С самого утра в Праге продолжались начавшиеся уже в предыдущий день беспорядки. То тут то там возникали стихийные демонстрации. Повсеместно ликвидировались практически любые надписи на немецком языке – от названий улиц, фирм и учреждений до просто обычной коммерческой рекламы. Постоянно учащались стычки с полицией и попытки обезоруживания находившихся в городе военнослужащих, надо заметить, что все чаще удачные…
Протекторатные и немецкие власти изначально старались действовать по заранее разработанному плану для удержания порядка в городе в экстренных ситуациях. Данный план состоял в том, чтобы силами полиции порядка и охранных частей Ваффен-СС вычистить центр города, а потом с помощью системы блок-постов закрыть центральный «правительственный» район Градчаны, а также Бубенеч и Дейвице. В этих частях города должен был бы возникнуть так называемый Безопасный район Прага – Северо-Запад – округ, служащий для защиты расположенных там правительственных учреждений, а также для сосредоточения немецкого гражданского населения Праги, в 1945 году составлявшего около трети всех людей в городе[67].
Прага 5 мая. Небольшой «отряд» повстанцев под командованием чешского полицейского у здания радиовещания. Видно, что из дюжины человек вооружены винтовками не более половины, общий внешний вид также далек от «боевого».
Тем не менее постоянно разрастающиеся беспорядки к полудню 5 мая уже достигли таких масштабов, что взять их под контроль стандартными полицейскими методами и силами было уже невозможно. Окончательный крест на немецком плане по удержанию порядка в городе поставил инцидент у здания государственных Чешских радиовещательных студий, при котором вооруженная чешская полиция и жандармерия впервые уже открыто встали на сторону взбунтовавшегося населения, вступив в перестрелку с немецкими силами, конкретно небольшим отрядом Ваффен-СС, посланным для занятия здания пражской государственной радиостанции. К тому же и первые группы повстанцев, появившихся здесь же, начали проявлять некоторую форму организации, а также многие из них уже имели в руках и огнестрельное оружие, хотя пока что достаточно в небольшом количестве.
Одним из главных толчков к началу повсеместного восстания в городе, а также и уже фактически настоящих боевых действий послужило описанное ранее поведение чешских дикторов радиовещания, исключительно по собственной инициативе начавших вести передачи вместо положенного немецкого на чешском языке, а также передавать в эфир чешскую патриотическую музыку. Естественно, одновременно с этим снаружи и внутри здания радиовещательных студий чешскими сотрудниками радио ликвидировались все надписи на немецком языке. Это не могло не вести к конфликту с немецким персоналом, которого было в радиостудиях около половины, примерно около десяти-одиннадцати часов утра в столичные правоохранительные органы начали поступать сообщения немецких служащих протекторатного радиовещания о происходящей на радио «государственной измене». Тем не менее немецкие власти уже с утра зарегистрировали несанкционированные изменения в программе радиопередач, и к зданию радиовещания из недалеких казарм был отправлен для наведения порядка отряд Ваффен-СС на велосипедах. По различным чешским данным, численностью от 65 до 90 человек, по немецким документам – в составе одного взвода, то есть около сорока военнослужащих с пехотным вооружением.
Примерно в это же время в двух километрах от здания государственного радиовещания еще одна группа предприимчивых граждан Протектората Богемия и Моравия решила самостоятельно стать героями и запечатлеться в анналах истории. В Пражской городской ратуше (мэрии) власть от приматора (мэра) города г-на Алоиса Ржиги, после быстрой предварительной договоренности с последним, торжественно была передана представителям «Нелегального народного комитета Праги» из числа присутствовавших здесь же представителей самой же мэрии. Председателем данного комитета являлся доктор Франтишек Краса, членами «революционного правления» – сотрудники муниципалитета Мельцер, Вацек и Прокоп. Временно исполняющим обязанности мэра Праги, таким образом, стал сам Франтишек Краса. Видимо, по недосмотру чешских товарищей на торжественном процессе передачи управления в городе новоиспеченному «революционному народному комитету» каким-то образом появились также и немецкие представители городских властей – заместитель мэра Праги профессор Йозеф Пфицнер и некто инженер Шикетанц. Вполне естественные вопросы немцев относительно происходящего на пражской ратуше новым «комитетом» были просто проигнорированы, только уже практически бывший приматор Ржига вкратце обрисовал им ситуацию. Профессор Пфицнер в сильно расстроенных чувствах стал протестовать против настолько самовольных выходок, подчеркивая, что именно в это время происходят переговоры с германскими властями и лично с протектором Карлом Германом Франком о мирном расходе чехов с немцами, а подобные эксцессы могут лишь повредить процессу, не говоря уже о возможной ответной реакции немецких силовых структур. Ему ответили, что «…немцы из Праги уже сбежали, а Пражская ратуша была, есть и снова будет только чешской…» и что «…расход немцев с чехами на пражской ратуше уже является проведенным».
Еще немного о «Нелегальном народном комитете Праги» – точное и единое название данной революционной организации пражского муниципалитета впоследствии не были в состоянии четко и однозначно сформулировать даже сами ее члены. По их собственным показаниям, данная ячейка сопротивления возникла среди городских чиновников и управленцев примерно в конце апреля 1945 года под руководством уже тогда якобы активного деятеля пражского подполья Франтишка Красы. По собственным словам обоих, Краса 30 апреля 1945 года договаривался с приматором Ржигой о передаче власти, а 2 мая планировал ведение обороны здания ратуши во время восстания совместно с начальником муниципальной полиции Карлом Шротом. Вполне естественно, что о действиях муниципального подпольного активиста Красы никакие другие организации сопротивления в городе до полудня 5 мая не имели ни малейшего понятия, не говоря уже о какой-либо координации.
От себя также добавлю:
Когда и в какой ситуации все данные граждане, являвшиеся до начала восстания теми, кого обычно на подобных постах в режиме оккупации называют чистой воды коллаборантами, описывали свои действия, надо воспринимать, естественно, с большой долей недоверия. Достаточно странным кажется, например, что Чешская народная рада, явившаяся впоследствии единственным и хотя бы более-менее реальным ведущим центром восстания, впервые собралась лишь 30 апреля вечером, а вот активист Краса уже в этот день договорился о передаче власти в городе с тогдашним приматором (мэром) Ржигой! А не позднее чем 2 мая этот уникальный человек уже обсудил с еще одним типичным коллаборантом – начальником городской полиции – якобы подробный план обороны пражской ратуши, в то время когда вообще никто на нее даже и не собирался нападать… и так далее… Думаю, что с наибольшей правдоподобностью временем организации данной «подпольной ячейки революционного сопротивления» было именно утро пятого мая, когда у пражских городских чиновников в быстро меняющейся ситуации, образно выражаясь, «загорелась земля под ногами» или, скорее, «кресла под другой частью тела…», а они таким образом совместно решили взаимно подстраховаться, а может даже, если повезет, и выбиться в герои под шумок…
В 11.49 по местному времени из городских репродукторов, через которые городские власти из здания ратуши обычно общались со своими гражданами, прозвучало следующее сообщение несколько сумбурного содержания:
«Граждане Чехословакии! Гитлеровская Германия уничтожена! Третий рейх прекратил свое существование! Войне конец! Все сейчас же прекратите работу! Никого не судите! Никто не смеет никого наказывать, ни Чеха, ни Немца, для этого есть народные суды! Предупреждаем всех Немцев от какой угодно формы протеста. Чешская полиция, Чешская жандармерия, правительственное войско и другие части безоговорочно подчиняются народным комитетам! Кто этого не сделает – трус и предатель! Твердо стоим за Чехословацким правительством!» (Перевод авт.)[68]
После данного заявления на фасаде пражской ратуши появился большой трехцветный сине-красно-белый флаг довоенной Чехословацкой Республики, а на площади перед ратушей уже проходила массовая спонтанная демонстрация. Прозвучавшие из репродукторов слова в понимании людей на улицах имели веское официальное значение, и это, естественно, сильно придало им отваги и уверенности в себе. Агрессивность поведения демонстрантов по отношению к органам порядка стремительно нарастала, как соответственно и ответные меры со стороны последних. Когда члены новоиспеченного «городского революционного комитета» вдруг решили празднично, как им казалось, поприветствовать толпу с балкона ратуши, их тут же загнала обратно в здание полоснувшая по окнам фасада автоматная очередь откуда-то с улицы. На площади начался жесткий разгон демонстрации, огнестрельное оружие уже то тут, то там применялось с обеих сторон, появились первые пятна крови на пражской мостовой и первые раненые.
Прозвучавшее из городских репродукторов заявление одновременно послужило и общим сигналом к активизации различных разрозненных групп и «штабов» сопротивления на территории столицы Протектората Богемия и Моравия, каждый из которых, естественно, изначально уверенно считал именно себя главным и ведущим, и таким образом каждая из данных групп старалась вести себя соответственно своей «ведущей» роли в спонтанно начавшемся восстании, старательно привлекая к себе себя публичное внимание и обращаясь к различным силам и организациям в городе с требованиями подчинения и выполнения исключительно собственных распоряжений данного конкретного «органа восстания». Таким образом, в «управлении» Пражским восстанием с первых же минут его начала настал полный хаос и неразбериха, так что даже готовые что-то реальное предпринять люди, а их было немало, не име