еля правления принял Хлопонин.
В августе 1997 года, после двух лет временного управления акциями «Норильского никеля», «ОНЭКСИМбанк» забирает их окончательно за невыплаченные Правительством займы. Затем по инициативе «ОНЭКСИМбанка» был проведен конкурс, по итогам которого государственный пакет акций РАО «Норильский никель» был приобретен компанией группы «Интеррос». Победителем стала ЗАО «Свифт» – дочерняя компания «ОНЭКСИМбанка», она выплатила более 270 млн. долл. (выше стартовой цены в 170 млн. долл. на 80 %) за те самые 38 % акций компании, что до этого находились в управлении «ОНЭКСИМбанка». Условия конкурса предполагали осуществление значительных инвестиционных вкладов. ЗАО «Свифт» обязалось перевести на счета «Норильского никеля» 300 млн. долл. на освоение Пеляткинского газоконденсатного месторождения и 400 млрд. рублей на содержание социальной инфраструктуры Норильского промышленного района и на погашение долгов дочерних предприятий «Норильского никеля» Пенсионному фонду РФ.
Таким образом, путем продажи акций своему филиалу «ОНЭКСИМбанк», председателем правления которого по-прежнему был Прохоров, стал полноправным собственником контролирующего пакета акций «Норильского никеля».
ПРЕТЕНЗИИ
«По итогам приватизации я был более успешен, чем все остальные, поэтому я считаю ее приемлемой».
Михаил Прохоров, 2009
год [17]
Впоследствии политики неоднократно поднимали вопрос о необходимости пересмотреть итоги приватизации «Норильского никеля», этой проблемой занимались и правоохранительные органы. В 2000 году ситуация обострилась: московская прокуратура подала в столичный арбитраж иск о незаконности аукциона по продаже госпакета «Норникеля», но суд не принял его к рассмотрению. Потом делом занялась Генеральная прокуратура РФ. Прокуратура посчитала, что цена, за которую «ОНЭКСИМбанк» выкупил 38 % акций, – $170 млн. – была занижена по сговору между руководителем Госкомимущества Альфредом Кохом и Владимиром Потаниным. В результате этой сделки государственный бюджет потерял около $140 млн. (поскольку Госкомимущество отклонило заявку на сумму более чем $300 млн.). Месяцем позже заместитель генерального прокурора Юрий Бирюков обратился к Потанину с письмом, в котором предложил добровольно возместить ущерб и вернуть указанную сумму бюджету.
Прохоров с Потаниным, весьма вероятно, решили играть «на опережение», начав реструктуризацию компании. В этот момент в стране началась смена политической элиты, и преемственность существовавших договоренностей между бизнесом и властью могла быть не обеспечена (спустя 5 лет, однако, Владимир Путин успокоил [18] «выживших олигархов», ставших к тому времени «социально ответственными собственниками», что пересмотра итогов приватизации не будет»).
Официально реструктуризация компании была направлена на повышение инвестиционной привлекательности и эффективности. В рамках стратегии переноса центров капитализации на производственные предприятия в феврале 2001 года новым «сердцем» стала «Норильская горная компания», которая в феврале 2001 года была переименована в «Горно-металлургическую компанию «Норильский никель». По итогам реструктуризации в 2001 году 96,9 % акций РАО «Норильский никель» было обменено на акции ОАО «ГМК «Норильский никель». На 15 % акций РАО «Норильский никель» были выпущены американские депозитарные расписки (ADR) 1-го уровня, которые в процессе реструктуризации были автоматически перерегистрированы на акции ГМК.
До начала реструктуризации структура «Норильского никеля» в общих чертах выглядела так. Основные промышленные активы были сосредоточены в АО «Норильская горная компания» (НГК) и ряде других дочерних акционерных обществ. Кроме того, незадолго до этого в состав холдинга вошла компания «Norimet» – эксклюзивный торговый партнер по продаже на внешнем рынке никеля, меди и кобальта из Норильска. А собственно РАО «Норильский никель» выступало в качестве управляющей компании холдинга. При этом сложился своего рода парадокс. Для инвесторов наиболее интересны акции именно «Норильского никеля», тогда как вся прибыль создается в дочерних обществах. В результате РАО столкнулось с двойным налогообложением при выплате дивидендов, поэтому встал вопрос о переходе холдинга на единую акцию, обеспеченную как промышленными активами, так и торгово-сбытовой сетью. Подобный переход всегда представляет довольно сложную процедуру. Однако в случае с «Норильским никелем» ситуация дополнительно усложнилась тем, что будущими основными акциями холдинга станут не акции собственно «Норильского никеля», а акции «Норильской горной компании».
Именно это обстоятельство породило разные домыслы. Вспоминая о летних претензиях со стороны прокуратуры, ряд наблюдателей предположил, что реорганизация призвана обезопасить компанию от дальнейших посягательств такого рода.
Многочисленные претензии Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ), с конца 2000 года добивающейся отмены реструктуризации компании, по большому счету, лишь с малой долей вероятности могли привести к тому, что реструктуризация «Норникеля» могла быть признана незаконной постфактум. Ведь в этом случае была бы отменена и эмиссия акций ГМК «Норильский никель». При этом совершенно неясно, что пришлось бы делать с тысячами акционеров – их добросовестных приобретателей. Ведь акции были куплены на вторичном рынке после завершения обмена на них акций старой компании – РАО «Норильский никель». К слову, именно эту цель – появление новой компании, новых акций и акционеров с невозможностью отыграть сделку назад – и преследовало руководство «Норникеля». Оно прямо заявляло, что одна из целей реструктуризации – избавление от риска деприватизации. На то, что отыграть ситуацию без ущерба для тысяч акционеров невозможно, ссылались и в самой компании. «Компания доказала правомочность реструктуризации не только во всех судебных инстанциях, но и на деле – стоимость акций возросла в несколько раз, – заявил пресс-секретарь «Норильского никеля» Сергей Черницин. – Если ФКЦБ защищает права акционеров, то в данном случае непонятно от кого и от чего – может, от роста стоимости акций?» [19]
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА ПОСТУ ДИРЕКТОРА КОМПАНИИ
Бизнес «Норильского никеля» в самом конце 90-х – начале 2000-х активно развивался во многом благодаря хорошей мировой конъюнктуре. На протяжении почти четырех лет, с 1997 по 2001-й, руководству РАО «Норильский никель» с генеральным директором компании в лице Джонсона Хагажеева удалось решить ряд неотложных проблем, что позволило минимизировать риски деятельности компании: были закрыты задолженности РАО перед бюджетными и внебюджетными фондами, к 1999 году заработная плата работников компании по сравнению с 1995 годом была повышена в более чем два раза (без поправки на стремительную инфляцию).
В июле 2001 года Прохоров был назначен советом директоров генеральным директором компании. Объявленная причина назначения – стремление акционеров реализовать потенциал компании путем приведения ее в соответствие мировым стандартам. Через три месяца он впервые прилетел в этом статусе в Норильск. Молодой российский банкир, возглавив «Норильский никель», оставался закрытой фигурой. Как говорят, встречающие Прохорова в норильском аэропорту не знали, чего от него ждать и как к нему относиться.
Во время своего первого визита в Норильск Прохоров поставил перед ГМК задачу стать мировым лидером в горно-металлургическом бизнесе. По его официальным заявлениям, отныне компания должна ставить перед собой амбициозные планы. Интернационализация бизнеса. Повышение акционерной стоимости. Курс на мировое лидерство в горнорудной отрасли. В плане реформ, представленных им в 2001 году, были производственная модернизация, снижение издержек, энергетическая и транспортная независимость, расширение путей и способов сбыта продукции и переход на мировые кооперативные стандарты.
Необходимо отметить, что в июле 2001 года изменения, которые Прохоров был намерен осуществить в РАО, воспринимались среди работников, менеджмента компании и жителей Норильска негативно. Этому было несколько причин.
Во-первых, приход Прохорова на пост генерального директора «Норникеля» воспринимался как приход кабинетного банкира, не имевшего опыта управления большим производством. Этот факт обострялся популярностью предшествующего гендиректора Хагажеева среди управленцев компании и жителей города.
Хагажеев Джонсон Талович родился 27 января 1940 года. После окончания института был направлен в Норильск, на Надеждинский медный завод Норильского горно-металлургического комбината, где за 25 лет прошел путь от плавильщика до директора завода. В 1985 году был удостоен звания Героя Социалистического Труда. В следующем году переведен в Казахстан директором на Балхашский горно-металлургический комбинат. В 1991 году был снят с должности, некоторое время был безработным, потом работал в ТОО «Контракт-импэкс». В июле 1996 года Хагажеев был приглашен на работу в «Норникель», где занял должность заместителя генерального директора (гендиректором двумя месяцами ранее стал А. Г. Хлопонин) и исполняющего обязанности директора комбината «Североникель» (Мурманская область). В марте 1997 года назначен генеральным директором ОАО «Норильский горно-металлургический комбинат им. А. П. Завенягина», которое в то время распоряжалось активами группы, находящимися в Норильском промышленном районе. В 1997 году избирался депутатом Законодательного собрания Красноярского края. В январе 2000 года Хагажеев вновь стал 1-м заместителем генерального директора РАО «Норильский никель», оставив пост руководителя комбината, но сохранив должность гендиректора Норильской горной компании. На этих постах он руководил реструктуризацией группы, связанной с переводом большинства ее активов в Норильскую горную компанию. 9 февраля 2001 года сменил Хлопонина, избранного 28 января губернатором Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, в должности гендиректора РАО «Норильский никель».