Примерно в ста метрах от бухты ярко-зеленым светом горел прибойный маяк, убеждая закаленного ветерана в том, что плавать здесь совершенно безопасно. При двухлунье приливы случались часто и неожиданно. Джейсон первым бросился в воду, нырнув головой в легкие волны. После этого Лилиан с радостным криком прыгнула в воду, и ее золотистые кудряшки исчезли, когда вода намочила ее волосы. Расстелив одеяла на песке и установив кулер с водой, их отец медленно вошел в воду, чтобы совершить свои обычные пять кругов до маяка и обратно. Сделав глубокий вдох, он нырнул.
— Папа!
Крик Джейсона заставил Рэндела немедленно вынырнуть на поверхность и лихорадочно оглядеться.
— Что это, папа? — Джейсон указал на другой берег.
Рэндел быстро оглядел волны в поисках плавников, одновременно вытирая воду с глаз. На этой планете водились хищники. Крупные. Маяк должен был предупреждать о любом приближении пронзительным визгом, но механизмы не всегда работали так, как хотелось бы. Это был урок, который преподают всем морским пехотинцам с первого дня начальной подготовки.
Однако плавников видно не было.
Но потом он увидел это. Он улыбнулся, а потом чуть не рассмеялся над собой за то, что не заметил этого сразу. На другом конце бухты, из-за деревьев, торчала башня, двадцать тысяч тонн динохромной смерти, Боло Марк XXXII Модель Е, подразделение планетарной обороны. "Хеллборы" и антенны торчали из него со всех сторон под разными углами. Его тускло-черная броня заставляла его сливаться с тенями от больших черных и зеленых деревьев вокруг. Молочно-белый купол прямо под главной башней слегка светился и пульсировал. Это была камера Клоуда, а ее свечение означало, что идет сканирование.
— Джейсон, это Боло. Его зовут Даллас.
— Ух ты!
— Что он здесь делает? — спросила Лилиан, явно больше напуганная, чем впечатленная.
Рэндел придвинулся ближе, чтобы Лилиан могла обнять его за плечо. Джейсону было легче держаться на плаву.
— Далласу приходится перемещаться каждые несколько дней, чтобы никто не мог предсказать, где он окажется.
— Откуда он взялся?
— Вероятно, он прибыл вчера вечером. У Боло есть антигравитационные генераторы, которые дают им возможность летать.
— Это так круто! — заметил Джейсон.
По мнению Рэндела, его прибытие, вероятно, совпало с внезапным отключением электроэнергии, которое произошло в Норфолке прошлой ночью. Фактически, мощность всех реакторов на Западном побережье снизилась на двадцать процентов, что по-прежнему создавало нагрузку на систему. Всем было сказано не беспокоиться по этому поводу.
Реакция Лилиан на Боло обеспокоила Рэндела. Возможно, он рассказал ей слишком много историй о войне, или, возможно, он был слишком подробен в описании разрушений, которые могли учинить Боло. Многочисленные шрамы на его теле, казалось, всегда вызывали разговоры среди его друзей о том, как он их получил, и с возрастом его умение рассказывать истории только улучшалось. Он никогда не встречал морского пехотинца, который не чувствовал бы себя неловко, когда на него смотрел Боло, включая его самого, но ни один человек не должен бояться его. Даже ребенок.
— Ты хочешь подойти поздороваться? — спросил ее Рэндел.
— А можно??? — Джейсон был поражен.
— Уж точно не повредит.
Лилиан молчала, уставившись на машину, которая, вполне возможно, смотрела на нее в ответ.
Чеслия тихо выругалась на видеомонитор и зарычала на механическую руку, которая отказывалась повторять движения ее собственной руки. Однако на механизмы это не произвело никакого впечатления, хотя ее острые, как иглы, клыки постоянно скалились на них. Только сильно сгибая плечо, она могла медленно подвести руку достаточно близко, чтобы ухватиться за гигантский трубопровод главного двигателя, который ей нужно было заменить. Инженеры дюжины рас служили на борту утилийского флагмана Каркат. Универсальное управление делало это возможным, но очень затрудняло управление оборудованием для всех.
В течение следующих двух недель была очередь Чеслии обслуживать и следить за боевым кораблем, который мчался в гиперпространстве. Оставшийся экипаж из пятидесяти тысяч существ находился в криогенном анабиозе в течение двухлетнего путешествия. Едва отрастет ее короткая серебристая шерстка, как ее снова отправят в спальную комнату. Она была одна, но не одинока. Каркат наблюдал за ней, куда бы она ни пошла, что бы ни делала, хотя всегда молчал. Самая простая ошибка могла привести к ее мгновенной смерти, и тогда был бы разбужен следующий инженер, чтобы заменить ее. Чеслия знала правила и часто пользовалась ими, когда могла, но при этом проклинала их.
Утилийцы были Хозяевами, работорговцами. Чеслия была веллиаткой, самой последней расой, попавшей под утилийский кнут. Ее мать мало что рассказывала ей о том, как было до того, как утилианские дредноуты смели их маленький флот и вынудили их сдаться. Всем, что она знала были "Правила" и те возможности, которые они ей предоставляли. Утилийцы щедро вознаграждали своих рабов, когда те хорошо служили, и безжалостно наказывали их, когда те восставали против них. Целые города и даже планеты могли быть сожжены по прихоти их Императора. Сейчас в Империи было больше рабов, чем требовалось, и это было опасно. Их кровожадная натура снова оказалась сильнее, чем их потребность в здоровой рабочей силе. Малейшее нарушение теперь могло означать мгновенную смерть. Но никакого восстания или мятежных настроений так и не возникло. Их хладнокровные правила опирались на флот, против которого ни одна из рас рабов не могла и надеяться восстать, флот, который поддерживался и укреплялся их собственными руками.
Напротив, все это вызывало у утилийских рабов крайнее отчаяние. Многие из них находились в рабстве почти двадцать поколений, им с рождения промывали мозги, чтобы они выполняли приказы своих хозяев. Другие, более разумные расы, были пленены просто под угрозой геноцида. К веллиатам относились лучше, чем к большинству других рас, из-за их способностей к технологиям, что делало их ценными инженерами, хотя они были слишком малы для эффективных солдат. Гнев веллиатов и жажда свободы быстро угасали. Утилийцы оценили это и многих взяли служить на борт своих военных кораблей. Представления Чеслии о саботаже и мученичестве были быстро развеяны, когда она познакомилась с утилианской службой безопасности, которая веками контролировала рабов.
Приводной трубопровод медленно выскользнул из своего отсека и переместился в ремонтный отсек, удерживаемый механической рукой, которой управляла Чеслия. Когда он был закреплен на месте, появились роботы и приступили к длительному ремонту. Ремонт должен был быть завершен на следующий день, а затем ее позовут, чтобы вернуть трубопровод на место, а затем следующий трубопровод изъят для ремонта. Бесконечно повторяющееся событие на этих огромных кораблях.
Что дальше?
В журнале технического обслуживания остался только один пункт: требовалось настроить носовые приемопередатчики. Простая работа. Это не займет много времени. После этого у нее, возможно, даже будет возможность принять ванну и восстановить свое тело после того, что сделал с ней криосон. Эта мысль заставила ее тихонько замурлыкать.
Как только дверь открылась, в коридоре перед ней зажегся свет. Мягкое свечение сопровождало ее, пока она шла, и исчезало, когда она покидала помещение. Нет смысла тратить энергию впустую. Пройдя по лабиринту пустых коридоров, Чеслия, наконец, вошла в шаттл, который пронес ее вверх по оси корабля в носовую часть. Мили этих труб тянулись по всем кораблям. Искусственная гравитация на таком удалении будет менее устойчивой, напомнила она себе. Ей придется действовать осторожнее. Тем не менее, для веллиата это было легче, чем для любого другого раба, который был у утилийцев. Веллиаты все еще часто жили на огромных деревьях своей планеты. Их равновесие и грация были непревзойденными.
Когда она вышла из шаттла, перед ней открылась ярко-оранжевая дверь. Только для уполномоченного персонала, подразумевалось. Ее это не касается. Во время ее вахты корабль полностью принадлежал Чеслии. Она шагнула вперед... и чуть не сломала свой маленький вздернутый носик.
Дверь перед ней не открылась.
Чеслия стояла ошеломленная, поджав хвост. Монитор был прямо над дверью, и Каркат, конечно же, мог ее видеть. Разве он не следил за ней всегда? Так говорили рабам. Корабли видели и слышали все. Однако заговаривать с ними без того, чтобы к ним предварительно не обратились, часто было наказуемым деянием. Утилианские корабельные разумы обладали такими же полномочиями, как сами утилийцы, и к ним следовало относиться с таким же уважением. Все, что Чеслия хотела спросить, отправлялось через консоль, ответ выдавался по прихоти AI.
Чеслия нервно напевала себе под нос, обдумывая возможные варианты, в глубине души надеясь, что ее просто заметят и не придется возвращаться в поисках консоли. Идея, которая в конце концов пришла ей в голову, казалась рискованной, но не слишком.
— Чрезвычайная ситуация, — спокойно сказала Чеслия.
Последовавшее за этим продолжительное молчание потрясло Чеслию. Может быть, действительно что-то случилось. Будут ли ее винить?
— Сообщите о чрезвычайной ситуации, — ответил корабль на низком, злобно звучащем веллатианском языке.
Чеслия вздохнула с облегчением.
— Эта дверь для меня не открывается. Ее, должно быть, заклинило.
— Ее не заклинило. Я открою ее для вас.
Мгновение спустя перед ней открылся коридор. По мере того, как она шла по нему, на ее лице становилось все более и более заметным озадаченное выражение. То, как корабль обратился к ней, было совершенно странным. К ней отнеслись по-настоящему тепло. AI сказал, что откроет ей дверь. Как будто корабль служил ей. Что-то здесь было не так, или она неправильно поняла какое-то правило. Их было так много...
Высоко на вершине главной башни Далласа сработал датчик сближения. Были обнаружены приближающиеся объекты. Оптические и электронные датчики отслеживали злоумышленников, а лазеры точечной защиты были переведены в режим ожидания, но никаких признаков оружия зафиксировано не было. Люди были объявлены не враждебными и не представляющими угрозы.