Во вторник Дженнифер была вся в делах. Шеф, Пальмер, передал письмо — хотел, чтобы она отредактировала. После Рождества коэффициенты практически на всё должны были вырасти на 10 %, нужно было проинформировать всех клиентов компании. Умник, подумала Дженнифер, совсем писать не умеет. Всё повторяет в каждом предложении «видимо мы», «видимо мы», «ведь мы». Лучше бы написал: «ведьмы мы» — ха-ха-ха. Так ей показалось намного лучше: метафоричнее.
Она уверенным почерком исправила первый абзац. Потом и всё остальное. Теперь хоть понять можно, о чём письмо. Пальмер не зря считал её самой умной девушкой в конторе, всегда спрашивал совета по важным вопросам. Но долго она там не задержится, пусть не мечтает. На прошлой неделе она написала заявления в две другие фирмы. Никому рассказывать об этом не собиралась, особенно мистеру Пальмеру. Не то что ей тут работать не нравилось, дело вовсе не в этом. Зарплата у неё — мало не покажется: сложить зарплату Мери и Сью… Сью! Она вспомнила воскресный вечер, когда приехала из Лондона. Как удачно, что она их застукала! Снова представила ту сцену и на губах заиграла зловещая улыбка.
Она отнесла бумаги в кабинет мистера Пальмера, где Джудит пыталась печатать со скоростью диктующего шефа.
Дженнифер подала шефу бумаги.
— Кое-где сделала вставки.
— Благодарю сердечно. Набросал начерно. Вдруг пришло в голову. Конечно, пришлось подправить. Ещё раз спасибо. Отлично.
Дженнифер промолчала. Она удалилась и зашагала по коридору в комнату машинисток, на прелестных губах играла всё та же зловещая улыбка.
Третья девочка-припевочка — общительная конопатая пышечка Мери, работала в Радио Оксон. В приличной компании вроде BBC её должность называлась бы «девочка на побегушечках». Мери тоже хотела сменить работу. Но в отличие от Дженнифер у нее не имелось столько сертификатов об окончании всяких курсов с отличными оценками. Мери думала, что Дженнифер и в школе была круглой отличницей-зазнайкой.
Они нормально уживались втроём, но Мери была бы не против съехать. Сью ей нравилась, хотя и немного тормозная в последние дни. Мужики её донимали. В полицейского того что ли втюрилась? Ну и ладно, ничего такого в этом не было. По крайней мере, Сью не вредная. А вот Дженнифер…
После ланча во вторник к ней подошёл поболтать один ассистент. Весёлый бородач с пятью малолетними детьми и неискоренимой тягой к женскому полу. Мери не спешила дать ему отпор.
Глава 27
Двадцать первое, двадцать второе октября; четверг, пятница.
По словам дежурной медсестры состояние Бернарда Кротера было «удовлетворительным». В четверг утром он уже сидел в постели, ожидая первого посетителя. Довольно странно, но Морс не стал претендовать на первенство в этом случае и галантно уступил очередь остальным желающим.
Питер Ньюлав очень обрадовался, что приятель пришёл в норму. Несколько минут они болтали как обычно. Были вещи, о которых пришлось упомянуть, но когда они уже были упомянуты, Пит перешёл к другим темам и чувствовал, что Бернард не против. Наступило время уходить. Но Бернард положил руку другу на плечо, и Питу снова пришлось усесться рядом с кроватью. С другой стороны тянулась через металлическую спинку за головой Бернарда трубка, подающая кислород, стоял и ещё какой-то медицинский аппарат.
— Хочу тебе сказать кое-что, Пит.
Пит наклонился, чтобы лучше расслышать. Бернард тяжело дышал и говорил, делая глубокий вдох перед каждой фразой.
— Можем поговорить и завтра. Тебе вредно волноваться.
— Останься, пожалуйста.
Голос Бернарда напрягся и прозвучал настойчиво.
— Обязан тебе сказать. Знаешь про убийство в Вудстоке?
Питер кивнул.
— Я подвозил тех девушек.
Он снова тяжело задышал, на губах промелькнула улыбка.
— Забавно, да? С одной из них у меня было назначено свидание. Но они опоздали на автобус, и я их подвозил. Из-за этого всё пошло под откос. Они были знакомы и — ну, это меня очень напугало.
Он передохнул. Пит напряженно смотрел на старого друга и пытался изобразить что-то вроде недоверия на лице.
— Короче говоря, вторую я сделал. Представляешь, Пит?! Сделал вторую! Горячая была девица, да уж. Пит, ты меня слышишь?
Он откинулся назад, грустно покачал головой и снова резко глубоко вдохнул.
— Поимел её в машине, на заднем сидении. Так меня завела, что почувствовал себя похотливым фавном, старым безудержным козлом. А потом… потом я уехал. Вот и весь прикол. Уехал, помахав ручкой. Домой поехал. Вот и всё.
— Хочешь сказать, она осталась в Чёрном Принце?
Бернард утвердительно кивнул.
— Да. Там её и нашли. Рад, что тебе рассказал.
— Собираешься сообщить полиции?
— Именно об этом и хочу с тобой посоветоваться. Видишь ли, я… — он замолчал. — Не знаю, следует ли тебя посвящать, но обещай никому не говорить, ни одной живой душе.
Он нервно взглянул на Пита, ища поддержки сказанным словам.
— Я уверен на все сто, что видел ещё кого-то во дворе в тот вечер. Правда, не знаю, кого именно.
Кажется, он очень разволновался, и состояние ухудшилось, поэтому Пит быстро встал.
— Не уходи.
Подъём на пик почти завершился.
— Не узнал, потому что было слишком темно. Но это не даёт мне покоя. Выпил двойной виски в пабе по соседству и покатил домой, — медленно произнес Бернард и продолжил: — Я обогнал её на дороге. Вот дурак! Она меня увидела.
— Кто она? Кого ты обогнал, Бернард?
Глаза Бернарда закрылись, казалось, он не слышит.
— Я проверил. Она не была на вечерних курсах.
Он поднял тяжелые веки. Хорошо, что кому-то рассказал, что этот «кто-то» — Питер. Но у Питера голова пошла кругом, он был в недоумении, встал, наклонился к Бернарду и заговорил на ухо тихим голосом, так чтобы Бернард разобрал слова.
— Хочешь сказать, это Маргарет её убила?
Бернард кивнул.
— И из-за этого она…
Бернард снова через силу кивнул.
— Завтра снова приду. Постарайся отдохнуть.
Пит уже выходил, когда его окликнули.
Глаза у Бернарда были открыты, он поманил друга правой рукой. Питер вернулся.
— Бернард, потом. Сейчас тебе нужен отдых.
— Хочу попросить прощения.
— Прощения?
— Они всё знают про машинку, да?
— Да. Про мою.
— Пит, я ею воспользовался. Должен был тебе давно в этом признаться.
— Забудь. Что это меняет?
На самом деле, это много что меняло. И Бернард знал, но слишком обессилел и не мог больше разговаривать. Маргарет умерла. Вот в чём состояла истина, которая теперь заполняла всё его существо.
Он расслабился и погрузился в прерывистый сон. Снова оживил в воображении ту сцену, но так, словно смотрел со стороны.
Когда он их увидел, то сразу её узнал, только не понял, почему она ловила тачку на трассе. Они не проронили ни слова, она уселась на заднее сидение. Должно быть, как и он почувствовала всю опасность ситуации присутствия своей знакомой. Он вздохнул с облегчением, когда она попросила высадить её в Бегброке. Извинился, что нужно сбегать за сигаретами. Они смогли перекинуться парой слов. В тот вечер лучше было не светиться. Он нервничал. Не хотел рисковать. Но наверняка смог бы заехать за ней позже, да? Она задала вопрос раздраженным тоном. Он почувствовал это раздражение ещё в салоне машины: приревновала его, потому что девица на переднем сидении трещала с ним без умолку. Совсем не оттого, что он заводил с ней разговоры. Нет, тогда он вёл себя прилично. Просто нервничал, о чём ей потом и сказал. Можно было бы встретиться на будущей неделе, он напишет, как обычно. Всего полминуты они возбуждённо перешёптывались, не больше. Происходило это в дверях Золотой Розы. Глаза её горели от ярости, а голос дрожал. Ему захотелось её снова, сил не было бороться с искушением.
Он сел в машину и поехал в Вудсток. Теперь, когда поле битвы опустело, блондинка отбросила комплексы как ненужные латы. Она откинулась на сидение, демонстрируя неприкрытую сексуальность. Верхняя пуговица тонкой белой блузки расстегнулась, сама блузка казалась тонкой шёлковой оболочкой бутона, готового лопнуть. Грудки набухли как две созревшие ягодки под тонким полотном.
— Чем занимаетесь?
— Пашу в универе.
— Учите?
— Да.
Глаза их встретились. Ситуация накалялась, пока они приближались к Вудстоку.
— Куда вас подбросить?
— О, куда хотите.
— Дружок ждёт?
— Полчасика или больше. У меня времени завались.
— Где встречаетесь?
— Чёрный Принц знаете?
— Не хотите ли сначала выпить со мной чашку кофе? — им овладело нервное возбуждение.
— А почему бы и нет?
Во дворе было свободное место, он въехал задом и поставил машину у стены слева.
— Кажется, это бредовая идея пить кофе прямо здесь, — сказала она.
— Возможно, вовсе и нет.
Она снова откинулась на сидение, юбка задралась вверх, открывая бёдра. Длинные манящие, слегка раздвинутые ноги вытянулись.
— Женаты? — спросила она.
Он кивнул. Левой рукой она беззаботно играла рычагом коробки передач, пальчики гладили набалдашник. Постепенно окна запотели от их дыхания. Он потянулся в бардачок. Рука его скользнула ненароком по её телу, и он почувствовал, как она подалась вперёд и приникла. Он нащупал тряпку и протёр стекло с её стороны и ощутил, как её правая рука напряглась, упершись в его ногу, но она не стала её отодвигать. Он положил другую руку на спинку её сидения — она повернулась к нему всем телом. Её набухшие губы наполовину раскрылись, и она дразняще провела по ним языком. Больше он не мог себя контролировать. Целовал её жадно и страстно. Её язык змейкой щекотал его рот, тело прижалось всей грудью. Гладил её ноги правой рукой… его охватила животная страсть, когда она, слегка покачиваясь, желанно развела их в стороны. Потом прервала безумный поток поцелуев, лизнула мочку его уха и прошептала: