— К черту! — прошипел Джезаль, вскакивая с трона и дергая ногами в тщетной попытке отделить штанины от потного зада. Он через голову стянул с себя малиновый кушак и отбросил его в сторону, затем попытался стряхнуть с себя украшенный золотым шитьем сюртук, но одна манжета зацепилась за руку, и пришлось выворачивать чертов сюртук наизнанку.
— К черту! — Джезаль швырнул его на мраморный помост и чуть не растоптал. Хофф попятился с таким выражением на лице, будто обнаружил страшную плесень у себя в новом и прекрасном особняке. Все слуги, пажи и рыцари — герольды и телохранители — старательно изображали из себя слепые статуи. В дальнем темном углу стоял первый из магов. Его глаз видно не было, зато на лице камнем застыло мрачное выражение.
Джезаль зарделся, что твой проказливый школяр, пойманный на горячем, и прикрыл глаза ладонью.
— Ужасно тяжелый день выдался.
Он быстренько сбежал по ступеням и, понурив голову, направился к выходу из приемного покоя. Когда он шел по коридору, вслед ему раздался запоздалый и слегка неуместный взрыв фанфар. К несчастью — и столь же неуместно, — за Джезалем поспешил Байяз.
— Это недостойно, — заметил первый из магов. — Редкие вспышки гнева делают человека устрашающим, частые — глупым.
— Прошу прощения, — прорычал Джезаль, стиснув зубы. — Корона жмет и давит.
— Тяжелая ноша, но и огромная честь. Помнится, мы говорили, что вы постараетесь оправдать свое право на нее. — Маг выдержал многозначительную паузу. — Возможно, вам следует стараться лучше?
Джезаль потер виски.
— Мне просто надо побыть наедине с собой. Совсем недолго.
— Отдыхайте, сколько угодно, ваше величество, только не забывайте: завтра у нас дело, безотлагательное. Вельможи Срединных земель не станут ждать с поздравлениями, посему надеюсь увидеть вас на рассвете полным энергии и свежим.
— Да, да! — кинул через плечо Джезаль. — Полным сил и энергии.
Он вырвался в маленький дворик, окруженный с трех сторон тенистой колоннадой, и постоял некоторое время, наслаждаясь прохладой вечера. Встряхнулся, зажмурился и, запрокинув голову, сделал медленный глубокий вдох. Минута спокойствия. Кажется, после безумного дня в Круге лордов Джезаля отпускали одного лишь в сортир и спальню.
Он стал жертвой или скорее тем, кто нагрел руки на чудовищной ошибке других людей, принявших его за короля. Его, откровенно себялюбивого, безмозглого идиота, который в жизни не заглядывал в будущее дальше завтрашнего дня. Каждый раз, как к нему обращались «ваше величество», он переживал пуще прежнего и с каждой минутой все сильнее удивлялся, что обман до сих пор не раскрыт.
Выйдя на аккуратную лужайку, Джезаль хотел было издать полный жалости к себе, любимому, вздох, но вовремя остановился, заметив у двери напротив рыцаря-телохранителя. Тот стоял так неподвижно, что его поначалу и не было видно. Джезаль еле слышно выругался. Неужто и пяти минут не дадут побыть в одиночестве? Нахмурившись, он подошел ближе. Рыцарь казался знакомым: крупная фигура, лысый череп и практически отсутствующая шея…
— Бремер дан Горст!
— Ваше величество, — отозвался Горст, грохнув кулаком по нагрудной пластине.
— Как я рад тебя видеть! — Этого быка Джезаль невзлюбил с первого взгляда и, побегав от него по фехтовальному кругу, своего мнения не изменил. Сейчас, однако, вид знакомого лица стал для него глотком воды в пустыне. Джезаль сам не заметил, как крепко пожал руку Горсту, словно старинному другу.
— Это слишком большая честь для меня, ваше величество, — произнес Горст.
— Умоляю, не зови меня так! Как ты попал в королевский дворец? Я думал, ты служишь в страже лорда Брока.
— Должность была не по мне, — ответил Горст своим необычно высоким голосом. — К счастью, несколько месяцев назад освободилось место в рядах рыцарей-телохранителей, ваше ве…
В голову Джезалю пришла одна идея. Он огляделся и никого не заметил: в саду было тихо, как на кладбище, аркада напоминала коридор крипты.
— Бремер… могу я называть тебя так?
— Полагаю, мой король вправе называть меня как ему угодно.
— Тогда… можно попросить тебя об услуге?
Горст удивленно моргнул.
— Только скажите, ваше величество.
Услышав, как открылась дверь, Джезаль резко обернулся. Из тени под колоннаду, мягко поскрипывая доспехами, вышел Горст. За ним — фигура в плаще с капюшоном. Стоило ей откинуть капюшон, как в сердце Джезаля проснулась былая страсть. В лучике света из окна он видел правильный изгиб скул, уголок рта, нос, блестящие глаза.
— Спасибо, Горст, — произнес Джезаль. — Можешь идти.
Гигант хлопнул себя по груди кулаком и вышел в дверь. Не первый раз Джезаль тайно встречался с Арди, но сейчас обстоятельства изменились. Он не знал, закончится ли свидание поцелуем и нежными словами, или все просто закончится. Начало было не слишком хорошим.
— Ваше августейшее величество, — иронично произнесла Арди. — Какая небывалая честь. Мне упасть ниц или сделать книксен?
От звука ее голоса у Джезаля, как и прежде, перехватило дыхание.
— Книксен? — выдавил он из себя. — Ты хоть знаешь, как он исполняется?
— Нет, если честно. Меня не готовили для жизни в высшем обществе, и недостаток образования просто убивает. — Нахмурившись, Арди ступила в затененный сад. — Еще девочкой я порой позволяла себе несбыточные мечты, что однажды меня пригласит к себе в гости, во дворец, сам король, и мы с ним станем есть изысканные пирожные, пить дорогие вина и до глубокой ночи вести утонченные разговоры о разных важных вещах. — Прижав к груди руки, Арди часто-часто заморгала. — Спасибо, что позволил хотя бы ненадолго исполниться жалким мечтам бедной нищенки. Остальные попрошайки не поверят, если расскажу!
— Все мы потрясены таким поворотом событий.
— О, безусловно, ваше величество.
Джезаль поморщился.
— Хоть ты не называй меня так.
— И как следует к вам обращаться?
— Меня зовут Джезаль. Просто Джезаль. Пожалуйста…
— Если такова ваша воля… Ты обещал, Джезаль, обещал, что не бросишь меня.
— Помню, что обещал, и слово свое сдержу… вот только… — Король, или не король, но он, как всегда, не мог подобрать красивых слов и потому просто выпалил: — Я не могу жениться на тебе! Женился бы, если… — он беспомощно всплеснул руками, — если бы не случилось то, что случилось. Теперь я уже ничего не могу поделать. Не могу жениться на тебе.
— Ну разумеется. — Она горько усмехнулась. — Обещания — для детей. Я и не думала, что ты сдержишь слово. Даже в самых безумных мечтах не смела такого представить. Вообразить страшно: король и девушка-крестьянка. Абсурд. В самой пошлой романтической книжке такого не встретишь.
— Это не значит, что больше мы не увидимся. — Джезаль нерешительно шагнул ей навстречу. — Жизнь изменилась, но можно ведь улучать мгновения… мгновения, когда мы можем быть вместе. — Он коснулся ее лица и ощутил знакомый трепет, укол совести. — Для нас все останется по-прежнему. Не волнуйся, обо всем позаботятся…
Она заглянула ему в глаза.
— То есть… ты предлагаешь стать твоей шлюхой?
Джезаль отдернул руку.
— Нет! Конечно же, нет! Я имею в виду… ты бы могла быть… — Он лихорадочно искал более удачное слово. — Моей любовницей?
— А, понятно. И что будет, когда ты женишься? Какое слово для меня подберет королева? — Джезаль нервно сглотнул и посмотрел себе под ноги. — Шлюха есть шлюха, как ты ее ни называй. Быстро надоедает, и еще быстрее ее можно заменить на другую. А когда ты устанешь от меня и подберешь других… любовниц. Как они будут меня называть? — Арди печально усмехнулась. — Я отребье, изгой, и помню об этом, но ты, похоже, думаешь обо мне еще хуже.
— Я не виноват. — У него на глазах выступили слезы и было сложно сказать, от боли или облегчения. Скорее всего горький привкус и того, и другого.
— Конечно, нет, я тебя и не виню. Я виню себя. Мне-то казалось, что у меня в жизни всегда черная полоса, но брат был прав: я просто не умею выбирать. — Арди посмотрела на него тем же оценивающим взглядом темных глаз, каким наградила при первой встрече. — Я ведь могла найти мужчину получше, однако выбрала тебя. Ничему меня жизнь не учит.
Она большим пальцем утерла слезу у него со щеки. Как тогда, когда они расстались в парке, под дождем. Правда, в тот раз была надежда, что однажды они встретятся вновь. Теперь и ее не осталось. Вздохнув, Арди опустила руки и мрачно посмотрела на темный сад.
Джезаль моргнул. Неужели это все? Он так хотел сказать напоследок нежные слова, попрощаться, превозмогая горькую радость, но разум его оставался пуст. Да и какими словами исправить то, что случилось? Пришло время расставаться, и лишние слова разбередили бы раны. К чему тратить время? Он стиснул зубы и утер остатки слез. Она была права. Король и девушка-крестьянка. Что может быть более нелепым?
— Горст! — позвал он, и могучий стражник вернулся, склонив голову. — Проводи леди домой.
Горст кивнул и отступил, освобождая дорогу. Арди повернулась и пошла к двери, накинув на голову капюшон, а Джезаль смотрел, как она уходит. Он надеялся, что на пороге она остановится и обернется, что их взгляды встретятся, и это будет последний момент их близости. Последний раз у него перехватит дыхание. Последний раз екнет в груди.
Но она не обернулась. Не задержавшись ни на мгновение, она переступила порог и вышла, Горст — следом за ней. И Джезаль остался в залитом лунным светом саду. Совершенно один.
Пойманная тень
Скрестив ноги, Ферро сидела на крыше портового склада и щурилась на яркое солнце. Она следила за кораблями, их пассажирами и командами. Ждала Юлвея, ради которого приходила сюда каждый день.
Между Союзом и Гуркхулом шла война — война болтунов, без кровопролитий, — и потому в Канту не отплывал ни один корабль. Но Юлвей мог отправиться, куда пожелает, и он же мог взять ее назад на Юг, где она отомстила бы гуркам. А до тех пор торчать ей среди розовых. Ферро стиснула зубы и сжала кулаки от бессилия и скуки. Она впустую тратила время и была уже