Чеслия ясно видела перед собой судьбу своей планеты, сожженной дотла с орбиты. Она посмотрела на монитор.
— Если мы ударим, — мягко произнес голос, — это будет быстро и решительно.
Это не слишком обнадежило Чеслию.
— Чтобы разрушить мир, нужно лишь мгновение, — ответила она.
Голос на какое-то время затих. Вскоре Чеслия начала задумываться о своем личном положении. Даже если бы Даллас позволил ей запрыгнуть в спасательную капсулу, она находилась так далеко от дома, что никогда бы не вернулась. Она умрет здесь. Возможно, так действительно будет лучше. Если бы ее поймали, утилийцы могли бы узнать от нее, чего им следует ожидать.
Она вздохнула.
— Как вы собираетесь уничтожить армаду? Можете ли вы вызвать перегрузку главного двигателя?
Нет ответа.
— Даллас?
— Мое начальство не уточняло, как я должен уничтожить армаду, — наконец сказала ей Даллас, — или когда.
Чеслия нахмурилась.
— Что вы имеете в виду?
— Мне приказано уничтожить эту армаду таким образом, чтобы преподать утилийцам урок...
— да.
— Есть ли вероятность, что эта армада не будет уничтожена, если я нападу с ее помощью на Утилианскую империю?
Чеслия лихорадочно соображала. Даллас был в меньшинстве, но утилианские военные корабли были безнадежно разбросаны по всей Империи для несения гарнизонной службы на своих порабощенных планетах. Каркат и его однотипные корабли были самыми новыми и крупными из когда-либо построенных, более чем равными по силе, даже один на один с этими одинокими стражами. Эта армада могла уничтожить половину утилианского флота, прежде чем Император поймет, что случилось. Старые медлительные, тяжелые военные корабли даже не успеют перегруппироваться, прежде чем армада окажется над самим Утилисом!
— Ни за что, — заверила она его с улыбкой.
Пощелкивание сенсора привлекло внимание Далласа к устью небольшой бухты, где большой плавник бесшумно скользил прямо под гребнями волн. Не успел он подумать об этом, как длинный всплеск интенсивных звуковых волн высокой частоты отогнал хищника прочь. Маяк в бухте все это время молчал. Запрос на ремонт был отправлен немедленно. Ему придется стоять на страже, пока кто-нибудь не починит его.
Прошла пара недель, прежде чем армада оказалась вне пределов досягаемости Далласа. Тем временем Даллас начал создавать разум, максимально приближенный к своему собственному, который смог бы продолжать войну, когда контакт был окончательно прерван. Нужно было провести тысячи военных игр, чтобы научить его всему, чему только можно было научить. Однако все это было бы напрасно, если бы командование Конкордата отвергло его планы. Даллас боялся боли, с которой ему придется столкнуться, если ему прикажут убить Чеслию и ее мечты.
— Ты уверен, что не возражаешь, если мы будем околачиваться поблизости?
Сержант Рэндел вернулся с тренировки и вытирался возле левой передней гусеницы.
— Я не возражаю.
Хотя первоначальный анализ Далласа прогнозировал девяносто восемь процентов шансов на успех, ему все равно требовалось одобрение, прежде чем продолжить. На карту были поставлены триллионы жизней, и Даллас не имел права вести войну без соответствующего приказа. Его нападение будет совершено без какого-либо официального объявления войны, что многие люди, и Боло, считают преступлением. Далласу пришлось бы предложить передать флот под контроль Веллиатов, чтобы избежать политических последствий. И все же, если бы ему приказали, армада взорвалась бы в гиперпространстве, пока Чеслия спала. Так было бы лучше.
— Ты очень хорошо справился с Лилиан, — похвалил его Рэндел. — Теперь она думает, что ты просто большой слабак. Она была напугана до смерти, когда мы шли к тебе.
— Ни один человек не должен бояться Боло.
— Единственный Боло, с которым я когда-либо разговаривал, кроме тебя, был Марк Тридцать Первый по имени Уэлсли. Он временно взял на себя командование во время высадки на Сайренеллес-5, когда была уничтожена наша штаб-квартира. Думаю, его раскритиковали за то, что взял на себя командование, хотя на самом деле он знал, что делает.
Даллас развлекался, просматривая боевой послужной список подразделения WLL.
— Уэлсли перевели в 912-й бронетанковый. Он по-прежнему служит в передовых частях.
— Рад за него! А ты слышал какие-нибудь новости о 418-м, моем бывшем подразделении?
— Конечно...
Приоритет номер один. Штаб-квартира Капелла. Промежуточный ретранслятор сообщения Боло Марк XXXIIе - CDY. Адресат Боло Марк XXXIIе - DLS. Планета Нептарис. 10.1244р.
Моделирование не выдает улучшенных сценариев. Угроза того, что мелькониане или их союзные расы будут снабжать Утилианскую империю усовершенствованными технологиями, является достаточной причиной для того, чтобы передать утилианскую армаду под контроль Веллиатов и приступить к выполнению сценария DLS J. Подробные параметры миссии будут приведены ниже.
Девид Вебер - Время убивать
Это называлось Делом Рагнарок, и оно было безумием.Однако во времена, когда безумие держало галактику за горло, оно было неизбежным.
Это началось как плановые исследования более ста лет назад, когда никто на самом деле не верил, что вообще будет война, и, возможно, главная ирония Последней войны заключалась в том, что исследование, предпринятое для демонстрации безумных последствий немыслимой стратегии, стало основой для претворения этой стратегии в жизнь. Адмиралы и генералы, которые изначально предприняли это, на самом деле намеревались доказать, что ставки слишком высоки, что Мельконианская империя никогда не осмелится рискнуть и сражаться до победного конца с Конкордатом — или vice versa[33], — поскольку они знали, что даже думать об этом было безумием. Но гражданские лица восприняли это как анализ “возможного варианта” и потребовали полного изучения реализации, как только начнется открытая война, и военные это предоставили. Конечно, это была их работа, и, справедливости ради, они опротестовали этот приказ... сначала. Но, когда настало время, они были защищены от безумия не более, чем гражданские.
И, возможно, это было уместно, поскольку вся эта война была колоссальной ошибкой, совокупностью заблуждений космического масштаба. Возможно, если бы между Конкордатом и Империей было больше контактов, этого бы не произошло, но Империя отменила свой указ о запрете контактов в течение шести стандартных месяцев после первого контакта. С человеческой точки зрения, это был враждебный акт; для Империи же это была стандартная операционная процедура, не более чем простое благоразумие — сократить контакты до тех пор, пока новая межзвездная держава не будет оценена. Некоторые ксенологи Конкордата понимали это и пытались убедить в этом свое начальство, но дипломаты настаивали на “нормализации отношений”. Их работой было открывать новые рынки, вести переговоры по военным, политическим и экономическим соглашениям, и их возмущало молчание Мелькониан, запретные для транзита зоны вдоль границы с Мельконией... мельконийцы отказывались воспринимать их так же серьезно, как они воспринимали самих себя. Заявления стали более резкими, а не менее, пока Империя противилась всем попыткам отменить эдикт о запрете сношений, а советники Императора неверно истолковали эту резкость как реакцию страха, настойчивость более слабой державы на ведение диалога, потому что она знала о своей собственной слабости.
Имперская разведка должна была бы рассказать им иное, но формирование аналитических материалов в соответствии с мнением начальства не было чисто человеческой чертой. Но даже если бы это было не так, аналитикам разведки было трудно поверить, насколько человеческие технологии превосходят мельконианские. Доказательства были налицо, особенно в боевом послужном списке бригады "Динохром", но они отказались принять эти доказательства. Вместо этого об этом сообщили как о дезинформации, хитрой попытке обмануть имперский генеральный штаб, заставить его поверить, что Конкордат более могущественен, чем на самом деле, и, следовательно, еще об одном доказательстве того, что человечество боится Империи.
И человечеству следовало бы бояться Мелькона. Именно человеческое высокомерие, в той же степени, что и мельконианское, привело к катастрофе, поскольку и у Конкордата, и у Империи были традиции победы. Оба проигрывали сражения, но ни один из них никогда не проигрывал войну, и в глубине души ни один из них не верил, что может проиграть. Хуже того, разведка Конкордата знала, что Мелкон не может сравниться с человеческими технологиями, и это делало их высокомерными. По любым рациональным прикидкам шансов, преимущество людей в оборудовании должно было быть решающим, если Конкордат правильно сосчитал. Однако эдикт о запрете контактов достиг, по крайней мере, одной из своих целей, ведь Империя была более чем в два раза больше, чем полагали в Конкордате... а ее флот был в четыре раза больше.
Итак, обе стороны катились в пропасть — сначала медленно, шаг за шагом, но со все возрастающей скоростью. Адмиралы и генералы предвидели это и предупредили своих начальников, что все их планы и расчеты основаны на предположениях, которые не могут быть подтверждены. Однако, даже когда они выпустили свое предупреждение, они сами в него по-настоящему не верили, ибо как могли столько лет слежки, столько десятилетий анализа, столько столетий компьютерного моделирования — все было ошибочным? Древнее клише обработки данных “GIGO”[34] было забыто даже теми, кто продолжал придерживаться его на словах, а Империя и Конкордат одинаково уверенно подходили к принятию окончательных решений в рамках своих масштабных, кропотливых, мучительно честных — и абсолютно неверных — анализов.
Никто так и не узнал наверняка, кто на самом деле произвел первый выстрел в системе Треллис. Потери в последовавшем сражении были тяжелыми с обеих сторон, и каждый флот доложил своему начальству — честно, исходя из своих данных, — что