Это было смешно.
На балконе кто-то громко расхохотался. Неровно, немелодично и совершенно не к месту, однако Джезаль — когда выкрикнули его имя и палец Байяза указал на него — едва не рассмеялся сам. Потом, правда, его чуть не вырвало, а в результате он просто некрасиво закашлялся. Видя обращенные на него бледные лица, ощущая противное жжение в горле, Джезаль смущенно улыбнулся и побелел как полотно.
— Я… — неожиданно для себя самого каркнул он и не нашел, что бы еще добавить. Что прикажете говорить в такую минуту? Оставалось потеть и дрожать, слушать, что несет дальше Байяз, стараясь перекричать смех с балкона.
— У меня с собой письмо от приемного отца Джезаля дан Луфара, подтверждающее мои слова. Однако и оно ни к чему — всякому, кто не слеп. Правда видна невооруженным глазом! — Байяз снова указал на Джезаля. — Он при всех выиграл турнир и сопровождал меня в экспедиции, ни разу не пожаловавшись на тяготы пути! Он взял мост Дармиума, не заботясь о сохранности собственной жизни! Не пролив ни капли крови, спас Адую от крестьянского мятежа! Его бесстрашие, навыки, мудрость и самоотверженность известны всем! Какие могут быть еще сомнения, что в его жилах течет королевская кровь?
Джезаль недоуменно моргнул. На поверхности памяти вяло всплыли обрывки из детства и юности: отец всегда обращался с ним иначе, не как с братьями, на которых, кстати, Джезаль не слишком-то походил; за ним всегда приглядывали лучше, уделяли ему все внимание. Челюсть у Джезаля так и отвисла. Когда его отец увидел на турнире Байяза, то побледнел как молоко. Он будто узнал первого из магов…
А ведь и правда, узнал. Да и не был он Джезалю отцом.
Награждая Джезаля за победу в турнире, король ошибочно принял его за родного сына… впрочем, не больно-то старый дурень ошибся. Ошибались другие. Внезапно все встало на свои места.
Джезаль — ублюдок. В прямом смысле.
Родной сын короля.
И что гораздо важнее, он начал с нарастающим ужасом понимать, что его всерьез рассматривают как замену почившему батюшке.
— Милорды, — провозгласил Байяз, стараясь перекричать нарастающий ропот неверящей толпы. — Вам в это трудно поверить, вы поражены! И я вас отлично понимаю, трудно мыслить здраво в такой духоте! — Он дал знак стражникам в обоих концах зала. — Откройте двери, пожалуйста, впустите воздух!
Двери отворились, и в Круг лордов влетел нежный ветерок, освежающий бриз — и с ним еще что-то. Неразличимый поначалу, звук напоминал голос толпы, что спокойно и монотонно, вселяя легкий ужас, скандирует на турнире имя чемпиона.
— Луфар! Луфар! Луфар!
Свое имя в ритмичных выкриках множества глоток за стенами Агрионта нельзя было не узнать.
Байяз широко улыбнулся.
— Похоже, горожане выбрали своего кандидата.
— Выбор не за ними! — взревел Брок, к которому вернулось самообладание. — И не за тобой!
— Вряд ли стоит игнорировать выбор толпы. От поддержки простого люда так просто не отмахиваются, особенно в наше неспокойное время. Если горожан — в их нынешнем настроении — разочаровать, кто знает, чем это для нас обернется. Бунтом или еще чем похуже? Мы ведь ничего подобного не желаем, правда, лорд Брок?
Кое-кто в зале нервно поерзал на скамье; лорды переглядывались и шептались, посматривая в сторону открытых дверей. И если прежние вести смутили их, то последние — просто ошеломили. Впрочем, удивление открытого совета не шло ни в какое сравнение с удивлением самого Джезаля.
«Занятная история, но если он решил, будто самые жадные люди Союза примут ее на веру и так легко отдадут корону, он прискорбно ошибся. Пусть даже чернь ссытся от восторга при упоминании имени Луфара».
Первый раз за время собрания поднялся лорд Ишер, статный и величественный; украшенная каменьями родовая цепь поблескивала у него на шее.
«Да начнутся яростные прения, да потребуют вельможи кары!»
— Я безоговорочно верю, — звенящим голосом провозгласил Ишер, — что человек, известный как полковник Джезаль дан Луфар, это прямой потомок почившего короля Гуслава Пятого! — Глокта вытаращился на Ишера, как и все остальные в зале. — И что он достоин продолжать правящую династию в силу своих достоинств и выдающихся достижений, как в пределах Союза, так и за ними! — С балкона раздался еще один взрыв хохота, на который Ишер внимания не обратил. — Я и мои сторонники отдаем все до единого голоса за Луфара!
Глаза юного полковника грозили вывалиться из орбит.
«Бедный мальчик».
Тем временем со своего места поднялся делегат из Вестпорта.
— Старейшины Вестпорта единодушно голосуют за Луфара! — произнес он напевно, со стирийским акцентом. — Родного сына и наследника короля Гуслава Пятого!
Через несколько рядов на ноги вскочил еще один лорд. Он быстро и беспокойно глянул на Глокту. Лорд Ингелстад.
«Что он задумал, лживый кусок дерьма?»
— Я за Луфара! — взвизгнул он.
— И я за Луфара! — В прикрытых глазах Веттерланта эмоций читалось не больше, чем когда он кормил уточек.
«Что, господа, Байяз перебил мою ставку? Или застращал похуже, чем я?»
Глокта посмотрел на мага: тот слегка улыбался, глядя, как все больше народу вскакивает с мест и отдает голоса в поддержку, как это говорилось, «родного сына Гуслава Пятого». Толпа на площади у Агрионта по-прежнему скандировала:
— Луфар! Луфар! Луфар!
Понемногу отойдя от потрясения, Глокта начал соображать.
«Так вот чего ради наш первый из магов смошенничал в пользу Луфара на турнире. Вот почему постоянно держал его при себе. Вот зачем выхлопотал ему поручение подавить мятеж. Представь он наследником кого неизвестного, мага высмеяли бы и погнали из зала в шею. Но Луфар — каким бы он ни был — один из нас. Его знают, он популярен, и его… можно принять».
Глокта посмотрел на Байяза чуть ли не с восхищением.
«Первый из магов годами терпеливо собирал кусочки мозаики, а потом сложил ее воедино у нас на глазах и тем ошеломил всех. Что нам остается? Лишь станцевать под его дудку».
Сульт наклонился к Глокте и быстро зашептал:
— Этот мальчишка Луфар, что он из себя представляет?
Глокта нахмурился и посмотрел на остолбеневшего Джезаля. Казалось, тот не сможет удержать в себе содержимого кишок, не то что корону на голове.
«Впрочем, то же можно было сказать и о предыдущем короле, который тем не менее восхитительно справлялся с обязанностями: сидел на троне и пускал слюни, пока мы правили Союзом за него».
— До экспедиции за пределы страны, ваше преосвященство, он был пустоголовым, бесхребетным и тщеславным юным дурачком, какого поискать. Однако во время нашего последнего разговора…
— Отлично!
— Но вы же видите, ваше преосвященство, что это все план Байяза…
— Старым дураком займемся позже. Мне надо посовещаться. — Не дожидаясь ответа, Сульт развернулся к Маровии и о чем-то с ним зашептался. Наконец два старика обернулись к открытому совету и едва заметно кивнули подконтрольным лордам. Все это время Байяз улыбался.
«Будто инженер, новое изобретение которого работает в точности как ожидалось».
Маг посмотрел на Глокту и почти незаметно кивнул; он лишь пожал в ответ плечами и беззубо ощерился.
«Как бы не пришлось однажды пожалеть, что мы все не проголосовали за Брока».
Маровия тем временем что-то быстро говорил Хоффу. Лорд-камергер хмуро кивнул и развернулся к собранию, дал знак оповестителю. Тот яростно ударил жезлом по полу, призывая к тишине.
— Милорды, члены открытого совета! — проревел Хофф, как только в зале установилось подобие спокойствия. — Внезапное появление родного сына короля в корне меняет ситуацию! Судьба одарила нас, дав возможность продолжить династию Арнольта без сомнений и разногласий!
«Судьба? Одарила? Думается мне, что у нас есть гораздо более заинтересованный даритель».
— Ввиду исключительного положения дел и оказанной кандидату мощной поддержки со стороны открытого совета, совет закрытый постановил: имеет место быть исключительное голосование. Мы единодушно голосуем за то, чтобы человека, прежде известного как Джезаль дан Луфар, немедленно признать верховным королем Союза!
— Нет! — взревел Брок. У него на шее взбухла вена. — Я протестую!
С тем же успехом он мог заявить протест наступающему приливу. Вверх выстреливали руки, подавляющее и обескураживающее большинство рук: старейшины Вестпорта, сторонники Ишера и все, кого запугали или подкупили Маровия с Сультом. Глокта видел, как все больше людей — прежде нейтральных или твердо намеренных отдать голос за кого-то другого — выбирали Луфара.
«Они отдают голоса за Луфара так быстро и слаженно, словно заранее сговорились».
Байяз уселся в кресло и, скрестив руки на груди, смотрел, как больше половины собрания переходит на сторону его ставленника.
— Да! — победно прошептал архилектор. — Да!
Те же, кто не отдал голоса за Луфара — приверженцы Брока, Барезина и Хайгена, — пораженно и в немалой степени испуганно озирались.
«Судьба так скоро и неожиданно отвернулась от них, шанс захватить власть выскользнул из рук. Бедняжечки, мы все сегодня удивились».
Лорд Брок сдаваться не желал. Он ткнул пальцем в сторону Луфара, который словно прилип к стене и таращился на собрание знати.
— Где доказательства, что он — сын короля? Милорды, вы на слово верите старому лжецу? — Он указал на Байяза. — Требую доказательств! Где они?
Сердитое перешептывание пронеслось над скамьями, но открыто никто не высказался.
«Второй раз лорд Брок встал перед советом и потребовал доказательств, и снова это никого не волнует. Каких доказательств ему надо? Родимое пятно на попке Луфара в форме короны? Доказательства — это скучно. Доказательства утомительны. Доказательства не имеют никакого значения. Людям куда проще скормить сладкую ложь, чем склонить на трудные поиски истины. Особенно если ложь всех устраивает. Почти все мы предпочтем короля без друзей и врагов, чем правителя, у которого и тех, и других в избытке. Нам подавай стабильность, а не туманную неизвестность».