— А то! Я знаю, что брать, — подмигнул в ответ, доедая блин с ветчиной и грибами.
— Запиши это все на мой счет. Верну, как только заработаю деньги, — сказал Сергей, хмуря брови.
— Чего? — поднял на него глаза, не зная, чему удивляться больше.
Тому, что он хочет вернуть деньги, хотя я о таком не просил. Или, что Пушкин путешествует без гроша в кармане. Он — граф, а не нищий студент. У него должны быть какие-то деньги. Даже Александру давали на жизнь, когда тот был в опале у патриарха.
Кажется, кому-то пора выполнить свою часть договора. Пускай Сергей расскажет о своей жизни. Ночь только вступила в свои права, до утра еще очень долго. Значит можно хорошенько послушать а-а-а-м. Ох, что ж такое…
Я широко зевнул, приложив руку ко рту. Вспомнил, что рано проснулся, а нормально поспать в поезде так и не вышло. Плюс еще эти драки и сытный ужин.
И да, у меня было магическое истощение. Хаос пополнялся медленно, в дальнейшем надо это исправить. Иначе, буду атаковать очень сильно, но крайне недолго.
А пока мое тело попросту отключается, и это не пустые слова. Молодость требует сна, тут уж ничего не поделать.
Не вижу смысла тратить лишние силы. Любопытство подождет до утра. Вряд ли Сергей куда-то исчезнет. Узнаю, о его жизни чуть позже. А пока…
Не успел подумать, как провалился в глубокий сон. Какое-то время блуждал в черном пространстве, будто опять погиб.
Потом приснился красочный сон, как среди синего моря находится маленький остров, где кипит беззаботная жизнь, без насилия и обмана, интриг и прочих пороков.
Но это длилось недолго. В какой-то момент, море начало волноваться. На остров стали накатывать волны одна за одной. Сначала вполне безобидные, потом смывающие сооружения береговой линии. А после началось самое страшное.
На остров понеслась самая большая волна. Она была черная и высокая, клокочущая и разрушительная. После встречи с ней не останется ничего живого. Чего там, остров уйдет под воду, превратившись в затопленное плато.
Казалось бы, это конец. Но в последний момент во сне появился… я сам. Точнее тело Александра, которое вышло на пляж, вскинуло руки к небу и применило особую магию.
Это намек на то, какой магией обладает бывший хозяин тела. Возможно, со мной говорит подсознание, а может дух мамы парня пытается дать подсказку.
Глава 15Прибытие в Сибирск
Хорошенько сконцентрировался во сне. К счастью, я умею это делать, значит не забуду то, что увижу и смогу после изучить информацию.
Так, Александр выглядит очень уверенно. Он не просто силен, он словно бог неизвестного острова. В него верят, ему поклоняются.
Кажется, от одного его вида волна потеряла часть разрушительной силы. Но все еще была слишком сильна и неумолимо приближалась к острову, словно нарочно стремясь его уничтожить.
Крики ужаса и вой ветра. Мольбы о помощи и чья-то ругань: все смешалось в единый вой. Ветер срывал листья с деревьев, косой дождь низвергался из недр свинцовых туч.
Александр не обращал внимание на суматоху. Он максимально собрался и выпустил свою магию.
Руки парня покрылись золотистым сиянием. Я начал изучать эту энергию и пытаться вспомнить все ее свойства. Где-то я подобное уже видел. Дар парня, и правда, не очень простой.
— Кхе-кхе, будешь кофе? — вырвал меня из сна хриплый голос.
Я мысленно выругался и проснулся. Спал в неестественной позе, шея слегка затекла. Да и полки первого класса не настолько удобные, какими сначала казались.
Я медленно повернулся в сторону с грациозностью старого зомби и увидел Пушкина в одних трусах, стоящего рядом.
Пока приходил в себя, Сергей пояснил, что хочет отплатить за вчерашний ужин. Денег у него в обрез, как уже говорил, но кофе угостить меня может.
— Не нужно мне твое кофе, — потягиваясь покряхтел я. — Меня интересует другой должок. Но сначала штаны надень.
Пушкин сделал вид, что не понял, но я неплохо умею объяснять. У парня не осталось выбора, кроме как рассказать свою подноготную в рамках нашего договора.
После утренних процедур, я сонно смотрел в окно, за которым плыл залитый солнцем сосновый бор, и слушал рассказ попутчика.
— Все началось с того, что у меня появились проблемы с магией, — скупо начал Сергей, видимо, с трудом подбирая слова.
— Слабый дар, это часто бывает, — ответил, щурясь от яркого солнца.
— Что? Ты издеваешься⁈ — взвился Пушкин. — Наоборот слишком сильный, взрывной.
— Хмм это уже интересно, — сказал сквозь зубы и посмотрел на парня.
Оказывается, Пушкин — противоположность Александра Ростова. Его не били в академии, он сам скорее всех бил, разбираясь с подлецами и выскочками. Причём не всегда осознанно, потому что плохо контролировал дар.
Ситуацию усложняло обостренное чувство справедливости парня и его вспыльчивость. В итоге, он подставил свой род, нажив кучу врагов.
Но это все же не повод так поступать с наследником графа. Я продолжил расспрашивать Сергея, открывая завесу тайны.
— Все бы ничего, если бы не дуэль с тем придурком. Наследник графа Рогова. Их роду покровительствует князь Вяземский, — выдавил из себя Пушкин в какой-то момент. Наверняка не хотел это рассказывать. Но уговор дороже денег, как говорится.
— Разве могут наказать за победу в официальной дуэли? — озадачился я и почесал подбородок.
— Не могут. Но нам Пушкиным с дуэлями не везет, — мрачно проговорил парень. — Я наломал дров. По сути, совершил убийство.
— Ахах! — не выдержал я. — Если вам было больше шестнадцати лет, и вы дрались без ограничений, то это нормально. Не гладить же по головке того, кто посмел тебя оскорбить!
— Да… Но я убил не только подонка. Там еще секундант пострадал. Да и почетный дуэльный судья Вадим Карлович тоже.
Не понял. Он что разнес дуэльную церемонию в пух и прах? А как же магический купол? И вообще, перечисленные Пушкиным люди сами должны быть не слабыми.
Поставить защиту против случайной атаки студента — для них ерунда. Либо мой попутчик темнит, причем сильно, либо я встретил одного из сильнейших магов.
У него, в отличие от меня, другая сильнейшая магия. Если её укротить, парень без труда станет магистром. Простые владеющие, даже самых высоких уровней, будут почитать его как наставника. Если доживёт до тех пор, с его то характером.
Сергей рассказывал еще что-то, но я почти что не слушал. С ним уже все понятно. Своенравный сильный наследник, с которым непонятно что делать. Таких часто тоже ссылают, вместе со слабаками.
Мол, парень настолько хорош, что ему надо идти дальше. Например, в разломы с монстрами за три девять земель, чтоб не доставлял проблемы роду по глупости.
— Так вот, патриарх пошел на поводу у тех сволочей и не стал за меня заступаться. Теперь я как ссыльный каторжник, хотя просто дрался на дуэли в полную силу, как и положено, — продолжал говорить Пушкин.
Его слова звучали немного нудно, плавно переходя в нытье. Не хотелось слушать жалобы попутчика ближайшие пару часов. Я резко поднял глаза и оживленно вставил:
— Ну, как насчет кофе?
— Что? Я просто хотел рассказать, что мой род меня предал…
— Вот за чашкой кофе расскажешь. Тем более сам только что предлагал, — весело бросил я, поднимаясь на ноги.
Вскоре мы оказались в вагоне-ресторане, где Сергей Пушкин угостил меня кофе, а я его всем остальным. Так как пить пустой напиток было не очень сытно.
Дальше поездка протекала спокойно. Сергей все больше оттаивал, видя во мне возможно даже товарища, а не врага. Я тренировался в меру возможностей, собирал информацию и медитировал. Часы пролетали быстро, остановки сменяли одна другую.
Городов на пути было меньше, а лесов и рек больше. Мы неспешно входили в географическое сердце империи, становясь ближе к конечной цели.
В какой-то момент за окном потянулись горы, которым не видно конца. Иногда они были высокие и заснеженные, с вершинами, на которых дремали белые облака. Иногда появлялись холмы, поросшие лесом, по которым карабкались небольшие деревни.
Мне нравится такой пейзаж, он чем-то напоминает родную империю из прошлого мира.
Сергей не разделял моих чувств. Вечно пялился в телефон, собирая информацию об Аномалии, и жаловался на плохой интернет.
В последний день путешествия живописные пейзажи закончились. Началось то, что заставило Пушкина вздрогнуть и широко открыть рот, не веря своим глазам.
— Ого, это что, война что ли? — спросил мой товарищ, тыкая пальцем в окно, словно маленький.
— Я бы сказал охота, — ответил, спокойно пожав плечами и не понимая, чему Сергей удивляется.
— Мне казалось, охота выглядит по-другому, — выдохнул попутчик.
— Охота выглядит по-разному, — зевнул я.
Пушкин неспроста так встревожился. Мирные города и поселки сменились крепостями и военными заставами. Каждый населенный пункт был обнесен стеной и рядами колючей проволоки.
Мирных граждан империи защищала тяжелая техника и артиллерия. Каждый холм был превращен в огневую позицию.
Перед нами плыли противотанковые ежи, гаубицы, броневики и пикапы с различным оружием. В небе кружили военные вертолеты, по улицам маршировали солдаты, готовые в любой момент вступить в бой.
Но это не самое главное. В какой-то момент, мы увидели разрушения и убитых монстров. В одном городе дома стояли без окон либо наполовину разрушенные. В другом на улицах лежали трупы сиреневых ящеров размером с большую машину.
Это и есть Сибирская Аномалия. Ее нельзя перепутать с другим регионом империи. Тут люди охотятся на монстров, а монстры охотятся на людей.
Дворяне ищут славы и доблести, но часто находят смерть. Военные получают новые звания и кресты на могилы. Кто-то мутит свои дела, обирая людей, кто-то рискует жизнью, спасая других.
Государство в государстве, страна в стране. Место, где не работают правила и каноны простой мирной жизни. Даже многие законы империи теряют здесь свою силу. И это мне сейчас на руку.