Решение о необходимости уходить на запад было принято быстро. Гораздо сложнее было его быстро осуществить – батальоны, роты и артиллерийские батареи дивизии были рассредоточены на позициях, разбросанных по всему городу, да еще и в большинстве своем как раз находились в непосредственном огневом контакте с противником.
Парадоксально, но в то же самое время решением именно этой же самой проблемы, сразу после отъезда американских офицеров, были заняты и в штабе генерала Рудольфа Туссена – капитуляция стала реальностью, по информации прямо из первых рук, ждать в столице Потектората прихода армии Соединенных Штатов было уже бесполезно, и теперь надо было как-то по возможности быстро вывести из боевых действий и отправить в западном направлении все находившиеся в городе германские войска, а также начать эвакуацию из Праги немецкого гражданского населения, госпиталей и госучреждений. Кроме того, до этого лишь в теории существовавший вопрос о возможной необходимости прохода через пражский транспортный узел огромного количества германских фронтовых частей с востока на запад, к американским линиям, также перешел уже в практическую плоскость и его необходимо было решать немедленно. Основной проблемой для немцев в этом смысле, с их же собственной точки зрения, являлась как раз неожиданно вставшая в Праге на сторону повстанцев «русская дивизия Вермахта № 600», представлявшая собой единственную реальную военную силу, с которой им приходилось действительно считаться. Генерал Туссен прекрасно понимал, что, не будь в городе этих власовских частей, еще утром седьмого мая ситуация была бы уже полностью под немецким контролем, так что весь процесс капитуляции и отвода войск из и через Прагу мог бы пройти абсолютно гладко. А сейчас даже сам командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Фердинанд Шернер в ответ на доставленные ему с американским конвоем приказы о проведении капитуляции написал собственное письмо, адресованное командованию войск США в Европе, а также германскому генеральному штабу во Фленсбурге о том, что ввиду проходящего в Праге вооруженного восстания не может гарантировать со своей стороны своевременное исполнение полученных инструкций по отводу войск и полному прекращению огня.
Так как переговоры рейхсминистра Франка и его эмиссаров с чешской стороной явно до сих пор так никуда и не продвинулись, Рудольф Туссен, наконец, решил взять инициативу в свои руки. Через чешского подполковника Рожка из пражского полицейского управления немецкое военное командование Праги находилось в контакте со штабом «Бартош», а через генерала Мюллер-Гебхарта с командиром Четвертого полка РОА Сахаровым, который, судя по всему, в отличие от подполковника Архипова и самого генерала Буняченко, встречи с которыми германских парламентеров ни к чему конструктивному не приводили, был открыто заинтересован в переговорах с немецким командованием и даже несколько раз в течение дня седьмого мая останавливал свои части по просьбе немецкой стороны. Таким образом, через Мюллер-Гебхарта немцы начали делать попытки договориться о возможности прекращения огня со всеми власовскими войсками в Праге, а через пражскую полицию и штаб «Бартош» послали Чешской Народной раде сигнал о своей готовности к переговорам. В это время, естественно, генерал Рудольф Туссен не имел никакого понятия о том, что ЧНР и повстанческие «военные» штабы, в свою очередь, в действительности не имели никакой возможности управлять действиями власовцев, так же как не мог он знать и о последних кардинальных изменениях, произошедших в планах командования Первой дивизии РОА. Поэтому переговоры именно с чешским руководством в Праге командующий пражским гарнизоном посчитал ключевыми для успешной организации отвода войск и эвакуации. Чехи, в свою очередь, сильно напуганные как быстрым, мощным и успешным наступлением германских сил на город, так и непонятным поведением власовских войск, отозвались с согласием выйти на переговоры так оперативно, что это стало неожиданностью даже для самого Туссена[140]. Сначала генералу даже пришлось через подчиненных отказаться от немедленной встречи, сославшись на резкое недомогание, так как, с германской стороны, большой и не решенной к тому моменту проблемой оставалась позиция командования СС, отказывавшегося сложить оружие. В 23.30 седьмого мая 1945 года командующий войсками СС и полиции группенфюрер фон Пиклер-Бургхаусс отослал как в штаб командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Шернера, так и в резиденцию генерала Туссена (в копии) сообщение следующего содержания:
«Ударная группа «Миловице» и ударная группа «Йерхель» достигли внутреннего периметра города. Началось сражение за городские кварталы… В соответствии с имеющимся опытом, при недостатке артиллерийской поддержки и авиационной поддержки, успешное продвижение гарантировано только при выжигании кварталов. Чешское гражданское общество хотело бы прекратить боевые действия. Но ведущей силой являются коммунисты, а они за продолжение боев. Рассчитывают на силы Власова. На ночь всем ударным группам приказано применить огнеметные и подрывные команды. На рассвете ударные группы атакуют клиньями на узких участках фронта. Снова требую массированного применения авиации на линии Вацлавская площадь – Пржикоп. Отдельные налеты сегодняшнего дня были бесполезными. Смысл заключается в том, чтобы вызвать панику и использовать этот момент для атаки».
Из этого следует, что, во-первых, для генерала СС Пиклера подписанная капитуляция, видимо, никак не являлась обязательной к немедленному исполнению, во-вторых, что верхние чины не только регулярной германской армии, но и полиции и войск СС были на тот момент уже полностью уверены в скоординированных действиях руководства повстанцев и власовского командования, даже, как ни странно, именно во влиянии коммунистического чешского руководства на действия власовцев на стороне восстания [141]. Немцам даже в голову не пришло, что РОА и восставшие чехи могут действовать в Праге практически независимо друг от друга, преследуя при этом каждый свои собственные цели.
Немецкая САУ «Хетцер» с именем «Урсула» на борту из состава сводной ударной группы генерала Рейманна, подбитая в бою у конечной станции трамвая на Ярове «самоходным противотанковым орудием власовцев», то есть с наибольшей правдоподобностью точно таким же «Хетцером» РОА.
14. Прага, 8 мая 1945 года
В 1 час 45 минут ночи восьмого мая 1945 года, теперь уже официально, через представителя нейтральной международной организации – Красного Креста – Фридриха Рудла, генерал Вермахта Рудольф Туссен связался с повстанческим «военным» штабом «Бартош» с предложением начать «переговоры о взаимном прекращении враждебных действий». Еще перед этим через представителей обеих сторон (см. предыдущую главу) было договорено установить также и на время переговоров режим прекращения огня, но реально вступили в него лишь подконтрольные пражскому командованию Вермахта части германской регулярной армии, а также полк СС «Дер Фюрер», со стороны РОА Третий и Четвертый полки, повстанческие отряды лишь в самом центре города и те на периферии, с которыми существовала хоть какая-то связь. Так как практически все остальные группы Ваффен-СС продолжали вести боевые действия, власовцы и повстанцы вынуждены были обороняться, в местах, где режим перемирия не соблюдали чехи, соответственно, отвечать огнем приходилось и немецким частям. То есть на момент начала переговоров в городе практически повсеместно все еще велись активные боевые действия, одномоментно остановить которые не имела реальной возможности ни одна из сторон. Тем не менее чехи обвиняли во всем этом исключительно немцев. На предложение Рудольфа Туссена начать переговоры заключением соглашения о взаимном прекращении боевых действий на территории Праги, а потом доставить его в уже утвержденной обеими сторонами форме всем вооруженным формированиям в городе в качестве обязательного к исполнению, представители ЧНР ответили отказом и, опять же через Красный Крест, послали немецкому генералу свои условия. По форме и общему содержанию это был текст практически скопированный с уже имевшегося у них приказа генерала Эйзенхауэра, с внесением лишь небольших изменений чисто для соответствия месту действия:
«Чешская Народная Рада готова к переговорам не о прекращении боевых действий, а исключительно о полной и безоговорочной капитуляции, на всей территории Чехии (Богемии. – Прим. авт.), Моравии и Силезии, за исключением областей, уже находящихся в зоне операций союзнических армий. Части германских вооруженных сил обязаны незамедлительно прекратить огонь по целой линии фронта. Пожарным частям должен быть предоставлен доступ к пожарам, начавшимся во время боевых действий, а при тушении обеспечена охрана». (Перевод автора.)
Далее были некоторые технические условия, в числе которых то, что любые переговорные процессы должны проводиться исключительно в резиденции Чешской Народной рады на Бартоломейской улице, а также что генералу Туссену в сопровождении не более двух офицеров предписывалось в 10.00 утра восьмого мая прибыть на Гаррахову площадь[142] на Смихове, где его уже будет ждать автомобиль ЧНР. Конкретно для Праги указывались места для сосредоточения сдающихся немецких частей, места и технические инструкции по передаче оружия, другой материальной части и объектов недвижимости, обязанность предоставить представителям ЧНР информацию о составе и численности всех капитулирующих в городе военных формирований. И еще:
«…представитель командующего германских вооруженных сил подписывает безоговорочную капитуляцию всех немецких сухопутных и авиационных формирований на территории Чехии, Моравии и Силезии командующему освободительных чешских войск, как части союзнических армий».