Сенатор Уэввен с губернатором и их свиты займут еще одну виллу. Кросс организовал для них приватный обед с лучшими танцовщицами. Он надеялся, что их присутствие поможет спустить следствие на тормозах, буде таковое случится. Что они прибегнут к своему политическому влиянию, чтобы утихомирить прессу и официальное преследование.
Кросс пустился во все тяжкие, нарушая чуть ли не все правила до единого. Виллу получила Афина, но Клавдия, Дита Томми и Молли Фландерс тоже получили апартаменты в этой вилле. Остальные апартаменты в ней заняла команда из четырех солдат Лиа Вацци, предназначенная для охраны Афины.
Четвертую виллу отвели Бентсу, Скиппи Диру и их свитам. Остальные три виллы заняли двадцать человек Лиа, которые сменят обычную охрану. Однако ни один из членов команды Вацци не будет занят в реальной операции, и об истинной цели Кросса им ничего не известно. Исполнителями станут сам Лиа и Кросс.
Кросс на два дня закрыл казино «Жемчужина» при виллах. Большинству голливудских работников, как бы они ни преуспевали, не по карману платить за ставки в этом казино. А сверхбогатых гостей, уже забронировавших виллы, известили, что в помещениях производится ремонт и реконструкция, и принять их не могут. В своем плане Кросс и Лиа Вацци предусмотрели, что убийство Данте достанется Кроссу, а детектива прикончит Лиа. Если дон признает их виновными и решит, что Данте казнил Лиа, то может истребить всю его семью. Если же дон узнает правду, то не станет распространять месть на Клавдию. В конце концов, в ее жилах течет кровь Клерикуцио.
Кроме того, у Лиа имелась личная вендетта против Лоузи, он ненавидел всех представителей правительства, так почему бы не получить чуточку удовольствия от такого опасного предприятия.
Настоящая проблема заключалась в том, как изолировать этих двоих друг от друга и заставить их тела исчезнуть. В Семьях по всей Америке всегда действовало правило, что никого не следует казнить в Вегасе, чтобы азартные игры оставались приемлемыми для общественности. И дон был одним из строжайших блюстителей этого правила.
Кросс надеялся, что Данте и Лоузи не заподозрят западни. Им неизвестно, что Лиа обнаружил тело Шарки и посему знает об их намерениях. Еще одной проблемой оставалось предотвращение удара Данте против Кросса. И тогда Лиа внедрил в лагерь Данте своего шпиона.
Молли Фландерс вылетела рано утром в день вечеринки, у нее имелось дело к Кроссу. С собой она привезла судью верховного суда Калифорнии и монсеньера католической епархии Лос-Анджелеса. Они послужат свидетелями, когда Кросс подпишет завещание, подготовленное и привезенное Молли. Кросс знал, что его шансы остаться в живых невелики, и тщательно обдумал, кому должна достаться его половина отеля «Занаду». Его доля тянет на пятьсот миллионов долларов, а это вам не раз плюнуть.
Завещание оставляло жене и детям Лиа солидную пенсию на всю жизнь. Остальное имущество должно быть разделено между Клавдией и Афиной, с оговоркой, что своей долей Афина распоряжается в интересах собственной дочери Бетани. Кросс рассудил, что больше никто на свете не дорог ему настолько, чтобы оставлять им деньги.
Когда Молли, судья и монсеньор прибыли в пентхауз, судья похвалил Кросса за здравомыслие, заставившее его подготовить завещание в столь юном возрасте. Монсеньор спокойно обозрел роскошный номер, будто взвешивая меру грехов его владельца.
Оба были добрыми друзьями Молли, делавшей для них кое-какую работу на благотворительных началах. Об ответном одолжении она их попросила по настоянию Кросса, желавшего получить свидетелей, которых Клерикуцио не сумеют ни подкупить, ни запугать.
Кросс угостил их напитками, и с подписанием завещания было покончено. Оба свидетеля удалились. Хотя они и были приглашены, но не желали подрывать свои репутации, посетив заключительную киновечеринку в азартном аду Лас-Вегаса. Как-никак они невыборные чиновники государства.
Кросс и Молли остались в номере одни. Молли отдала ему оригинал завещания.
— Ты оставила себе копию, правда? — спросил Кросс.
— Конечно. Должна сказать, была удивлена, когда ты изложил мне свои намерения. Я и понятия не имела, что вы с Афиной настолько близки. Кроме того, она и сама довольно богата.
— Ей может понадобиться больше денег, чем у нее есть.
— Из-за дочери? — осведомилась Молли. — Я о ней знаю, я личный адвокат Афины. Ты прав, Бетани эти деньги могут понадобиться. Просто я представляла тебя другим.
— Правда? И каким же?
— Я догадываюсь, что о Бозе Сканнете позаботился ты, — негромко проронила Молли. — Я представляла тебя безжалостным мафиози. Я помню о несчастном парнишке, которого я вытащила из петли по обвинению в убийстве с изнасилованием. И что ты упомянул его. И что он был убит позднее и якобы во время какой-то наркоразборки.
— А теперь ты видишь, как заблуждалась, — улыбнулся ей Кросс.
— Я была очень удивлена, когда ты позволил Бобби Бентсу вырвать у тебя из-под носа твою долю в прибылях с «Мессалины», — холодно поглядела на него Молли.
— Это все семечки, — отмахнулся Кросс, подумав о доне и Дэвиде Редфеллоу.
— Послезавтра Афина улетает во Францию, — сообщила Молли. — Довольно надолго. Ты летишь с ней?
— Нет. У меня слишком много дел здесь.
— Ладно, увидимся на просмотре и вечеринке. Может быть, черновой монтаж фильма даст тебе представление о том, на какую кучу денег Бентс тебя грабанул.
— Не имеет значения.
— Знаешь, Дита вставила кадр в начале чернового монтажа. Посвящение Стиву Столлингсу. Бентс будет просто вне себя.
— Почему? — поинтересовался Кросс.
— Потому что Стив перетрахал всех женщин, до которых Бентс не сумел добраться, — растолковала Молли. И добавила: — Какое же все мужики дерьмо.
После чего удалилась.
Кросс вышел посидеть на балкон. Улицы Вегаса под ним были запружены толпами людей, втекавших в казино отелей, выстроившихся по обе стороны Стрипа. Вспыхивающие неоновые вывески объявляли их названия: «Кесарс-Пэлас», «Сэндз», «Мираж», «Аладдин», «Дезёрт-Инн», «Стардаст» — пурпурные, красные, зеленые, смешивающиеся в бесконечную радугу, уводящую взгляд к пустыне и высящимся по ту сторону пустыни горам. Даже палящее послеполуденное солнце не могло пригасить это сияние.
Съемочная группа «Мессалины» начнет прибывать только после трех, и тогда Кросс увидится с Афиной — в последний раз, если что-нибудь пойдет не так. Взяв трубку балконного телефона, Кросс позвонил в виллу, где разместил Лиа Вацци, и велел ему подняться в пентхаус, чтобы еще разок обсудить планы.
«Мессалину» завершили в полдень, Дита Томми хотела, чтобы в последнем кадре восходящее солнце озарило картину жуткой бойни на поле брани. Афина и Стив Столлингс смотрели сверху. Дита сняла дублера Столлингса, ради маскировки его лицо пряталось в тени. Было уже почти три часа пополудни, когда грузовик с платформой, огромные трейлеры, служившие жилищами персоналу, автокухни, трейлеры гримуборных и автомобили с оружием доисторических времен въехали в Вегас. Приехала и масса другого народу, потому что Кросс устроил по этому случаю прием в добром старом вегасском стиле.
Он обеспечил полный бесплатный пансион всем трудившимся над «Мессалиной», вплоть до подсобных работников, включавший проживание, еду и напитки. Студия «ЛоддСтоун» включила в список более трехсот имен. Несомненно, это был щедрый поступок, и, несомненно, Кросс выказывал добрую волю. Но эти три сотни человек оставят значительную часть своей зарплаты в кассе казино. Это Кросс усвоил у Гронвельта. «Когда люди чувствуют себя хорошо, когда они хотят отпраздновать, они играют».
Черновой монтаж фильма «Мессалина» будет прокручен в десять вечера, но без музыки и спецэффектов. После просмотра состоится заключительная вечеринка. Огромный бальный зал «Занаду», в котором проводился прием в честь Большого Тима, разделили на две части. Одну для показа фильма, а вторую, размером побольше, — для буфета и оркестра.
К четырем часам вечера все уже были в отелях и виллах. Такое событие не мог пропустить никто: все бесплатно, на стыке двух шикарных миров — Голливуда и Лас-Вегаса.
Строжайшая безопасность доводила прессу до умопомешательства. Ей категорически отказали в доступе в виллы и бальный зал. Было невозможно даже сфотографировать участников этого грандиозного события — ни кинозвезд, ни режиссера, ни сенатора с губернатором, ни продюсера, ни главу студии. Корреспонденты не могли пробиться даже на просмотр чернового монтажа. Они ходили вокруг казино, предлагая огромные взятки игрокам и персоналу низкого пошиба в обмен за их пропуска в бальный зал. Некоторым репортерам повезло.
Четыре члена съемочной группы, пара циничных каскадеров и две женщины из обслуживающего персонала продали свои пропуска репортерам по тысяче долларов за штуку.
Данте Клерикуцио и Джим Лоузи наслаждались роскошью своей виллы.
— Грабитель мог бы прожить целый год на одном только золоте из ванной, — потряхивая от удивления головой, вслух заметил Лоузи.
— Нет, не смог бы, — возразил Данте. — Не позже чем через полгода он отправился бы на тот свет.
Они сидели в гостиной апартаментов Лоузи. В обслуживание они не звонили, потому что огромный кухонный холодильник был битком набит подносами с сандвичами и канапе с черной икрой, бутылками импортного пива и тончайшими винами.
— Значит, мы устроены, — отметил Лоузи.
— Угу, — поддержал Данте, — а когда со всем покончим, я попрошу у дедушки отель. Тогда мы будем устроены на всю жизнь.
— Важно заманить его сюда одного.
— Я это обеспечу, не волнуйся, — заверил Данте. — Если дойдет до худшего, мы вывезем его в пустыню.
— Как ты затащишь его в эту виллу? — поинтересовался Лоузи. — Вот что важно.
— Я скажу ему, что Джорджио прилетел сюда инкогнито и хочет повидать его. Затем сделаю дело, а ты уберешь за мной. Ты же знаешь, что ищут на местах преступления. — Задумчивым тоном Данте продолжал: — Лучше всего бросить его в пустыне. Быть может, его никогда не найдут. — Он м