— Ага, — буркнул Логен, неловко поднимаясь с кресла. — Хорошо. — Он неуклюже обнял Джезаля, гулко хлопнул его по спине. — Полагаю, теперь нам за Белую реку ходить незачем. Ну, конечно, если только моему брату не понадобится наша помощь. — Он обвел угрюмым взглядом насупленных вельмож. — Не заставляйте, мать вашу, меня возвращаться. — Он сел и грозно нахмурился. Девять Смертей не особо разбирался в политике, но застращать умел.
— Мы победили в войне! Мы справились! — Джезаль взмахнул золоченым мечом и ловко вложил его в ножны на поясе. — А теперь время воевать за мир!
— Отлично сказано, ваше величество! — Красноносый пьяница встал, не позволяя никому и слова вымолвить. — Итак, на повестке дня остался необсужденным только один вопрос, прежде чем открытый совет временно прервет свою деятельность. — Он слащаво улыбнулся и отвесил подобострастный поклон. — Позвольте выразить нашу глубочайшую благодарность лорду Байязу, первому из магов, который благодаря мудрости своих советов и непревзойденной силе своего искусства изгнал врага с нашей земли и спас Союз!
Толстяк воодушевленно захлопал. К нему присоединился увечный Глокта и герцог Орсо.
Коренастый вельможа в первом ряду вскочил и заорал:
— Лорд Байяз!
Через минуту все в зале хлопали в ладоши. Даже Хайген. Даже Ишер, хотя он стоял с таким видом, будто присутствовал на своих похоронах. Логен со злостью вцепился в подлокотники. Его мутило от этого зрелища. Он откинулся на спинку кресла и насупился еще сильнее.
Джезаль наблюдал, как вельможи Союза один за другим покидали Зеркальный зал. Ишер, Барезин, Хайген и прочие важные лорды. Еще недавно он трепетал от одной мысли о встрече с ними. А теперь они покорно внимали ему. Он с трудом удержался от улыбки, слушая их беспомощное брюзжание. И чувствовал себя настоящим королем… до тех пор, пока не взглянул на свою королеву.
Тереза и ее отец, великий герцог Орсо, что-то разгоряченно обсуждали. По-стирийски. Беседа сопровождалась выразительными жестами. Джезаль искренне надеялся, что он — не единственный, кого презирает Тереза, но подозревал, что именно его персона является предметом оживленного обсуждения. За спиной короля послышалось тихое поскребывание. Он обернулся и с некоторым отвращением посмотрел на изувеченное лицо нового архилектора.
— Ваше величество, — Глокта говорил негромко, словно собираясь обсуждать какие-то тайные дела, исподлобья поглядывая на Терезу и герцога Орсо. — Могу ли я поинтересоваться… как обстоят дела между вами и ее величеством? — Он снизил голос до шепота. — Говорят, вы редко вместе проводите ночи.
Невероятная наглость! Джезаль с трудом подавил желание дать калеке пощечину, но тут заметил, что Тереза искоса следит за ним. Презрительное выражение не сходило с ее лица. Он обреченно вздохнул.
— Она меня терпеть не может. Ей противно находиться со мной в одной стране, не то что в одной спальне. Редкая сука! — озлобленно процедил Джезаль и уставился в пол. — Что мне делать?
Глокта медленно склонил шею в одну сторону, потом в другую. Громко щелкнули позвонки.
— Позвольте мне побеседовать с королевой, ваше величество. В некоторых случаях я могу быть очень убедительным. Я отлично понимаю ваши затруднения, будучи сам недавно женат.
Джезаль боялся даже представить, что это за чудовище, согласившееся принять такого монстра в качестве мужа.
— Правда? — спросил он с фальшивым участием. — И кто же стал вашей спутницей жизни?
— Если помнится, вы с ней мельком встречались, ваше августейшее величество. Ее зовут Арди. Арди дан Глокта. — Калека растянул губы в жуткой улыбке, обнажив голые десны с редкими пеньками расщепленных зубов.
— Неужели…
— Да-да, сестра моего давнего приятеля Коллема Веста.
Джезаль ошеломленно смотрел на него.
Глокта отвесил неуклюжий поклон.
— Благодарю за поздравления, ваше величество, — произнес он, проковылял к краю подиума и начал сползать по ступенькам, тяжело опираясь на трость.
Джезаль растерянно смотрел ему вслед, подавленный и разбитый, сокрушенный ужасающим, горьким разочарованием. В какую коварную ловушку заманил Арди этот ковыляющий урод? Быть может, на этот поступок Арди толкнуло отчаяние, после того, как Джезаль ее бросил? Или после того, как ее брата сразил иссушающий недуг, Арди было некуда податься? В госпитале, когда он столкнулся с ней у койки Веста, сердце Джезаля сжалось и забилось быстрее, как когда-то… Тогда он подумал, что, возможно, когда-нибудь… чуть позже…
А теперь эти мимолетные мечты разбиты вдребезги. Арди вышла замуж — за человека, которого Джезаль презирал. За человека, который возглавлял его собственный закрытый совет. И, пожалуй, самое отвратительное, за человека, которому Джезаль зачем-то поведал о полной несостоятельности своего брака. Минутная слабость… нелепое, глупое признание. Он вполголоса выругался.
Теперь ему казалось, что он испытывал невероятную, всепоглощающую любовь к Арди. Что между ними было высокое, трепетное чувство. Отчего он прежде этого не понимал? Почему отринул страстное влечение, променяв его на… вот на это? Как ни печально, приходилось признать, что одной любви недостаточно.
Логен распахнул дверь и разочарованно вздохнул. В комнате было пусто и чисто, словно здесь никто не жил. Ферро ушла.
Все шло наперекосяк. Пора бы уж к этому привыкнуть. Ему никогда не везло, а он, болван, упрямо продолжал ссать против ветра, с размаху биться лбом о низкую притолоку… Нет, чтобы научиться наклонять голову! И жалеть себя не стоит. По заслуге и награда. Столько всего натворил, что нечего и надеяться на счастливый конец.
Он сжал зубы и прошел по коридору к следующей двери, толкнул ее плечом. В раскрытые окна лился солнечный свет, занавеси покачивались под легким ветерком. Байяз сидел в резном кресле у окна, держа в руке чашку. Слуга в бархатном камзоле наливал чай из серебряного чайника, держа в руке поднос.
— О, король Севера! — воскликнул Байяз. — Как де…
— Где Ферро?
— Ушла. Натворила тут, пришлось мне за ней прибрать, потому что я…
— Куда ушла?
Маг пожал плечами.
— На Юг, наверное. Полагаю, в поисках отмщения. Она беспрестанно говорила об отмщении, возмездии и прочем… Очень озлобленная женщина.
— Она изменилась.
— Мой друг, знаменательные события изменили нас всех. Чашечку чаю?
Слуга с поклоном выставил поднос. Логен сгреб полу бархатного камзола и отшвырнул слугу к стене. Чашки со звоном разлетелись по полу.
— Достаточно было просто сказать нет, — заметил Байяз, слегка выгнув бровь.
— Обосрись, старый хрыч.
Первый из магов нахмурился.
— Мастер Девятипалый, — строго проговорил он, — похоже, вы с утра в дурном настроении. Вы теперь король, а монархам не пристало потакать своим низменным инстинктам в подобной манере. Такие владыки на троне долго не задерживаются. Ваши враги на Севере еще сильны. Полагаю, Кальдер и Скейл долго не успокоятся. А хорошие манеры я ценю, ты же помнишь. Вот, к примеру, ты мне помог, и я, в свою очередь, отплачу тебе добром.
— Как Бетоду?
— Совершенно верно.
— Не слишком на пользу она ему пошла.
— Я ему помогал, и он благоденствовал, пока не возгордился. А как захотел поступать по-своему, так без моей помощи и… Ну, ты знаешь.
— Не суйся в мои дела, колдун. — Логен небрежно опустил руку на эфес меча Делателя. Если у мечей есть голос, как Маг однажды сказал, сейчас в нем звучала мрачная угроза.
Байяз чуть заметно поморщился.
— Гм, другой бы на моем месте расстроился. Не я ли выкупил у Бетода твою жизнь? Не я ли дал тебе новую цель, когда ты был потерян? Не я ли взял тебя с собой на край мира, показал чудеса, какие видели немногие из людей. У тебя дурные манеры. Да даже меч, которым ты мне грозишь, это мой подарок тебе. Я думал, мы с тобой придем к…
— Нет.
— Ах, вот как. Даже не…
— С меня хватит. Лучше человека из меня не сделаешь, а хуже я и сам постараюсь не стать. Сильно постараюсь.
Байяз сощурился.
— Да, мастер Девятипалый, ты удивил меня под конец. Я считал тебя храбрым, но разумным человеком, расчетливым, но сострадательным. И превыше всего — смотрящим правде в глаза. Однако вы, северяне, по натуре обидчивы и переменчивы. И сейчас я вижу в тебе упрямство и склонность к разрушению. Я вижу Девять Смертей.
— Если я тебя и обидел, прощения просить не буду. Похоже, мы друг друга переоценили. Я думал, ты великий человек, да, видно, ошибся. — Логен покачал головой. — Что ты здесь устроил?
— Что я устроил? — Байяз недоверчиво усмехнулся. — Я объединил три чистых аспекта магии и создал новый! Тебе, мастер Девятипалый, этого не понять, но я тебя прощаю. Книжная премудрость тебе не дается. О том, что я сделал, никто и помыслить не мог с тех самых пор, как в Древние Времена Эус разделил свой дар между сыновьями. — Байяз вздохнул. — Так что оценить мои достижения некому. Разве что Кхалюль меня поймет, да только вряд ли поздравит. Никому в Земном круге прежде не удавалось достичь такого могущества… с тех самых пор, как… с тех самых пор…
— С тех самых пор, как Гластрод сровнял с землей Аулкус и погиб сам?
Маг изогнул бровь.
— Ну, в общем-то, верно.
— Значит, вы оба добились одинакового исхода, только ты бойню устроил опрятнее, сровнял с землей часть города поменьше… так ведь и время измельчало. И в чем между вами разница?
— По-моему, разница вполне очевидна. — Байяз невозмутимо поднес к губам чашку. — Гластрод проиграл.
Логен постоял в задумчивом молчании, повернулся и ступил за порог комнаты. Слуга испуганно дрожал в углу. Девятипалый тяжелыми шагами прошел по раззолоченному коридору. Тяжелая цепь Бетода позвякивала на груди. Звон тихим смехом отдавался в ушах.
Зря Логен рассорился со старым ублюдком. Глядишь, и пригодился бы еще. На Севере наверняка все будет не просто, без помощи не обойтись. Подумаешь, выпил бы этого дрянного чаю, вонючего, что твоя моча, оскалился бы притворной улыбочкой. Надо было хлопнуть Байяза по плечу, назвать старым другом, а потом, если нужда возникнет, вернулся бы Логен в Великую Северную библиотеку за подмогой. Умный так и поступил бы. Тот, кто смотрит правде в глаза так и поступил бы. Но, как говорил отец…