Итоги
Красная Шляпа был прав. Не было причин умирать здесь. По крайней мере, никому, кроме Девяти Смертей. Пришло самое время, чтобы этот ублюдок ответил за всё.
— Всё ещё жив, — прошептал Логен, — всё ещё жив. — Он, крадучись, вышел за угол белого здания в парк.
Логен помнил это место, когда оно ещё было заполнено людьми. Которые смеялись, ели, говорили. Сейчас здесь смеха не было. Он видел тела, разбросанные по лужайкам. Некоторые в доспехах, некоторые нет. Слышал отдалённый рёв — может, далёкой битвы. Ближе ничего, кроме шипения ветра в голых ветвях, да хруста шагов по гравию. Его кожу покалывало, когда он крался в сторону высокой стены дворца.
Тяжёлые ворота исчезли, только искорёженные петли висели в арочном проходе. Сады по ту сторону были полны трупов. На дорожке перед воротами лежало множество мертвецов, изломанных и раздавленных, словно по ним били гигантским молотом. Один разрезан напополам, две части лежали в луже тёмной крови.
Посреди всего этого стоял мужчина в белых доспехах, забрызганных красным. В садах гулял ветер, развевая тёмные волосы человека. Тёмная кожа была гладкой и безупречной, как у ребёнка. Он хмуро смотрел на тело у своих ног, но поднял взгляд на Логена, как только тот прошел в ворота. Без ненависти или страха, без радости или печали. Почти бесстрастно.
— Ты далеко от дома, — сказал он на северном языке.
— Ты тоже. — Логен посмотрел в это пустое лицо. — Ты едок?
— В этом преступлении я вынужден сознаться.
— Все мы в чём-то виноваты. — Логен поднял меч одной рукой. — Ну, тогда начнём?
— Я пришёл сюда, чтобы убить Байяза. И больше никого.
Логен взглянул вокруг на изувеченные трупы, разбросанные по саду.
— А это тогда как случилось?
— Когда решишь убивать, трудно определиться с количеством мёртвых.
— Так и есть. Как говорил мой отец, кровь не приносит ничего, кроме новой крови.
— Мудрый человек.
— Если бы я только послушал.
— Иногда трудно понять, в чём… истина. — Едок поднял окровавленную правую руку и хмуро посмотрел на неё. — Это правильно, что у праведного человека возникают… сомнения.
— И не говори. Только вряд ли я знаю много праведных.
— Однажды я думал, что знал. Теперь уже не уверен. Мы должны сражаться?
Логен глубоко вздохнул.
— Похоже на то.
— Да будет так.
Он набросился так быстро, что почти не было времени поднять меч, не говоря уже о том, чтобы им взмахнуть. Логен отпрыгнул с его пути, но едок всё равно задел его чем-то по рёбрам — локтем, коленом или плечом. Сложно сказать, когда тебя крутит по траве, и всё вокруг тебя кружится. Логен попытался подняться, и понял, что не может. Ему удалось лишь поднять голову на дюйм. Каждый вдох был мучительным. Он откинулся назад, уставившись в белое небо. Может, надо было оставаться за стенами. Может, надо было дать парням отдохнуть в лесу, пока всё не успокоится.
Высокая фигура едока вплыла в его размытое поле зрения, чёрная на фоне облаков.
— Я сожалею об этом. Я буду за тебя молиться. Я буду молиться за нас обоих. — Он поднял ногу в доспехах.
В лицо ему врубился топор, и едок пошатнулся. Логен потряс головой и вдохнул. С трудом поднялся на локте, вцепившись в бок. Он увидел, как мелькнул закованный в белые доспехи кулак и врезался в щит Трясучки, проломив кромку и сбив Трясучку на колени. В нагрудник едока со звоном ударилась стрела, и он повернулся — окровавленная половина его головы болталась. Вторая стрела попала ему точно в шею. Под аркой стояли Молчун и Ищейка, подняв луки.
Едок громадными шагами помчался к ним, взметая ветер, развевавший траву.
— Ух, — сказал Молчун. Едок врезал по нему закованным в латы локтем. Молчун врезался в дерево в десяти шагах позади и упал на траву. Едок поднял другую руку, чтобы рубануть по Ищейке, но один из карлов ткнул в него копьём и отпихнул назад. Ещё больше северян влетело в ворота, столпилось вокруг едока, кричали, вопили и рубили его топорами и мечами.
Логен перекатился, пополз по лужайке и схватил свой меч, вырвав с ним пригоршню влажной земли. Мимо него проковылял карл, с окровавленной пробитой головой. Логен стиснул челюсти и бросился вперёд, поднимая меч обеими руками.
Клинок вонзился едоку в плечо и распорол его до самой груди, окатывая лицо Ищейки кровью. Почти в то же время один из карлов ударил сбоку булавой, размозжил едоку вторую руку и оставил огромную вмятину на кирасе.
Едок споткнулся, и Красная Шляпа подрубил ему ногу. Тот упал на колени, кровь лилась из ран и текла по погнутым белым доспехам, заливая дорожку под ним. Он улыбался, насколько можно было понять по уцелевшей половине лица.
— Свободен, — прошептал он.
Логен поднял меч Делателя и срубил его голову с плеч.
Ветер подул внезапно, закружил по грязным улицам, зашелестел по выжженным зданиям, хлестая пеплом и пылью лицо Веста, который ехал в сторону Агрионта. Ему пришлось перекрикивать ветер.
— Как у нас дела?
— Боевой дух у них иссяк! — взревел Бринт, и очередной порыв разметал его волосы. — Они полностью отступают! Похоже, гурки так стремились окружить Агрионт, что не ожидали встречи с нами! А теперь они изо всех сил стараются убраться на запад. Вокруг стены Арнольта ещё идет сражение, но Орсо в Трёх Фермах обратил их в бегство!
Над руинами Вест увидел знакомые очертания Башни Цепей и направил свою лошадь в ту сторону.
— Хорошо! Если удастся оттеснить их от Агрионта, то мы одержим верх! Потом сможем… — Он замолк, как только они завернули за угол и увидели дорогу к западным воротам цитадели. Или, точнее, где раньше были западные ворота.
Весту понадобилось некоторое время, чтобы понять. Над грандиозной брешью в стене Агрионта виднелась Башня Цепей. Вся надвратная башня была полностью разрушена вместе с большими секциями стены по обе стороны. Обломки завалили ров внизу и разлетелись по разрушенным улицам вокруг.
Гурки были внутри Агрионта. Само сердце Союза оказалось незащищённым.
Неподалёку перед цитаделью всё ещё кипела беспорядочная битва. Вест подвёл лошадь ближе, мимо отставших и раненых, в самую тень стены. Он увидел, как строй вставших на колено арбалетчиков пускает залп в толпу гурков, как падают тела. Рядом с ним человек кричал на ветру, а другой пытался наложить жгут на окровавленный обрубок ноги.
Лицо Пайка стало мрачнее обычного.
— Сэр, нам лучше отступить. Здесь небезопасно.
Вест его проигнорировал. Каждый должен выполнять свою задачу, без исключений.
— Здесь надо выстроить шеренги! Где генерал Крой? — Сержант уже не слушал. Он поднял взгляд, и его рот глупо раскрылся. Вест повернулся в седле.
Над западной частью цитадели поднималась чёрная колонна. Сначала казалось, что она состоит из клубящегося дыма, но когда Вест пригляделся, то понял, что это вихри материи. Огромные массы вещества. Несметные тонны. Он проследил взглядом наверх, всё выше и выше. Сами облака двигались, заворачиваясь в спираль в центре, и медленно двигались по кругу наверху. Сражение захлебнулось — и гурки и солдаты Союза, разинув рты, вытаращились на извивающуюся колонну над Агрионтом, на фоне которой Башня Цепей была всего лишь чёрным пальцем, а Дом Делателя — незначительной мелочью позади.
С небес начали сыпаться предметы. Сначала маленькие — осколки, пыль, листья, клочки бумаги. Потом кусок дерева размером с ножку стула рухнул вниз и отскочил, крутясь, от мостовой. Завопил солдат, которому в плечо врезался камень размером с кулак. Те, кто не сражались, начали отступать, пригибаясь к земле, держа щиты над головами. Ветер стал ещё более диким, и уже рвал одежду, а люди спотыкались, наклонялись, борясь с ним, стискивали зубы и щурили глаза. Крутящаяся колонна становилась всё шире, темнее, быстрее и выше, уже касаясь самого неба. Вест видел, как по её краям на фоне белых облаков пляшут какие-то точки, словно тучи мошкары в летний день.
Вот только это были летающие каменные плиты, дерево, земля и металл, каким-то капризом природы взлетевшие в небеса. Он не знал, что происходит, или как. Ему оставалось лишь таращиться.
— Сэр! — взревел Пайк ему на ухо. — Сэр, мы должны уходить! — Он схватил уздечку лошади Веста. Неподалёку от них в мостовую врезался огромный кусок здания. Лошадь Веста встала на дыбы, крича от паники. Мир накренился, завертелся, почернел — и Вест уже не знал, сколько это продолжается.
Он лежал лицом вниз, с полным ртом земли. Он поднял голову и, пьяно покачиваясь, поднялся на четвереньки. В ушах ревел ветер, летающий песок жалил в лицо. Было темно, как в сумерках. Воздух был полон падающего мусора. Он вреза́лся в землю, в здания, в людей, которые сбились в кучи, как овцы, позабыв все мысли о битве. Живые падали ничком рядом с мёртвыми. Обломки ободрали Башню Цепей, с её крыши стали слетать куски сланца, а потом буря сорвала и стропила. Вниз рухнула гигантская балка и врезалась в булыжник мостовой, покатилась, сбивая тела на своём пути и пробила стену дома — крыша здания обвалилась внутрь.
Совершенно беспомощно Вест задрожал, слёзы потекли из больных глаз. Вот так и приходит конец? Не покрытый кровью и славой во главе глупой атаки, как генерал Поулдер. Не уходит тихо ночью, как маршал Берр. И даже не на эшафоте в капюшоне за убийство кронпринца Ладислава.
Раздавлен по воле случая гигантским обломком, упавшим с неба.
— Прости меня, — прошептал он в бурю.
Он увидел, как двигаются чёрные очертания Башни Цепей. Увидел, как та наклонилась. Вниз посыпались обломки камня, плюхнулись во вспенившийся ров. Всё громадное здание накренилось, вспучилось и нелепо медленно завалилось наружу, через бушующий шторм на город.
Падая, оно разломилось на чудовищные части, врезаясь в дома, давя съёжившихся людей, как муравьев, разбрасывая во все направления смертоносные снаряды.
Это был конец.
Вокруг пространства, которое раньше было площадью Маршалов, зданий больше не осталось. Бурные фонтаны, статные статуи аллеи Королей, дворцы, полные мягкотелых розовых.