– Вы можете помочь мне купить цветы? Это недалеко. Я уже несколько раз приходила с пустыми руками. Это нехорошо.
– Скажите – где. И я куплю цветы.
– За углом цветочный магазин. Я буду стоять здесь и ждать вас.
Вскоре Серафима протягивала Розовой четыре гвоздики.
– Спасибо. Я тороплюсь. Алена ждет меня. С каждым днем она все больше отдаляется от меня. Я пытаюсь отыскать ее дневник и не нахожу.
– Скажите, пожалуйста, – Серафима старалась не отставать от Розовой, – как вы вчера нашли Матвея?
– Кого?
– Мальчика на руинах усадьбы.
– Я не знала, что его зовут Матвей.
Серафима поняла, что память у Людмилы слабеет чуть ли не с каждым днем.
– С вами же говорил Аристарх Петрович.
– Да-да. И такая симпатичная рыжая женщина. Я им все уже рассказала.
– Вы шли по лесу, вышли к Воронихино и увидели…
– Да-да… Там был еще такой мягкий закат. Я торопилась прийти к закату. Алена любила бывать там в это время. Я вышла к усадьбе и вдруг увидела его… Это было так… красиво…
– Красиво? – не поняла Серафима.
– Конечно. Как вы не понимаете. Он был в лучах заката… как ангел. Наверное, он сейчас там, где моя Алена. Они вместе…
Серафима мотнула головой. Они уже почти пришли к кладбищу.
– А они были знакомы?
– Кто?
– Алена и этот мальчик.
– Не знаю, хотя вроде я видела его около нее. Но не помню…
Память Людмилы напоминала ящик со множеством дыр. Норок. Закутков среди хлама, в котором ориентировалась только она. Сложно было выудить из нее что-то полезное и нужное.
– К вам за это время никто не обращался? С момента смерти дочери?
Она покачала головой.
– Никто. Алена была одна… И вот…
– У нее совсем не было подруг?
– Была Римма Семашкина. Но она уехала.
– Они дружили? Были близкими подругами?
– Нет. Близкими подругами они не были. Общались… Пару раз я отпускала Алену к Римме на дачу. Это недалеко от города. Первый поворот около ручья. Дачный кооператив так и назывался «Синий ручей». Я радовалась, что у Алены появилась знакомая. Но та уехала. Ее дедушке дали назначение в Москву. Он сотрудник какого-то министерства. Раньше работал в Ростове. А сейчас перевели. И он всех забрал с собой…
– А мальчик? Друг? – внезапно решилась спросить Серафима.
Людмила скользнула по ней невидящим взглядом.
– Нет. Я бы знала… – И легкая запинка в голосе. – Хотя в последнее время у нее появились от меня какие-то тайны. Я это чувствовала. Но почему, не стала спрашивать…
Они уже стояли у могильного памятника.
– Алена! Я здесь. – Людмила наклонилась и положила цветы. – Алена… – Она что-то бормотала и всхлипывала. – Как же я не уберегла тебя. Нужно было не давать тебе заниматься этой проклятой усадьбой. Ты так любила все, что связано с историей, с этими развалинами. Даже в архиве нашем просиживала, что-то искала…
При словах «проклятая усадьба» Серафима вздрогнула.
В этот момент краем глаза она заметила какую-то темную фигуру. Серафима резко обернулась. Никого. Но ей стало как-то не по себе.
– Я вас провожу, – сказала Серафима.
– Да-да, спасибо…
Обратно они шли в молчании.
Людмила закрыла дверь квартиры почти перед самым носом Серафимы. Даже не сказала до свидания. Серафима подумала, что женщине просто поскорее хотелось остаться одной.
На другое утро в гостинице она услышала, как у стойки администратор и горничная что-то увлеченно обсуждают. Она услышала слово «пожар», «несчастная женщина», «недавно дочь погибла»… Серафима рванула вперед.
– А что случилось?
Горничная, которую звали Ольга, затараторила, размахивая тряпкой в руках.
– Пожар ночью был. Женщина в своей квартире сгорела. Выпила спиртное, потом стала курить. Уснула… Ну и загорелось все…
– Кто это? – спросила Серафима пересохшими губами.
– Людмила Розова, – покачала головой Ольга. – Сгорела во сне.
– Она курила? Я не заметила, – вырвалось у Серафимы.
Две женщины с подозрением посмотрели на нее.
– Просто я пару раз сталкивалась с ней…
Серафима отошла и задумалась. Происходящее все больше и больше не нравилось ей.
Беги отсюда, сказал ей внутренний голос. Беги, пока не стало поздно.
Она набрала Аристарха.
– Да! – рявкнул он.
– Это Серафима Васильева.
– Вы что-то хотите мне сказать?
– Я только что узнала о смерти Людмилы Розовой.
– Я в курсе. У вас есть какие-то данные по этому делу?
– Я вчера ходила с ней на кладбище.
– За вами заехать или вы сами придете к нам в полицию?
– Сама.
– Тогда ждем.
На этот раз Аристарх Петрович был крайне неприветлив. Он кивнул Серафиме и спросил:
– А вы всегда ищете приключений себе на голову? Или это у вас семейное? Так сказать, передается по наследству?
– Ну что вы… – Серафима развела руками. – Всего лишь стечение обстоятельств. Не более того.
– Стечение? – хмыкнул Аристарх. – Не успела Розова обнаружить убитого Матвея Козлова, как… – Он посерьезнел. – Получается, что вы последняя, кто видел Розову в живых?
Только что этот факт дошел до Серафимы. Ее начала бить крупная дрожь.
Лабезников оценил ее состояние.
– Сейчас вам принесут чай.
Он позвонил по телефону, и вскоре Надежда Сипягина принесла ей на тарелке стакан крепкого чая.
– Спасибо, – выдавила Серафима.
– Наша свидетельница. Судя по всему, последняя, кто видел Розову в живых. Надя, останься, – попросил Аристарх. – С тобой как-то легче…
Сипягина села. Сегодня лицо ее было осунувшимся. Под глазами темные круги.
– Рассказывайте по порядку.
Серафима изложила все, что знала. Пока она рассказывала, Лабезников постукивал карандашом по столу.
– Значит, она вела себя как обычно… не была встревожена или напугана?
– Она мне показалась словно отсутствующей…
– Это понятно. Она, к сожалению, стала такой после смерти дочери. Вы не заметили ничего странного или необычного?
– Нет.
– А ваше предложение сопровождать ее она восприняла нормально?
– Да.
– Зачем вы к ней пришли?
На этот вопрос было ответить труднее всего.
– Э… я хотела расспросить ее про Матвея Козлова.
Брови Аристарха Петровича взлетели вверх.
– Что именно?
– Как она его обнаружила, и вообще… – Серафима замолчала.
– Так-так. Вы следователь?
Серафима молчала.
– Нет, – ответил за нее Лабезников. – Так какого черта вы все время лезете не в свое дело и путаетесь под ногами? – взорвался он.
– Аристарх, потише, – сказала Надежда Константиновна.
В комнату заглянули.
– Аристарх Петрович, можно вас на минутку?
Это была симпатичная блондинка с ярко накрашенными губами.
– Сейчас, – хмуро бросил он.
Оставшись наедине с Сипягиной, Серафима проговорила:
– Я все понимаю. Но мне хотелось самой до всего докопаться. Тем более что в ход следствия никто меня посвящать не собирался.
– Естественно, – кивнула Сипягина. – Но ваше положение…
Она не успела договорить, как Аристарх снова оказался в комнате.
– Значит, вы решили проводить самостоятельное расследование гибели Козлова? А мы, стало быть, как бы ни при чем. Даром свой хлеб едим. Тут недавно один блогер написал, что всю полицию распустить надо… Ликвидировать организацию. Тоже мне умник! Тогда на улицы выйти будет нельзя. Некоторым лишь бы языком молоть. А ответственности за свои слова – ноль…
Серафима виновато молчала.
– И что интересного вам сообщила Розова?
– Собственно говоря, ничего… то, что она шла туда, к руинам усадьбы, и увидела на холме Матвея…
– Обратно вы довели ее до квартиры?
– Да.
Серафима вспомнила какую-то смутную тень, которая метнулась от противоположной стены, когда она вышла на улицу. Значит ли это, что за ними следили? Или ей показалось? То же самое было, когда они шли на кладбище. Но возможно, у нее нервы ходуном ходят, поэтому и мерещится разное…
– Да… я еще хотела сказать вам одну вещь. Мне показалось, что за нами следили.
– Следили или показалось?
Серафиме послышался легкий смешок Надежды Сипягиной.
– Я не могу ничего утверждать определенно, но все же было ощущение, что кто-то наблюдает.
– Что-то еще хотите добавить?
– Нет.
Серафима подумала, что красочное описание тела в лучах заката можно опустить, это было бы слишком… кощунственным. Но что взять с бедной матери, у которой после смерти дочери поехала крыша?
– А что с делом о смерти Матвея? – набралась храбрости Серафима. – Есть какие-то данные?
– Распишитесь здесь, – придвинул ей лист бумаги Аристарх Петрович. – Когда вы нам понадобитесь, мы вас вызовем. Я так понимаю, что в ближайшее время вы не собираетесь покидать наш город?
– Не знаю.
– Повторяю, если что, я вас вызову.
Ей надо было что-то со всем этим делать. Она набрала номер Гуджарапа. Он откликнулся сразу.
– Да, Серафима Петровна.
– Мне надо срочно с вами переговорить, – начала она без всяких предисловий.
– Я готов. Когда и где?
– Я буду в Москве через три часа. Когда приеду – позвоню.
– Я могу встретить на вокзале.
– Договорились. За полчаса до прибытия наберу вас.
В дороге она задремала, а потом вдруг проснулась как от толчка. Серафима бросила взгляд на часы. Скоро, примерно через тридцать пять минут, она будет в Москве. Надо звонить Гуджарапу.
Леонард откликнулся сразу:
– Где вы сейчас?
– Через полчаса буду на вокзале.
Он ждал ее на перроне. С букетом ярко-оранжевых роз.
Увидев, смутился.
– Вот. – И неловко сунул ей в руки розы.
– Спасибо. Какой аромат…
– Где мы можем поговорить?
– В любом кафе поблизости…
– Я знаю в окрестностях симпатичный ресторан. Устроит?
– Вполне.
В ресторане играла негромкая музыка – какие-то старые шлягеры. Просмотрев меню, Серафима выбрала салат с мидиями и кофе.
– Десерт?