьями. Там находится наш звездолет. Прибудут они примерно в одно время. С разных пунктов. На разных кораблях. На погрузку у тебя будет примерно час, не больше. Твоя задача – увести всех с Йос. Куда – решать тебе. Во вселенной достаточно планет для заселения… только подальше отсюда увези. И от «жуков» тоже. Больше я тебе не буду действовать на нервы, – печально ухмыльнулся генерал. – Ты сам будешь начальником. Вот такой мой последний приказ.
– Но как же вы, сэр?!
– Я останусь и приму судьбу мира такой, какой она будет.
– Но, может быть…
– Нет! – резко осадил его Корвин. – Уходи!
Голковский понял, что этот человек уже все для себя решил. Генерал взвалил на него последнюю ношу, считая, что именно он, как представитель звездного народа, способен выполнить задание лучше, чем кто-либо другой.
– Я – уже ничто! – мрачно заключил главный ментат. – И с моей смертью ничего не изменится. Но… Человечество не сгинет. Там, на звездах, есть вы. И есть эти… что Перешли. Мы – тоже часть человечества. Не лучшая. И если мы погибнем – вы будете жить. Будут жить те, кого ты вывезешь. Лучшая часть нас… И цепь времен не прервется.
Голковский молча поднялся из кресла. Торжественно отдал честь, на что Корвин только слабо махнул рукой.
У двери его догнал возглас генерала:
– А! И еще… чуть не забыл!.. – с каким-то виноватым видом сказал он. – Когда будешь улетать… Возьми с собой «звездный колокольчик» с его светлячками. Пусть эта экосистема живет. На новой родине. Она на складе биологических материалов номер 11. Контейнер так и называется: «Звездный колокольчик»… совсем маленький…
– Будет исполнено!
– Ну… вот теперь совсем все! Прощай, Сенья! И удачи вам там… на Звездах!
Корвин отвернулся к окну, где по-прежнему также светило летнее солнце, было чистое небо.
Пока было.
Наперекор
Прошлое повторялось как дурной сон. Везение, которое так долго сопутствовало Диего-Сергею, закончилось. И теперь его преследовали неудачи. Причем в стиле повторения одних и тех же неприятностей.
Не успели они прибыть на промежуточную базу у какого-то безымянного светила, как весь экипаж тут же арестовали. Без объяснения причин. Возможно, на «Дельта Крукс» починили передатчик и сумели передать короткое сообщение. Но учитывая неполноту информации, они не могли дать какого-либо существенного компромата на капитана и экипаж «Катти Сарк».
К тому же, согласно закона, в первую очередь должны были непременно проинформировать Дальнюю звездную разведку и вести допросы только в присутствии и при непосредственном участии ее представителей. А тут их и близко не было. На всей деятельности разведслужб и командования лежал серьезный отпечаток нарастающего хаоса. И паники. Отчего эта деятельность напоминала самодеятельность драмкружка заштатной школы. В результате нее, правда, могли приниматься очень крутые меры. Это добавляло нервозности и неопределенности.
Допрос вел какой-то сильно нервный капитан, у которого постоянно дергался правый глаз, и молодой, но в звании «старшего специалиста», ментат.
Первый на любые, даже процессуальные, возражения разражался криком и оскорблениями. При этом ментат морщился, как от зубной боли, и начинал метаться в своем кресле, будто хотел куда-то убежать, но некуда.
Ментат старался держаться обособленно, насколько это позволял сам процесс допроса. Судя по имени и разрезу глаз, он был японцем. К тому же являлся личностью изнеженной, привыкшей к некоторому излишнему комфорту. Одет он был в довольно дорогой костюм, а его телосложение выдавало любителя вкусно поесть. Не так чтобы он страдал от ожирения, но и худощавым его нельзя было назвать. В узких глазах читалось иногда даже живое сочувствие к допрашиваемому.
Допрос же оказался тупейшим. Капитана «Катти Сарк» то ли в чем-то подозревали, то ли пытались обвинить, но фактического материала или не хватало, или вообще не было. Однако, как следовало из поведения допрашивающих, некий приказ сверху спущен был. Относительно то ли его персоны лично, то ли всей Службы дальней звездной разведки разом.
Капитан-контрразведчик, все более раздражаясь, перескакивал с темы на тему, с эпизода на эпизод, периодически натыкаясь на те области, которые уже сам капитан «Катти Сарк» не мог осветить по специфике службы. Как раз для таких случаев и должен был присутствовать представитель его родной Службы, но его не было, и Диего-Сергею приходилось отмалчиваться.
Но когда, казалось, капитан уже дошел до крайнего раздражения, до состояния белого каления, в помещение вошли несколько офицеров.
Контрразведчик при этом вскочил как ошпаренный и вытянулся по стойке смирно. Ментат же, покосившись на вошедших, тоже встал, но, как видно, нехотя. Так как вошедшие находились за спиной допрашиваемого, Диего-Сергею оставалось только ждать, когда они подойдут, – он был пристегнут к креслу, в котором сидел.
– Сдайте дело. Дальше вести его будем мы, – сказал подошедший человек с погонами майора. Капитан, сохраняя каменное выражение лица, козырнул и передал другому подошедшему, тоже находящемуся в чине капитана, свои папки. Еще один кивок майора – и он спешно покинул помещение.
Офицер, зашедший с майором, по-хозяйски разложил только что полученные папки на столе и вопросительно взглянул на майора. Тот посмотрел на ментата, уже сильно утомленного предыдущим пустым диалогом. Ментат зачем-то развел руками и сказал почти обиженно: «Я готов!».
Видно, этот ответ удовлетворил майора, так что он перешел наконец-то к делу.
– Чьим шпионом ты являешься? – он, как говорится, «взял быка за рога».
– Ничьим, сэр. Я вообще не шпион, – спокойно ответил Диего-Сергей.
Отвечая так, Сергей никак не покривил против истины. Шпион – это человек, сознательно работающий на некую другую, враждебную сторону во вред той, на территории которой собирает сведения. Как минимум, шпион собирает сведения в пользу стороны, которая его послала. Он же не собирал сведения. До него это было сделано Темным Кланом. Не являлся он и диверсантом. Вся деятельность каллистянина была направлена на спасение этой заблудшей колонии и других цивилизаций местного кластера. Так что правильнее было бы, наверное, назвать его практикующим врачом-психиатром. Если, конечно, можно представить эту спец