Даже если принять к сведению заявление нынешнего российского президента о том, что восстановление бывшего СССР в его прежнем виде нереально, это не означает, что Кремль не намерен сохранять его матрицу, ту «формулу ДНК», используя которую это государство может возродиться при благоприятных условиях, пусть и в ином облике.
Российские военные базы остаются, а иногда и возвращаются в места расположения бывших советских баз на периферии России. В урегулировании конфликтов на постсоветском пространстве на Кавказе — от армяно-азербайджанского до грузино-осетинского — участвуют российские военные. Внешние границы среднеазиатских республик, особенно после возвращения к власти талибов в Афганистане, прикрывают российские пограничники и воинские части. Они же постоянно перемещаются по прежней территории СССР в рамках непрекращающихся совместных маневров.
Независимо от того, какую новую форму или наименование примет пространство, раньше называвшееся СССР, — возрожденного «союзного государства», как в случае России и Белоруссии, «Евразийского союза» или символического «Русского мира», у которого, по определению Владимира Путина, «нет определенных границ», — по замыслу Кремля, оно должно объединить вокруг России постсоветские государства, превратив ее в автономный полюс влияния на карте многополярного мира.
Еще одним из компонентов генетической формулы, заимствованной у СССР, остается конфронтация с внешним миром. Большевистское государство родилось как вызов «старому миру» и как его тотальное отрицание. Вынужденное сожительство и даже «мирное сосуществование» с ним Советского Союза было, по убеждению его руководителей, временным перемирием, «передышкой», за которой должен был последовать, как утверждал Сталин сразу после войны уже в феврале 1946 года, неизбежный конфликт, историческое «выяснение отношений» с бывшими союзниками.
Уже тогда было очевидно, что тема «вражеского окружения» в стране, едва вышедшей из тяжелейшего испытания, предназначалась не для ее подготовки к новой войне, а для сплочения общества вокруг власти и вождя. Последовавшая «холодная война» с Западом превратилась в важную внутреннюю «скрепу» для системы и способ поддержания дисциплины на территории расширившегося соцлагеря.
И, наоборот, редкие периоды оттепели и разрядки в отношениях с внешним миром, как правило, оборачивались для СССР внутренними проблемами и внешнеполитическими осложнениями. Так, попытка десталинизации и провозглашение Хрущевым в 1956 году мирного сосуществования с Западом обернулись в этом же году антисоветскими мятежами в Польше и Венгрии и отправкой танков в Будапешт.
Разрядка 60-х годов спровоцировала «Пражскую весну» и единственную военную операцию стран Варшавского договора за его историю (против собственного члена). Впоследствии Л. И. Брежнев говорил в своем окружении: «Если бы мы этого не сделали, я бы не остался на посту генсека». Так что танки в Праге защищали не братскую Чехословакию от агрессии НАТО, а советского лидера в Кремле.
В свою очередь, «Программа мира» имени самого Леонида Ильича и его личный триумф, воплотившийся в подписании Хельсинкского акта, снизив уровень угрозы войны в Европе, привели к зарождению диссидентского движения в СССР и появлению польской «Солидарности», которую пришлось нейтрализовывать введением военного положения. На этот раз танки Варшавского договора не поехали в Варшаву — ими командовал польский генерал Ярузельский, — но цель была та же: защита «железного занавеса», отделявшего «советский мир» от всего остального.
Горбачев, положив конец «холодной войне», не учел, что в открытые ворота соцлагеря на волю хлынут не только главные союзники СССР, но и что сама «осажденная крепость» советского государства, лишившись заклятого классового врага, останется без защитных стен, поскольку Берлинская стена на самом деле прикрывала Кремлевскую.
Возглавивший постсоветскую Россию Владимир Путин считает, что он учел уроки и краха СССР, и несбывшиеся обещания горбачевской перестройки. Предложенная им России модель действительно освобождена от тех иллюзий, которыми в начале преобразований питались реформаторы. Но она же лишает Россию тех перспектив и надежд, которыми жило общество, освобождавшееся от десятилетий тоталитарной власти.
Вспоминая о революции 1917 года, Путин заявляет, что она принесла России только страдания, человеческие жертвы и задержки в развитии. Используя его терминологию, можно было бы и революцию тоже, как и распад СССР, назвать «геополитической катастрофой». Правда, это не мешает нынешнему режиму заимствовать у советской власти проверенные рецепты обеспечения своего долголетия и методы установления практически династического правления.
Подобно большевикам, нынешняя власть в очередной раз предлагает России «особый путь», который вместо того, чтобы соединять ее с остальным миром, призывает закрываться и обороняться от него. Так философия, положенная в свое время в основу политики СССР и сводившаяся к тому, что противостоять своим конкурентам легче, чем с ними состязаться, находит в политике современной России новое воплощение.
…На российском гербе изображение земного шара, отражавшее планетарные амбиции основателей СССР, уступило место двуглавому орлу, чьи головы обращены на Восток и на Запад. Значит ли это, что Москва отводит себе роль арбитра в их возможной конфронтации или готовится, как в советские времена, к конфронтации с остальным миром? Но, если постсоветская Россия продолжит искать решение проблем нового века в своем прошлом, мы рискуем обнаружить, что изнурительная «холодная война», закончившаяся с распадом Советского Союза, не осталась у нас позади, а может поджидать нас в будущем. Даже если она будет носить другое название. Очевидно, однако, что как и в начале XX века после возникновения СССР, от выбора партнеров и приоритетов во внутренней и внешней политике России во многом будет зависеть облик XXI века.
~ ~ ~
01.05.1986 — Праздничная демонстрация на Красной площади в День международной солидарности трудящихся. — «Объявив распад СССР „крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века“, Владимир Путин в свое время, во избежание кривотолков, уточнил: тот, кто не сожалеет об исчезновении СССР, „не имеет сердца“, тот, кто надеется его восстановить, „не имеет головы“. Вопрос о возможном воскресении СССР казался закрытым. Но не рано ли?» (C.279)
17.09.1986 — Пребывание Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева в Краснодарском и Ставропольском краях. — «Войдя в перестройку тем ставропольским секретарем, за которого имели все основания единодушно проголосовать и бывшие члены брежневского Политбюро, и будущие путчисты, [Горбачев] в отличие от них вышел из нее, по существу, другим человеком». (C.63)
15.02.1989 — Колонна бронетранспортеров на мосту в Термезе во время вывода советских войск из Афганистана. — «… авантюризм внешней политики кремлевских „старцев“, выражавшийся в конце 70-х годов в африканских „походах“ в Эфиопию, Анголу, Мозамбик и вторжении в Афганистан, ускорял сползание советской экономики к банкротству». (C.136)
01.12.1988 — Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, Президент США Рональд Рейган (cлева) и вице-президент США Джордж Буш (в центре) дают интервью на улице Нью-Йорка во время визита М. Горбачева в США. — «[Рейган] неожиданно спросил у нового друга: „Скажи, Майкл, а если бы однажды на США напали инопланетяне, могли бы мы рассчитывать на помощь с советской стороны?“ Горбачев его, разумеется, успокоил». (C.55)
20.01.1991 — Митинг на Манежной площади в Москве после вильнюсских событий 13 января. Движение «Демократическая Россия» призвало участвовать в нем под лозунгом «Сегодня Литва — завтра Россия. Не допустим». — «Сразу после объявления плачевных результатов операции „Альфы“ [Горбачеву] пришлось иметь дело с тремя новыми кризисами: резким обострением отношений со всеми тремя прибалтийскими республиками, взрывом политических страстей в Москве и осложнением отношений с США». (C.114)
19.08.1991 — Танки на Красной площади. Члены ГКЧП, объявив о чрезвычайном положении в стране, отдали приказ ввести в Москву войска. — «…где еще три дня назад стоял, повернув ствол к Спасской башне, десантный танк». (С.190)
19.08.1991 — Президент РСФСР Борис Ельцин с башни танка обращается к стихийному митингу у здания Верховного Совета РСФСР. — «Судьба путча (и Горбачева) решилась в ночь с 20 на 21 августа, когда группа „Альфа“ готовилась штурмовать Белый дом — центр сопротивления путчу, возглавленный Ельциным и окруженный символическим кольцом безоружных москвичей». (С.178)
22.08.1991 — Президент СССР Михаил Горбачев после домашнего ареста возвратился в Москву из Фороса. Встреча в аэропорту Внуково. — «Горбачев, формально сохранивший свой официальный титул, вернулся из Фороса политическим заложником Ельцина». (С.242)
22.08.1991 — Москвичи на Красной площади. — «Из-за того что в авантюру ГКЧП оказалась прямо или косвенно вовлечена вся верхушка государственной власти, а также партийное руководство и глава парламента, Президент СССР лишился каких-либо политических инструментов, с помощью которых он мог бы противостоять своему сопернику». (С.185)
02.09.1991 — Президент СССР Михаил Горбачев на V Внеочередном съезде народных депутатов СССР. — «Оправившись от „контузии“ путча, [Горбачев] вновь излучал энергию и оптимизм и, казалось, вернул себе способность творить политические чудеса». (С.201)
Президент СССР Михаил Горбачев и его пресс-секретарь Андрей Грачев на встрече с журналистами в Ново-Огареве. — «В первые дни сентября Горбачев предложил и мне войти в президентскую команду в качестве помощника и пресс-секретаря. Так мне выпал уникальный шанс принять участие в отчаянных попытках Горбачева спасти союзное государство и сопровождать президента на последних этапах восхождения на Голгофу, завершившегося его отставкой». (С.201)