Женька воспользовался благоприятным затишьем и крикнул:
— На этом мы заканчиваем обсуждение доклада Сёмы Разведкина «О правдоподобности некоторых моих приключений».
Тетя Матреша выпроваживала возбужденных членов Клуба искателей. Последним выходил Сёма Разведкин. У самой двери он оглянулся, и ему показалось, что Фарадей дружелюбно улыбается ему с портрета, а Ломоносов даже слегка кивает головой.
«Жаль, нельзя никому рассказать. Ведь опять не поверят!» — с досадой подумал Сёма и пошел домой.
...И вот мы снова на берегу Яузы. Серые осенние листья забились в выемку у самого берега и изредка подрагивают в тихом течении воды.
Двухседельный велосипед Сёмы и Жени лежит на боку среди сломанных кустиков пыльного татарника и нескольких уцелевших с лета ромашек.
Женька точит о камень перочинный ножик, а Сёма задумчиво следит за ленивым течением Яузы.
— Как ты думаешь, Женька, — спросил Сёма, не сводя пристального взгляда с речной зыби, — неужели все чудеса мы выдумали, а взаправду была только бутылка тети Матреши, которую ты бросил в воду?
Женька перестал точить нож и тоже внимательно посмотрел на реку. Яуза тихо плещется около берега, бормоча что-то непонятное.
— Нет! — ответил Женька. — Мы только начали искать чудеса. Может быть, наша история приведет нас каким-ни-будь неожиданным путем к настоящим открытиям. Вот, например...
И Женька поворачивает разговор к рассуждениям о физике.
Но Сёма не слышит его. Он смотрит на тропинку, пропадающую в сиреневом сумеречном тумане, и ему кажется, что именно она ведет к чудесам.