— С тех пор как я впервые поменял свою личину, — заговорил Трюфель после короткого раздумья, — мне больше никогда не довелось быть самим собой. Увы, но такова судьба всех редупликантов. Я мог бы вылепить из себя человека, напоминающего меня прежнего, но это будет всего-навсего грубо сделанный двойник, и только. Невозможность точного копирования — главный недостаток технологии клеточного наномодифицирования. Все мои образы либо импровизированные, либо лишь в общих чертах соответствуют оригиналу. Чтобы превратиться в конкретного человека, мне приходится пользоваться гримом и отдельно настраивать голос. Что делается не так быстро, как формирование «болванки». Причина, почему я не могу продвинуться дальше, банальна — боль. Пять, максимум восемь минут — ровно на столько хватает моего терпения. А после перерыва продолжить работу над той же самой личностью невозможно. Как только я сконцентрируюсь на мелких деталях, то уже не смогу удержать в таком состоянии форму «болванки». В этом случае она попросту «расплывётся» — в ней начнётся неконтролируемая редупликация, и весь мой предыдущий труд пойдёт насмарку. Вот и приходится работать, скрипя зубами от боли, пока я не окажусь на грани обморока. А потом доводить до ума результат обычными косметическими средствами.
— Что-то мне расхотелось становиться редупликантом, — почесав в затылке, признался Чёрный Джордж. — Я, может, и не таким красавцем уродился, как мой батя, но шибко уж привык к своему телу. Сроднился с ним как с братом, если можно так сказать. И не хочу насовсем менять его на другое, пускай и не такое неуклюжее. Тем более что это вдобавок ужасно больно.
— Умный парень, — похвалил его комбинатор. — Правильно, лучше не связывайся с этим. Заодно уйму денег сэкономишь.
— И как ты теперь со всем этим живёшь? Как это: постоянно привыкать к новому человеку в зеркале и знать, что ты — настоящий — был навсегда уничтожен своими собственными руками? — не унималась Арабеска.
— Да так вот и живу. — На лицо оборотня вновь вернулась улыбка, только на сей раз сдержанно-снисходительная. Повторная попытка Динары выбить Трюфеля из эмоционального равновесия не увенчалась успехом. Он давно смирился со своей потерей и не терзался понапрасну о том, что безвозвратно кануло в прошлое. — Стараюсь игнорировать неудобства и наслаждаюсь теми преимуществами, какие вместе с ними приобрёл. В конце концов, не так уж велика утрата, чтобы денно и нощно о ней сокрушаться. К тому же фактически я ведь ничего и не потерял.
Он посмотрел на безногого Пожарского, явно намекая питерке, что среди нас есть люди, лишившиеся в жизни гораздо большего, чем редупликант. После чего, видимо, не желая больше тратить время на пустопорожний разговор, подытожил:
— Однако, леди и джентльмены, если я сполна утолил ваше любопытство, не пора ли нам в таком случае покончить с играми? Может, займёмся наконец проблемой, ради которой все мы здесь собрались?
— Пожалуй, — согласился Мерлин. По пути сюда товарищи тоже выяснили у комбинатора, каким образом он нас нашёл. И потому первый вопрос Семёна логически вытекал из уже известных всем нам фактов: — Ты сказал, что вы вышли на Талермана и его проект через его нынешних спонсоров. Кто эти люди? То, что они ворочают колоссальными капиталами, я уже догадался. Иначе Ведомство прислало бы сюда не вымогателя, а парня из другого отдела.
— Ты — знаменитый журналист, поэтому наверняка хотя бы однажды, но сталкивался с аббревиатурой «G.O.D.S.», ведь так? — полюбопытствовал в ответ комбинатор, не обидевшись на «вымогателя».
— Это ты про «Guarantee Of Defense and Support»? — вмиг расщёлкал Семён предложенную ему задачу. В виде аббревиатуры она читалась амбициознее, нежели после расшифровки. — Знаю, интересовался как-то, что это за организация с таким заметным логотипом. Выяснил: независимая международная компания по поддержанию закона и порядка в зонах широкомасштабных стихийных бедствий. Образовалась в один год с Пятизоньем — после того как Землю начали повсеместно сотрясать отголоски Катастрофы. Объединяет бывших военных, полицейских, сотрудников экстренных служб и прочих ветеранов, ушедших в отставку, но желающих подзаработать лишних деньжат. Помогают они страждущим, правда, не бескорыстно, а в рассрочку. Сначала позволяют им разгрести в стране бардак и восстановить экономику, а уже потом выписывают счёт. И судя по тому, что теперь в любом репортаже из любой точки мира, где бушуют катаклизмы, можно увидеть логотип «G.O.D.S.», бизнес у этих парней поставлен на поток и идёт хорошо. Вот и всё, что мне о них известно. Да и не было у меня нужды узнавать больше. В мире сотни коммерческих союзов ветеранов, разве что называют они себя поскромнее… Но теперь, после твоего вопроса, чувствую: не всё здесь так просто, как кажется на первый взгляд.
— Верно, — кивнул Трюфель. — «Guarantee…» — это именно та простота, которая «хуже воровства». Настоящим учредителем этой компании является ЦРУ со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отряды седоволосых героев-ветеранов нужны ему лишь для прикрытия и для того, чтобы демонстрировать их журналистам. Больше половины полевых сотрудников «G.O.D.S.» — профессиональные наёмники. А главная её цель сродни целям моего отдела — извлечение прибыли из хаоса. Но если мы специализируемся исключительно на военных конфликтах, ЦРУ шагнуло дальше. И, подсуетившись, практически захватило этот новый сегмент военного рынка — рынок катастроф. Горько это признавать, но здесь мы Америке проиграли почти вчистую, и выбить её оттуда для нас уже не представляется возможным.
— Простите мне моё невежество, господин Трюфель, — подал голос Тиберий, — но я — учёный, а не военный экономист. И потому плохо понимаю, как вообще можно зарабатывать деньги на хаосе и разрушениях?
— Очень просто, — ответил комбинатор. — Когда количество глобальных катаклизмов на планете зашкаливает — а после Катастрофы именно так и случилось, — мир начинает жить по иным, более жёстким правилам. Отныне безвозмездно помогать пострадавшим становится чересчур накладно — их слишком много. Поэтому, если вы не умеете рожать самолёты с гуманитарной помощью из воздуха, вскоре ваша благотворительность начинает больно бить вам по карману. И вы прекращаете разбрасываться дорогостоящей халявой. Однако спрос на лекарства, продукты и услуги спасателей в районах стихийных бедствий никто не отменял. А где есть спрос, грех не появиться предложению. Тут в дело и вступает «G.O.D.S.». Она оперативно заключает с правительством пострадавшей страны контракт на поставку всего необходимого. А также организует поддержку местной полиции и армии в охране правопорядка, стратегических объектов и в справедливом распределении товаров первой необходимости. В итоге клиенты счастливы и начинают быстрыми темпами восстанавливать разруху.
— И чем же оплачивается всё это счастье? — осведомился я.
— Да всем, чем угодно. Землёй, ресурсами, долями от прибыли ведущих госпредприятий, рыночными льготами, политическими уступками, возможностью размещения на территории клиента военных баз НАТО… Пока в стране царит неразбериха и отряды «гарантов» наделены чрезвычайными полномочиями, ЦРУ врастает корнями во всё, во что только пожелает. После чего ему уже сам чёрт не брат. Такого размаха инфильтрацию во власть и экономику суверенного государства любая разведка мира может считать вершиной своей деятельности. И тут я, как профессионал, могу только снять перед «G.O.D.S.» шляпу. Единственное, в чём мы утёрли ей нос, это в том, что так и не дали ей официальный допуск в Пятизонье. Вы бы знали, на какие только ухищрения она шла! Но как ни крути, а Зона — это всё-таки наше «стихийное бедствие», и стричь на нём купоны будем мы, а не ЦРУ. Однако наивно было бы думать, что «гаранты» так легко откажутся от своих замыслов и не объявятся здесь нелегально. Что, собственно говоря, однажды и произошло.
— Странно, — удивился Мерлин. — И почему ими занимается Ведомственный отдел «Гермес», а не обычная контрразведка?
— Потому что мы не проморгали момент, когда «G.O.D.S.» пересекла Барьер. И решили наказать её наиболее выгодным для нас способом. Чтобы получать прибыль, «гарантам» нужно сначала вложить деньги во что-то перспективное — такое, что в течение ближайшей пары лет многократно окупится. Сумма этих вложений нас и заинтересовала. По сравнению с ней твои алмазы, Мангуст, всё равно что карманная мелочь. Здесь уже идёт речь о числах с девятью нолями…
Я хмыкнул: что ж, догадка Пожарского подтвердилась. «Гермес» и впрямь играет по-крупному. Осталось лишь выяснить, какая роль в этой игре «с девятью нолями» предназначена мне…
— …Не сочтите за глупый пафос, — продолжал Трюфель, — но мой служебный долг — проконтролировать, чтобы «G.O.D.S.» распорядилась своими деньгами единственно правильным способом. То есть безвозмездно инвестировала их в экономику нашей страны. А потом убралась из Зоны не солоно хлебавши и не приумножала свои капиталы на нашей с вами трагедии.
— Потому что зарабатывать на нашей трагедии намерено исключительно Ведомство! И оно не потерпит на этом кровавом рынке конкуренции! — сверкнув глазами, перебила Арабеска комбинатора.
Но тот и бровью не повёл.
— Можно сказать и так, — пожав плечами, заметил оборотень. — А можно придумать ещё целую кучу других формулировок. Только они — всего лишь пустые слова, не более. Как правильно назвать автомат, который ты держишь в руках: орудием убийства или средством спасения твоей жизни и жизней твоих друзей? Всё зависит от точки зрения тех, кто из этого автомата стреляет и на кого он нацелен. Как назвать то, чем я занимаюсь: паразитированием на людском горе или пополнением госбюджета, из которого выплачиваются пенсии старикам и инвалидам? Оба ответа абсолютно правильны, и потому мне больше по душе второй, уж извини… Однако не будем отвлекаться на философские споры. Не стану склонять вас к сотрудничеству, взывая к вашему гражданскому долгу и чувству патриотизма — вот ещё! Такие стимулы я приберегу для тех дураков, на кого они действуют. Вас же — разумных, цивилизованных людей — я просто найму для одной рискованной работенки. Оплата строго по прейскуранту. Сколько пунктов из него выполните, столько в сумме получите. Вы ведь всё равно намерены вторгнуться на «Альтитуду» и кое-кого там разыскать, верно? Ну так теперь вам придётся делать это не за бесплатно, а за хорошее вознаграждение. Согласитесь, весьма выгодное предложение.