Погорячее наливай,
Напиток для мужчин!
Мадам на танец приглашу,
Так хороша собой.
В любовном вихре закружу,
В ночи хмельной.
Эта ночь для меня!
Это праздник души!
Ну-ка, бармен, налей!
Чтоб пожар затушить…
Чтоб пожар затушить…
Ну-ка, бармен, налей!
Эта ночь для меня,
Словно праздник души.
В разрезе ножка до бедра
И декольте пьянит.
И так до самого утра.
Огонь любви…
Очнулся ночью чёрти где.
Для грусти нет причин.
И понял я, не виски был,
А клофелин.
(Вера Абрамова «Ну-ка, бармен, налей»)
Иванов задорно рассмеялся и поаплодировал. Аплодисменты подхватили знакомые. Сауле хлопала едва слышно с застывшей вежливой улыбкой. Артём хлопал чуть живее и звонче.
— Высокопочтенная, — вежливо склонил голову Иванов, — у вас неплохо получается. Прошу нас простить, не будем нарушать ваш интим. Артём, был рад увидеться. Марина, рад знакомству.
Распрощавшись, он подхватил под локоток Сауле и увёл её за свободный столик. Уступова выдохнула с облегчением. Взяв меню, она округлила глаза при виде пугающих цен. Даже с её неплохими доходами с выступлений она бы вряд ли сама пошла в столь дорогой ресторан.
— Рекомендую шампанское и лобстера.
— Прислушаюсь к твоему совету, — кивнула она, захлопывая меню. — Ваня, а кто это был?
— Ты об Артёме? — дождавшись от женщины кивка, он продолжил: — Хороший парень, мой старый знакомый, подписчик моего Тутуб-канала и просто челябинский мультимиллионер или уже миллиардер. Не знаю, давно не интересовался этим вопросом.
— А его девушка?
— Какая разница? — пожал плечами Иванов. — Жена или любовница.
— Действительно, какая разница… — иронично с примесью сарказма протянула Уступова. — Зато видно, что профи… В кабаках и клофелине разбирается…
— Значит, любовница… Как у тебя на личном фронте?
— Как-то не сложилось, — сжала губы Сауле. — Все силы уходят на карьеру, выступления…
— Понимаю…
Как-то незаметно ужин в ресторане, разбавляемый непринуждённой беседой, перетёк в поездку обратно в Барсуки и закончился в спальне дома Иванова.
Проснувшись утром в одной постели с Ваней, Сауле поспешила сбежать домой к брату, который её давно заждался. Словно подгоняемая сворой собак, она не стала задерживаться в деревне, хотя вроде как изначально собиралась погостить пару дней у Аслана. Она уехала обратно в столицу.
После пробуждения, обнаружив отсутствие вчерашней спутницы, Иван грустно вздохнул. На мгновение он почувствовал, словно погрузился в прошлую жизнь. У него создалась иллюзия, будто он снова женат на Сауле и они живут вместе. Но иллюзия развеялась с солнечными лучами и пустующей постелью.
Иванов решил вернуться к ведению Тутуб-канала и ушёл в это дело с головой.
Утром семнадцатого мая Ваню разбудил телефонный звонок. Номер был незнакомым, но он взял трубку. Динамик донёс до его уха сухой мужской голос:
— Иван Иванович?
— Кто спрашивает?
— Начальник московского ОБЭП, подполковник Семёнов.
Иванов после таких слов напрягся. Звонки от таких людей не сулят ничего хорошего.
— Я вас, слушаю, высокопочтенный.
— Иван Иванович, тут такое дело… К-хм… К нам… К-хе к-хм… К нам поступило заявление от гражданина, что некая девушка, представляясь вашей дочерью, Ивановой Ириной, выманила у гражданина средства в размере двухсот тысяч долларов.
— Это как возможно? Вы мою дочь ни с кем не путаете? Не поверю, что она может заниматься мошенничеством, тем более ради такой мелочи.
— Так это ваша дочь? — с облегчением выдохнул сотрудник ОБЭП.
— Пока в глаза не увижу, стопроцентно утверждать не могу. Но одна из моих дочерей носит такое имя. Введите меня в курс дела, пожалуйста.
— Суть в том, что госпожа Иванова под предлогом того, что отец пришлёт ей денег, занимала денежные средства у своих состоятельных друзей. Один из них посчитал её мошенницей, как известную на весь мир Сорокину, которая таким же образом обманывала состоятельных людей в США. Он написал на неё заявление.
— Погодите, товарищ подполковник, причём тут уголовное дело? С каких это пор законы российской федерации успели поменяться, что ОБЭП стал заниматься гражданско-правовыми вопросами? Финансовые отношения между гражданами решаются через гражданско-правовые суды или урегулируются между самими гражданами. Я не вижу тут никакого намёка на мошенничество. Подумаешь, девочка взяла какие-то копейки в долг. Кто там заявление написал?
— Иван Иванович, мы не можем разглашать такую информацию.
— Да всё вы можете. Товарищ подполковник, вы же понимаете, что я буду вам благодарен?
— К-хм… — на том конце задумался подполковник. — В общем, это Пётр Дериласка…
— Принял. Скиньте свои контакты мне в телеграмм. Я там под ником «Йогурт Иванович».
— Хорошо. Всего доброго, Иван Иванович. Вы не беспокойтесь, раз всё выяснилось, конечно же, ни о каком возбуждении уголовного дела не может идти речи.
— Всего хорошего, высокопочтенный…
Найти номер телефона известного бизнесмена не так просто, если только сам не входишь в «клуб». Иванов хоть и не светился на тусовках богачей, но раздобыть контакты нужных людей мог через свою службу безопасности. Вскоре он набрал номер телефона отца парня.
— Слушаю, кто это? — резко ответили на том конце.
— Олег, здравствуйте. Это Иван Иванов, владелец «АстраМедика».
— А! Здравствуйте, Иван, — смягчился тон олигарха. — Вы по делу?
— Олег, скажите, я вам где-то дорогу перешёл?
— Хн… Не припомню такого. А что?
— Мне сейчас из ОБЭП позвонили по какому-то сущему пустяку. Мол, моя дочка заняла у вашего сына Петра какие-то жалкие двести тысяч долларов, а он на девочку написал заявление в полицию о мошенничестве. Вот я и интересуюсь, с чего бы такие мелкие пакости, если между нами никогда не пробегала чёрная кошка?
— Вот как?! — голос Олега был искренне изумлённым. — Странно, чтобы Пётр из-за такой мелочи раздувал из мухи слона… Уверяю, я к этому непричастен. Обещаю разобраться с этим вопросом. М-м… Простите, Иван, но почему вашей дочери приходится занимать деньги?
— Точно не скажу, но предполагаю, что из-за моего сурового воспитания. Я дочерям выделяю на месяц небольшие суммы, чтобы они не жили во вседозволенности и стремились к самостоятельности. Одна из них, видимо, нашла обходной путь стрясти с папки денег. Но это наши личные дела, с дочкой я ещё поговорю с глазу на глаз. Надеюсь, между нами нет разногласий? Я все копейки от шалостей отпрысков компенсирую.
— Я вас понимаю… Не стоит беспокоиться, уверяю, что между нами не может быть разногласий.
Разговор с олигархом закончился вежливыми расшаркиваниями.
Вскоре Ваня в окружении охраны мчался в аэропорт, где уже был заказан частный бизнес-джет (небольшой самолёт бизнес-класса) до Москвы.
В столице он на арендованном представительском автомобиле, опять же с охраной, прибыл к квартире Ирины. Дочки не было дома, но это не помешало ему открыть дверь запасными ключами.
Через несколько часов к себе в квартиру завалилась Ирина. Громко скинув туфли, она прошлёпала босыми ногами на кухню и застыла в проходе.
Напротив неё за столом сидел Ваня и попивал чай.
— Папа?! — изумлённо выпучила она глаза. — Что ты тут делаешь?
— Доченька, нам нужно поговорить…
Ирина взбледнула. Дрогнувшим голосом она спросила:
— О чём?
— Хороший вопрос, — отставил в сторону чашку Иванов. — Например, о том, почему меня по утрам будят сотрудники полиции, утверждая, что моя дочь мошенница, которая обманным путем завладевает деньгами «друзей»? Таких друзей — за болт и в музей…
— Папа, я никого не обманывала! — резко возмутилась она.
— Но деньги в долг брала?
— Ну… — опустив глаза в пол, она шаркнула ножкой.
— Я уже поговорил с Олегом Дерилаской. Он обещал поговорить со своим сыном. Ты получишь от меня деньги и расплатишься по долгам. Но если подобное повторится, я перекрою тебе финансирование и решай свои проблемы сама.
— Папа, — подняла она мокрые глаза на отца, — неужели ты бросишь на произвол судьбы родную дочь?
— Родная дочь в случае нужды попросила бы помощи у отца, а не стала бы занимать деньги у сомнительных знакомых, которые за копейку удавятся.
— Ты бы не дал!
— Просто так не дал бы, и ты это прекрасно знаешь, но неужели думаешь, что для вас не нашлось бы работы? Или ты боишься замарать маникюр и хочешь быть такой же шалавой, как большая часть этих мажорок и приживалок?
Ирина недовольно поджала губы и надула щёки.
— Ну-у па-а-а-п…
— Тебе не пятнадцать лет, чтобы сначала делать, а потом думать, — смерил он дочурку суровым взором. — Хочешь денег? Придумай доходный проект, на который я тебе выделю инвестиции. Открой ресторан, бар, построй гостиницу… Да хоть что-то, что будет тебе приносить доход. И живи на доходы. От ваших с сестрой усилий и фантазии зависит, насколько хорошо вы будете жить. Просто так я вам живые деньги давать не собираюсь, тем более, после настолько безответственного поступка. Когда вы начнёте сами зарабатывать, то станете больше ценить финансы, чем свалившиеся свыше на халяву деньги.
— Пап, но причём тут полиция?
— Ира, ты чем слушала? Я же говорю, твой «друг» Пётр написал на тебя заявление в полицию о мошенничестве. Будто ты самозванка, которая, представляясь дочкой богатого человека, заняла у знакомых большую сумму, которую не думала отдавать. Вот и думай, кто тебе друг, кто враг, а кто просто так.
— Петька, козёл! Вот я ему…
— Ты ему ничего не сделаешь. Вернёшь деньги, и если не дура, ты больше не будешь общаться с такими «друзьями». Или у тебя йогурт вместо мозгов?
— Н-нет, — мотнула она головой.
— И ещё, Ира, если я узнаю, что ты принимаешь наркотики или участвуешь в сомнительных махинациях, то отправишься в монастырь!