Напрягшись под свирепым взглядом его темных глаз, я быстро сообразила и придумала ответ, который, как я молилась, не был бы слишком умным. “Первые Боло были боевыми танками во время второй мировой войны на Земле. Такое украшение было стандартным, и я поддерживаю традицию”.
В ответ я получила лишь ворчание и быстрый кивок, но приказа убрать картину так и не последовало. В первую годовщину ее создания я нанесла на нее закрепитель, чтобы ее можно было снять только атомным взрывом. А какое-то время спустя я узнала, что такие награды предназначались для боевых самолетов той эпохи, а не для танков.
В глазах многих моя карьера, возможно, и закончилась с точки зрения продвижения по службе, но я была там, где хотела быть. Моя семья не могла поверить, что я хочу уйти из биохимической компании, которой они управляли на протяжении девяти поколений. Однако я терпеть не могла химикаты: их запах, ощущения и непредсказуемую природу. Мой брат Йоахим потерял палец в результате эксперимента, когда попытался смешать земные химикаты с теми, что были обнаружены на блуждающей комете. Нет, это не для меня.
Звезды, откуда прилетела эта комета, — вот где я стремилась побывать. В конце концов, компьютерные сети были заполнены сообщениями людей, которые кричали об одном открытии за другим и о том, как расширяются границы. Поселенцы следовали за исследователями, и период роста был потрясающим. Кто-то должен был защищать всех этих невинных людей от враждебных рас, таких как Вазы, Кандроты или даже от Свободных Марсиан. Я решила, что этим кем-то должна быть я. Кроме того, я никогда не забывала о том, что эти гигантские машины существуют для того, чтобы обеспечивать нашу безопасность.
Учебные курсы были жесткими, а семь лет обучения вышли просто невероятно тяжелыми. Поддержки семьи практически не было до года выпуска, и внезапно, за день до выпуска было открыто и освящено крыло Донахера для астрофизики. Это был их подарок мне, но никто так и не пришел ни на посвящение, ни на выпускной.
После получения диплома я был направлена на двухлетний испытательный срок в “безопасный” сектор. Вместо этого мой конвой попал в засаду, устроенную Вазимами, которые только что объявили войну Земле, чтобы укрепить свои притязания на спорную солнечную систему. Мы потеряли звездный привод и первого помощника во время первого же залпа, и я внезапно превратилась в офицера по вооружению, с диким энтузиазмом стреляющего плазменными бомбами и из импульсных пушек. Повезло, я повредила два судна и одно уничтожила, упустив при этом шанс защитить дружеский корабль, который превратился в огненный шар в сотне метрах от нас.
Тем не менее, мы прогнали корабли Вазимов из этой системы и доказали, что мы не подарок на блюдечке. Оставшийся в живых экипаж был награжден, а мне было позволено выбрать новый этап обучения. Чувствуя себя недостаточно подготовленной для защиты своих товарищей по оружию, я решила изучать технологии Боло в надежде получить назначение в подразделение на границе. Пролетели еще два года жизни, и на этот раз я окончила школу почти лучшей в классе и добилась того, что хотела. Тренировки на старых Марк XXIII проходили нормально, но они казались медленными и неповоротливыми по сравнению с Марк XXVI, которые были в моде в нашем квадранте. А для изучения Марк XXVII и XXVIII нам предоставили только технические характеристики и VR-симуляции, поскольку все близлежащие экземпляры находились на действительной службе.
Без сомнения, больше всего я загордилась, когда меня вызвали в комендатуру и предложили прокатиться на "Хоуке". Мое имя всплыло в ротации, когда мой предшественник Гири Андухар собрался уйти на пенсию. Он прослужил с Хоуком на границе с Вазом восемнадцать лет. Ни разу не выстрелил. Никогда не вступил в бой с Вазами. Помню, когда я однажды встретилась с Андухаром, я заметила, как постарели его глаза и как сжались складки вокруг рта. Ему было всего 45 лет, но жизнь была высосана из него. Он казался жалким, и в ту ночь мне пришлось избавиться от грез, возможно Хоук сделает то же самое со мной.
Тот первый год был веселым, так как я заставила Хоука отработать все маневры, описанные в учебнике, а некоторые новые мы придумали сами. — Давай попробуем боковое смещение на двенадцать градусов вправо, со стрельбой электрическими разрядами прямо по курсу, на двенадцать часов.
— Конечно, офицер Донахер. Но разве мы вчера не пробовали этот маневр со смещением на двадцать семь градусов?
— Ага, именно это мы делали, но, черт возьми, еще есть много времени.
— Хорошо.
Хоук был не был особенно разговорчивым, и, как выяснилось, Андухар просто часами сидел, уставившись в обзорные экраны, изучая военную историю и просматривая голограммы предыдущих сражений. Он прослужил более двадцати лет и ни разу не испытал свой характер. Бедняга. Поскольку он не разговаривал, Хоук тоже не разговаривал и еще не изменил свою программу, подстраиваясь под меня.
На второй год он расслабился, и мы смогли поговорить о многих вещах. Это развеяло скуку, и именно мы убедили других Боло совместно готовить и проводить ежеквартальные маневры. Так мы потенциально готовились к бою и, возможно, напомнить Вазам, что мы все еще здесь и готовы ко всему.
Оказалось, что это тоже была хорошая идея. Потому что примерно через три года они вернулись. Основной профиль их кораблей не изменился, но стал меньше. Мы поняли, что они развивались в противоположную от Земли сторону. Пока наши звездолеты и Боло становились все больше и свирепее, они становились все меньше, но оставались такими же смертоносными. Первая волна кораблей пересекла границу, а наши сенсорные сети их не заметили. Вторжение было зафиксировано при случайном визуальном осмотре двух необитаемых планет под нашей юрисдикцией.
Я так давно не слышала сигнала тревоги, что подумала, что это все еще сон. Я вскочила с койки и включила сразу четыре аппарата. На главном экране была прямая трансляция с Боло YNC, Янси, которым управлял новичок по имени Гэри Киллибрю; на дополнительных экранах справа я получала непосредственную телеметрию, а последний аппарат с бешеной скоростью варил мне кофе. Визуально Гэри насчитал сорок судов, и через несколько минут откалиброванная сенсорная матрица подтвердила это. Нашим местным главнокомандующим была Джиллиан Бланк, четырехзвездочный генерал, она находилась на два сектора дальше, и у нас была пятнадцатисекундная задержка связи.
Поскольку я никогда раньше не поднималась по боевой тревоге, мне пришлось прерваться и просмотреть расписания дежурств на другом экране. Йопть! Я старший офицер на линии, что означает, что генерал Бланк будет иметь дело со мной, и мне придется передавать приказы. Полагая, что она подождет, пока не будут собраны все данные с датчиков, я спросила Хоука:
— Расчетное время прибытия, до пересечения нашей границы?
— Один час пятнадцать минут при текущей скорости.
— Хорошо, я надену форму и выпью чашечку кофе. Выполни альфа-диагностику и подготовь обзор списков оружия.
— Выполнено. Мы на пике эффективности и полностью вооружены.
Я так и думала, но правила требуют, чтобы я спросила. В такие моменты я удивляюсь, почему я вообще нахожусь в Боло, когда они быстрее и умнее. Но, с другой стороны, именно они со всеми своими датчиками и пропустили корабли Вазов.
Как только я допила свою первую чашку, ожила система связи, и передо мной предстало обветренное лицо генерала Бланк. Она казалась настороженной, сердитой и, возможно, немного нервной. Она стала генералом по спасению и ликвидации последствий беспорядков после бунта за Свободный Марс в нескольких системах от нас, а не по проведению маневров в глубоком космосе.
— Капитан Донахер на связи, сэр.
— Хорошо. Статус вашего Боло? — ее австралийский акцент сохранился, несмотря на то, что она не посещала Землю три десятилетия.
— Полностью функционален, сэр. Мы готовы.
— Хорошо. — она никогда не была особенно разговорчивой, но, по крайней мере, я была к этому готова. — Мы видим, что к границе приближаются сорок кораблей Вазов. Мы отправили приказ прекратить приближение, но они не реагируют. Кроме того, датчики дальнего действия зафиксировали приближение второй и третьей волны кораблей Вазов. По нашим расчетам, когда прибудут все три волны, они рассредоточатся на восемьдесят семь процентов границы.
— Приказы, сэр? — я сглотнула, не уверенная, чего ожидать. Кофе и адреналин пробудили каждый нейрон в моем теле, и я начала нервничать.
— Линейные крейсера как минимум в одном дне пути отсюда. Линию фронта придется защищать Боло. Постарайтесь свести потери к минимуму. Боло и солдаты будут действовать независимо, пока мы не сможем объединить вас. Капитан, мы понятия не имеем, почему Вазы решили нарушить соглашение именно сейчас. Мы не знаем, чего они хотят, поэтому было бы полезно, если бы удалось захватить кого-нибудь из них.
У меня отвисла челюсть. Я почувствовала это и поняла, что, должно быть, выгляжу совсем не по-военному. — Генерал, прошу прощения, но никого из них раньше не ловили. Мы даже не знаем, как они выглядят.
— Да, что ж... продолжайте. Я буду держать связь открытой, предоставляйте мне ежечасные отчеты о состоянии, как только вы вступите в контакт с Вазами. — голограмма сменилась всеми цветами радуги.
— Боюсь, это не очень полезные инструкции.
— Примерно так, Хоук, но таков наш приказ. Я полагаю, вторая волна движется в нашу сторону, так куда нам идти?
— По моим расчетам, корабли Вазов, направляющиеся на эту планету, нацеливаются на северный полярный регион. Следует ли нам отправляться туда?
— Конечно. Я пойду отдам приказы. — с этими словами я почувствовала, что Боло начал отрываться от своих привязок к нашей базе. Теперь он будет двигаться на север, подстраиваясь под скорость вражеского корабля, и проверяя, что мы выйдем на позиции, прежде чем он попадет в радиус орбиты. На самом деле мы выполняли этот маневр около двух лет назад и зафиксировали, как быстро мы могли перемещаться с места на место, даже находясь под огнем противника. Думаю, практика может принести свои плоды. Однако все это было частью программы Хоука, и я только сейчас поняла, что вся эта практика была на благо людей. Самим Боло не нужно было практиковаться. Они обладали самосознанием, знали, что их расчеты сработают, и какие еще стратегии использовать. Мы действительно становились совершенно лишними, не так ли?