Иван чувствовал, как Лейла пытается заглянуть глубже в его разум. Ей стали доступны все его воспоминания с момента пробуждения в парке на лавочке.
— Твоя память заблокирована. Очень качественная защита. Мне сложно на неё хоть как-то воздействовать. Если бы не твоя помощь, я бы вообще не обнаружила иных мыслей, кроме последних воспоминаний, словно их вовсе не существует.
— Что это может значить?
— Это точно не академическая школа телепатии Бетазеде. Близко, но с присутствием новаторских ноток. Над тобой поработал очень сильный телепат или…
— Или?
— Или ты сам заблокировал свою память!
— Но зачем бы я стал это делать? Блокировка памяти подобна самой ужасной вещи — уходу из жизни.
— Ситуации бывают разные, Иван, так что я не возьмусь судить. Я чувствую твою «силу» и могу наверняка сказать одно — ты не бетазоид!
— Нет? — удивился Иванов. — А кто тогда?
— Не знаю, но ты не классический телепат. Тебе доступен гораздо больший спектр воздействий на реальность. Я видела всю твою недолгую жизнь после «пробуждения». Помимо эмпатии и телепатии ты использовал телекинез, управлял временем, предчувствовал опасность и понимал любую технику, словно имеешь с ней сродство. Это поразительно! Если брать во внимание только твоё могущество в телепатии, но не нынешние куцые навыки (сила и умение с ней обращаться — разные вещи), то ты на уровне среднего бетазоида. Но в целом ты гораздо могущественней.
— Ты не станешь мне помогать? — окатил девушку печалью Иванов.
— Буду! — возмутилась она. — Конечно, я тебе помогу. Не смей думать такие глупости! Я же обещала и тем более…
Ивана затопила волна смущения и понимание того, что имела в виду Лейла. Процесс соединения разумов у бетазоидов действительно является очень интимным событием сродни сексу, только куда глубже. И чем больше партнёры открывают друг другу разум, тем ближе они становятся. А тут в силу необходимости и сложности случая открытость больше некуда. Это как если позволить партнёру в постели любые вольности и полностью доверять ему. Слишком неожиданное сближение. У мужа и жены на Бетазеде на подобное уходят месяцы, годы, порой десятилетия. Брак считается тем крепче, чем быстрее произошло сближение разумов.
Лейла чувствовала себя так, словно изменила своему жениху. Вот только перед ним она стыда не испытывала, поскольку с женихом девушка даже не знакома, ибо их брак, как и полагается в семьях высших сословий этой планеты, насквозь договорной и по евгеническому расчёту.
— Лейла, ты можешь мне помочь?
— Ваня, ты должен сам снять блокировку. Я помогу тебе.
Девушка начала делиться с Иваном приёмами телепатов, которые он схватывал на лету, поскольку получал целые образы из обучения Лейлы, словно сам прошёл через все этапы тренировок в её шкуре.
Он начал воспроизводить её техники, раскрывая свой разум подобно бутону розы. Это напоминало распаковку зашифрованного компьютерного архива. Он не мог понять, насколько долго это продолжалось, с одной стороны, мгновение, с другой стороны, прошла целая вечность. Но раскрытие сознания произошло мгновенно. Вот он ничего не помнил, и вдруг осознал весь объём своих воспоминаний.
Лейла кусками ухватывала отрывки эмоций, воспоминаний и переживаний. Ей стала известна вся жизнь Иванова, будто после многочисленных правдивых и неприукрашенных рассказов долгими вечерними посиделками.
От резко навалившегося объёма информации контакт разумов нарушился. Девушка и парень вывалились в реальность и, широко распахивая рты, глотали свежий воздух. Их тела были мокрыми от пота, дыхание учащённым, пульс зашкаливал.
Некоторое время они молча лежали рядом в полной тишине, нарушаемой хриплыми дыханиями, просто разглядывали небеса.
— Это невероятно! — со шквалом целого коктейля эмоций мысленно поведала Лейла. — Такого я никак не ожидала…
— Да уж, я и сам в шоке, — согласился Иванов, испытывая не менее яркие эмоции.
— Какая у тебя была долгая и насыщенная жизнь, — Лейла протянула левую руку и схватила правую кисть Ивана, делясь с ним поддержкой. — Кто бы мог подумать, что ты путешественник во времени…
— Лейла, тебя не смущает, что ты общаешься с таким человеком? Я совершал много нехороших поступков.
— Я считаю, что ты великий разумный, Иван, — поделилась искренним восхищением собеседница. — Ты спас свою расу от бессмысленной войны, объединил людей и многих разумных, продвинул технологии далеко вперёд, улучшил качество и продолжительность жизни многих существ. Я опечалена вместе с тобой тем, как с тобой поступили.
— Жуткие воспоминания, — поморщился Иванов. — Я бы предпочёл не помнить о своих смертях, особенно о предпоследних двух.
— Именно поэтому, из-за страхов разумных, мы, бетазоиды, придерживаемся своей философии и стараемся всячески поддерживать образ мирной расы. Любой мой сородич с пелёнок воспитывается с пониманием того, что его плохие поступки могут привести к гибели всей нашей цивилизации, что наглядно продемонстрировали твои воспоминания. Совет Федерации испугался тебя, за это тебя убили. Хотя ты, как правитель, поступал гораздо правильней и эффективней, чем многие иные правители.
— Лейла, ты помогла мне. Теперь я понимаю, насколько сложным для тебя было полностью открыться перед незнакомцем, которого увидела впервые в жизни. Я хочу отблагодарить тебя.
— Ты хочешь поделиться своими знаниями?
— Именно. Не вижу смысла быть собакой на сене, оставляя ценные знания пылиться на полках сознания. Если кто-то и сможет распорядиться ими лучше всего не во вред другим — то это бетазоиды. Думаю, вам не помешает увеличение срока жизни и качественный технологический рывок.
— Моей расе это пойдёт на пользу, и не только, — Лейла не стала юлить и сказала честно: — Но ещё больше это упрочнит положение семьи Трой. Я бы могла поиграть в благородство и отказаться от столь щедрого дара, но даже не подумаю этого делать. К тому же, я прекрасно знаю, что тебе это нужно чуть ли не больше, чем нам. Ведь ты хочешь заполучить воплощённые технологии в свои руки для собственной пользы.
— Ты хорошо меня узнала, Лейла, как и я тебя. Мы стали роднее, чем хотелось бы.
— Да-а-а… — мысленно протянула она. — После такого ты как минимум должен взять фамилию Трой.
— В моей родной культуре принято жене брать фамилию мужа, — усмехнулся Иванов. — А как же твой жених?
— Ох, — схватилась за виски Лейла. — Не напоминай мне об этом ничтожестве!
— Но ты с ним даже не знакома.
— И что с того? — передала она мысленное пожатие плечами. — После того, что я о тебе узнала, любой бетазоид будет мне казаться ничтожной букашкой.
— Лейла, я должен отомстить этому сойгуртовому[3] китаёзе! — стал серьёзным Иванов. — Такое не прощают. Он пытался стереть мою память, и у него это почти получилось. Мало того, ему этого показалось мало — он хотел меня убить. Уверен, он собирается убивать меня и в следующих циклах хронопетли.
— Понимаю, — печально вздохнула Лейла. — Я против убийств и насилия, но смерть — часть жизненного цикла. Ты воспитан в другой культуре и придерживаешься иной философии. Я не стану тебя отговаривать и не буду мешать. Но я хочу от тебя ребенка, а лучше нескольких детей, но не сразу, а после генетической коррекции нас обоих.
— А жених?
— Жених идёт на болт М36, как сказал бы ты! — мысленно рассмеялась Лейла.
— После того, как мы трахнули друг другу мозги, у нас нет пути назад, — согласился связать свою жизнь с телепаткой Иванов, хотя это его пугало. С другой стороны, какая девушка не имеет мозги своему парню? Вся разница в том, что в случае людей это происходит вербально, а у бетазоидов телепатически.
Жить с девушкой, которой будет известно о тебе всё — страшно. Успокаивало лишь то, что ему тоже будет известно всё о ней. В культуре бетазоидов гораздо глубже раскрыто понятие «вторая половина». Тут действительно муж и жена почти одно целое. Две взаимодополняющие, но при этом независимые части друг друга.
О том, что Иванов является инопланетянином и о его истиной сущности знали всего два бетазоида: Лейла и её мать. Для остальных он стал обычным бетазоидом с небольшой генетической мутацией.
Ване предоставили доступ к любым технологиям и производствам, чем он воспользовался по полной программе.
Пока он занимался созданием искинов, нанитов, более продвинутых щитов, гипердвигателей и реакторов на антиматерии, кварковых 3D-принтеров, медкапсул, порталов и прочего высокотехнологичного оборудования, которое был способен сделать, Лейла улаживала проблемы с семьёй жениха. Семья Трой разорвала брачный контракт, что вылилось в ряд проблем репутационного и финансового характера. Но с репутацией всё решилось с резким технологическим рывком, а финансовый вопрос сам собой сошёл на нет с появлением у страны множества неизвестных ранее космических месторождений ценных минералов.
Уже через три месяца начали появляться полноценные автоматизированные космические сборщики полного цикла от добычи руды до выхода готовой продукции и мгновенной доставки её через порталы в систему телепатов.
К тому моменту Иван и вся семья Трой прошли через генетическую коррекцию и вживление нанитов в организмы.
Шестнадцатого сентября двухтысячного года состоялась брачная церемония между Иваном Ивановым и Лейлой Трой.
Ваня думал, что сгорит со стыда. Он совершенно не интересовался таким нюансом бетазоидов, как их свадебная церемония. А она оказалась весьма примечательной.
Все гости и участники пришли на церемонию голыми, чтобы символизировать дух гармонии и единства.
Сама церемония богата символизмом. Жених должен входить, сопровождаемый матерью, держащей его за руку, словно она пытается его остановить. Поскольку у Вани не было матери, её роль выполняла одна из старших родственниц невесты.
Пока жених шёл к алтарю, дорогу ему преградил «отец», такой же подставной актёр и вроде даже муж его сопровождающей. От волнения Иван не запомнил никого, поскольку пытался удерживать в голове блок от считывания чужих эмоций и мыслей — обязательный навык любого бетазоида, которым он не владел, отчего страдал с ростом псионических сил. Парень умел скрывать и прятать свои мысли и чувства, но не научился как следует закрываться от чужих. Так что местная наука пошла ему на благо, но он пока учит то, что местные дети постигают с пелёнок.