— Если бы я попробовал сбежать, разве ты не приказал бы «Кладезю» меня вернуть?
— Разумеется, приказал бы. Но ты ведь даже не попытался скрыться. И возвратился на «Альтитуду» сразу, как только я спустил тебя с поводка. Значит, тебе небезразлична жизнь твоих товарищей. И значит, ради них ты готов пожертвовать собственной свободой. Или всё-таки не готов?
— Убей его, Мангуст! — выкрикнул дрожащим голосом Мерлин. — Ты знаешь этих тварей-Гордиев! Тебе нас не спасти — нам так и так конец! Поэтому убей Умника и убирайся отсюда так быстро, как только сможешь! Без него никто не сумеет управлять «Кладезем» и тебя контролировать! Беги отсюда и будь вновь сам себе хозяин! Уж лучше такой шанс, чем вообще никакого!
— Не могли бы вы помолчать, господин Мерлин?! — раздражённо бросил ему через плечо Талерман. — Разве не видите: вы сбиваете своего товарища с мысли! С вами нам больше говорить решительно не о чем. А вот с Мангустом у нас, можно сказать, разговор ещё не начинался… Ну так что скажешь, дорогой сателлит? Как видишь, я опять тебя ни к чему не принуждаю. Судьба твоих друзей находится в твоих руках. И твоя тоже. Одно прискорбно: отныне у ваших судеб нет общего благополучного исхода. Кому-то из вас в любом случае придётся проиграть.
Предложение Мерлина было не лишено здравого смысла. Мы в полной мере оценили коварство и жестокость Умника на новосибирском и сегодняшнем примерах. И если Семёну, Жорику и Динаре не посчастливилось и они угодили в щупальца Гордиев, глупо надеяться, что эти твари оставят их в живых. Все мы ввязались в эту авантюру по собственной воле. И все мы в итоге проиграли. Но один из нас ещё мог попытаться выжить и получить свободу, убив Талермана и телепортировавшись прочь из этого проклятого места. И так уж вышло, что этим «везунчиком» оказался именно я.
Се ля ви…
Я посмотрел на Жорика и Динару. Сожалели ли они в эту минуту о том, что не послушались моего совета и отправились вместе со мной на «Альтитуду»? Наверняка сожалели. Может быть, мне следовало отговаривать их тогда более настойчиво? Или найти грубый способ отвязаться от их компании? Не знаю… Но так или иначе, я их за собой силком не гнал и потому не нёс никакой ответственности за их жизни. Разве они отвечали бы за мою жизнь, согласись я, к примеру, добровольно помочь им в каком-нибудь их важном деле и погибни при работе над ним? Мой выбор — мне за него и отвечать.
С Пожарским всё обстояло ещё проще. Вместо того чтобы сидеть за Барьером, он вернулся в Зону, решив поквитаться с негодяем, который сделал его калекой. Вернулся и пренебрёг древней приметой, гласящей: «Собрался отомстить — выкопай две могилы!». Трудно поверить, чтобы Мерлин никогда об этом не слышал. А раз слышал, значит, он согласился с правилами игры, заранее выкопал себе могилку и не станет никого обвинять, что в итоге в ней и упокоится.
Оставалось лишь два неразрешимых вопроса. Первый: не изжарит ли меня «Кладезь» после убийства Талермана (а то и до убийства) так, как он изжарил несчастного Свистунова? И второй: если я всё-таки убью злодея и «Кладезь» позволит мне сбежать обратно в Зону, не пожалею ли я о цене, какую заплатил за собственное освобождение?
Вряд ли в последнем случае моя жизнь станет хуже, чем прежде. Скорее, напротив, без алмазов в теле и с умением телепортироваться без тамбуров она значительно улучшится. Я стану неузнаваем и абсолютно неуловим. Без Умника его проект станет неуправляем, Гордии выйдут из-под контроля, размножатся сверх меры, как самые обычные биомехи, сожрут «гарантов», потом обратят на рост своей популяции внимание чистильщиков, и в один прекрасный день вояки разбомбят Исгор как рассадник неизвестной угрозы. После чего похороненный в недрах земли «Кладезь» станет моим персональным ангелом-хранителем и экспресс-тамбуром в одном флаконе.
В сравнении с моим прежним существованием — прямо сказка, а не жизнь. Вот только в ней уже никогда не будет ни Мерлина, ни Жорика Дюймового, ни Динары Арабески — всех тех славных ребят, которые мне такую весёлую жизнь обеспечили. Верно сказано, что за всё в этом мире надо платить. Справедливый принцип. Вот только платить — это одно, а переплачивать — совсем другое. А чем ещё, как не переплатой, будет предложенный мне Пожарским путь к спасению? Возможно, при ином раскладе я согласился бы на сделку с совестью и рассчитался с ней сверх номинала, но не настолько «сверх»…
Не настолько.
Реалии Пятизонья давно отучили меня долго колебаться, принимая спасительные решения. Но это был совершенно особый случай. Да и Умник меня не торопил: то ли боялся, что впопыхах я выкину непоправимую глупость, то ли ему было уже наперёд известно, какой ответ я дам.
— Трудная дилемма, понимаю, — первым нарушил он воцарившуюся паузу. — Возможно, для начала мне следовало спросить тебя о чём-нибудь полегче. Например, почему, лишившись алмазов, ты не рискнул попытаться телепортироваться за Барьер?
— Что?! — погружённый в раздумья, я не сразу вник в смысл вопроса. — За Барьер? С чего бы? Разве тамбуры могут телепортировать человека за Барьер?
— Тамбуры — нет. Но ты ведь в них не нуждаешься. Так почему бы тебе не стать в этом деле первопроходцем? Будь я на твоём месте, для меня это было бы вполне естественное желание: воскресить в голове образ того места, где живёт моя семья, и попытаться воссоединиться с ней. А вдруг и впрямь получится?
Навязанная Умником мысль о моей семье сработала, словно детонатор, чей взрыв буквально зашвырнул меня обратно в те самые грёзы, какие я пережил в Новосибирске при контакте с «Лототроном».
Солнечная Мадейра… Вокруг неё — безбрежный океан, а над ней — столь же бескрайнее голубое небо… Где-то внизу, среди зелени, гор и тысяч рассыпанных по острову строений с красными крышами — особняк богатого приятеля Пожарского, Самуила Блюмберга, у которого скрываются ныне мои жена Лиза и двенадцатилетняя дочь Аня…
И вот я снова несусь по небу, приближаясь к этому тропическому острову. Который на сей раз выглядит несколько иначе, и управлять своим полётом мне никак не удаётся. Сейчас я, словно ракета, чей прямолинейный полёт по мере снижения, однако, не ускоряется, а, напротив, неумолимо замедляется… Замедляется… Потом и вовсе останавливается на высоте порядка десяти километров от земли… А затем продолжается в обратном направлении, отчего я начинаю всё стремительнее удаляться от Мадейры, пока она не превращается в точку и не исчезает с глаз… А я возвращаюсь на «Альтитуду» в то самое место, где погрузился в эту короткую — секунд двадцать, не больше — галлюцинацию.
Или это всё-таки была не галлюцинация, а очередной гиперпространственный скачок? Только теперь — неудавшийся?…
— Мадейра? — осведомился у меня Давид Эдуардович. — Твоя семья и вправду скрывается на Мадейре? Ни за что бы не догадался!
Вылетевшее из уст Умника название секретного убежища моих жены и дочери больно стегануло мне слух. И повергло в ужас. Из всех присутствующих здесь лишь я и Мерлин прежде владели этой информацией. И вот теперь, после устроенной мне Талерманом очередной провокации, он выведал у меня мою заветную тайну. И заполучил себе ещё один рычаг, с помощью которого мог меня шантажировать.
— Эй-эй, полегче! Незачем так кипятиться! — поспешил успокоить меня «доктор Зло», заметив, как мои глаза налились ненавистью, а рука с револьвером задрожала. — Всё в порядке: клянусь, я умею хранить чужие секреты, как свои собственные! Не веришь? Да уж поверь! И заодно заруби себе на носу, что удрать от меня в Большой мир тебе не удастся. Хочешь знать почему?
— Нет! — огрызнулся я, ощущая себя окончательно подавленным и беспомощным.
— А зря. Потому что невозможность твоей телепортации за Барьер вовсе не означает, что я намерен лишать тебя возможности видеться с семьей. Например, раз в три месяца ты мог бы летать к ней на Мадейру в недельный отпуск. И не только летать, но и помогать жене и дочери материально. Купить им, скажем, на том же острове отдельный дом и сделать так, чтобы они больше никогда ни в чём не нуждались. Я могу тебе это устроить, ведь забота о семейном благополучии моего лучшего сотрудника — священный долг босса!
— Хватит надо мной глумиться, сукин ты сын! — прорычал я. — Или ты вконец спятил и бредишь? Какой такой отпуск, чёрт бы тебя побрал?! Какая материальная поддержка?
— Он лжёт! — вновь подал голос Мерлин. — Хочет запудрить тебе мозги! Не поддавайся на его уговоры!
— Если ты берёшься служить мне верой и правдой, я сделаю всё возможное, чтобы твоя служба была комфортной и стимулировала тебя добросовестно её исполнять, — пояснил Талерман спокойным тоном, вовсе не похожим на бред умалишённого. — Прежде ты не мог высунуться за Барьер по двум веским причинам: из-за своих особых «алмазных» примет и страданий, какие доставляли тебе твои аномальные язвы вдали от гиперпространственных тамбуров. «Кладезь» избавил тебя от тех и от других. Конечно, долго прожить вне Зоны ты всё равно не сможешь и будешь вынужден возвращаться обратно. Но неделю-полторы нормального самочувствия вне её я тебе могу гарантировать. Жаль только, добираться до дома тебе придётся обычным, «дедовским» способом. Сам видишь, Барьер экранирует телепортацию, не позволяя достичь места назначения, и отбрасывает тебя назад.
— Но тогда, в Новосибирске, мне почти удалось переместиться на Мадейру, — признался я, попутно обдумывая этот новый и столь же непредсказуемый, как предыдущие, ход Умника. — Правда, та Мадейра слабо походила на сегодняшнюю, и я присутствовал на ней лишь в виде бесплотного духа. И тем не менее реализм происходящего не шёл в сравнение ни с какой фантазией.
— Могу предположить, что ещё не упорядоченная, рассеянная энергия «Лототрона», пропущенная через экран Барьера, сыграла с тобой в тот раз злую шутку, — выдвинул гипотезу Умник, быстро вникнув в суть дела. — В момент провала в гиперпространство твои грёзы наслоились на реальность и позволили тебе видеть её искажённой через их призму. Видеть и, возможно, даже изменять в этой проекции по своему усмотрению какие-то детали: погоду, ландшафт, течение событий… И пока твоё сознание проходило через фильтры гиперпространства и Барьера, воспринимая мир в этаком двойственном виде, тело продолжало оставаться в Пятизонье. Так же, как это случилось сегодня. Разве что на сей раз твои грёзы не смешались с действительностью. А сила отражения твоего сознания Барьером оказалась прямо пропорциональна мощности телепортирующего импульса и отфутболила тебя назад гораздо быстрее.