Теперь повсюду в городе поселился страх. Ферро видела его в каждом гладком бледном лице. В каждом слове и в каждом жесте. Бездыханное ожидание, словно воздух перед тем, как разразится гроза. Словно поле сухой травы, готовое вспыхнуть от мельчайшей искры. Она не знала, чего они ждали, и ей было наплевать.
Но она слышала много разговоров о выборах.
Первый из Магов смотрел, как она выходит в дверь, яркое солнце сияло на его лысой голове.
— Чаю, Ферро?
Она ненавидела чай, и Байяз знал это. Чай пили гурки, когда замышляли предательство. Она помнила, как солдаты пили его, пока она валялась в пыли. Она помнила, как работорговцы пили его, обговаривая цены. Она помнила, как Уфман пил его, со смехом глядя на её гнев и беспомощность. А теперь чай пил Байяз, изящно зажав маленькую чашечку между большим и указательным пальцами, и улыбался.
Ферро стиснула зубы.
— С меня хватит, розовый. Ты обещал мне месть, и не дал ничего. Я возвращаюсь на Юг.
— В самом деле? Нам будет очень тебя не хватать. Но сейчас Гуркхул и Союз в состоянии войны. Нынче корабли до Канты не плавают. Возможно ещё некоторое время плавать не будут.
— Тогда как я туда попаду?
— Ты совершенно ясно дала мне понять, что я за тебя не в ответе. Я дал тебе крышу над головой, а ты даже не выразила благодарности. Если хочешь уехать, то организуй это сама. Скоро сюда должен вернуться мой брат Юлвей. Возможно, он возьмёт тебя под своё крыло.
— Этого мало. — Байяз сердито посмотрел на неё. Взгляд может и зловещий, но Ферро не Длинноногий, и не Луфар, и не Ки. У неё не было господина, и никогда не будет. — Этого мало, говорю!
— Почему ты с таким упорством испытываешь пределы моего терпения? Понимаешь, оно ведь может подойти к концу.
— Как и моё.
Байяз фыркнул.
— У твоего и начала-то нет, что несомненно мог бы подтвердить мастер Девятипалый. Решительно утверждаю, Ферро, что обаяния у тебя не больше, чем у козы — и к тому же козы с прескверным характером. — Он выпятил губы и изящно глотнул из чашечки. Только чудовищным усилием Ферро сдержалась, чтобы не хлопнуть его по руке, да ещё не боднуть вдобавок лысую сволочь. — Но если сражения с гурками тебя всё ещё интересуют…
— Всегда.
— Тогда я уверен, что смогу найти применение твоим талантам. Там, где не нужно чувство юмора. Мои цели относительно гурков не изменились. Борьба должна продолжиться, хотя и с другим оружием. — Он перевёл взгляд в сторону огромной башни, которая возвышалась над крепостью.
Ферро мало знала о красоте, и ещё меньше красота её волновала, но это здание на её взгляд было прекрасным. В этой горе голого камня не было никакой мягкости, никакой снисходительности. В очертаниях башни была жестокая честность. Безжалостная точность в резких чёрных углах. Что-то в этом здании завораживало Ферро.
— Что это за место? — спросила она.
Байяз прищурился, глядя на неё.
— Дом Делателя.
— А что внутри?
— Не твоё дело.
Ферро едва не плюнула от раздражения.
— Ты жил там. Ты служил Канедиасу. Помогал Делателю в его работе. Ты всё это рассказывал нам там, на равнинах. Так скажи, что там внутри?
— А у тебя острая память, Ферро, но ты забыла одно. Мы не нашли Семя. Ты мне не нужна. И в частности мне больше не нужно отвечать на твои бесконечные вопросы. Представь себе, как это меня пугает. — Он снова чопорно глотнул свой чай, поднял брови и уставился на розовых бездельников в парке.
Ферро натянула себе на лицо улыбку. Или то, что она могла выдавить в качестве улыбки. По крайней мере оскалила зубы. Она хорошо помнила, что говорила та старуха Конейль, и как сильно это его взбесило.
— Делатель. Ты пытался украсть его тайны. Ты пытался украсть его дочь. Её звали Толомея. Её отец сбросил её с крыши. За её предательство, когда она открыла тебе дверь. Я права?
Байяз сердито выплеснул с балкона последние капли из чашки. Ферро посмотрела, как они блестят на ярком солнце, падая вниз.
— Да, Ферро, Делатель сбросил свою дочь с крыши. Похоже, нам обоим не везёт в любви, а? Нам не везёт. Но ещё больше не везёт нашим возлюбленным. Кто бы мог подумать, что у нас столько общего? — Ферро подумала, а не столкнуть ли розовую сволочь с балкона вслед за его чаем. Но он всё ещё был должен ей, и Ферро собиралась взять долг. Так что она просто насупилась и ушла с балкона.
В комнате был новоприбывший. Человек с кудрявыми волосами и широкой улыбкой. В руке он держал длинный посох и сумку из потёртой кожи на одном плече. С его глазами было что-то странное — один светлый, другой тёмный. В его бдительном взоре было что-то, отчего Ферро стала подозрительной. Даже больше обычного.
— А-а, знаменитая Ферро Малджин. Простите мое любопытство, но не каждый день можно встретить человека с такими… выдающимися предками, как у вас.
Ферро не понравилось, что он знал её имя, её предков, да и вообще хоть что-то о ней.
— Ты кто?
— Да где же мои манеры? Я Йору Сульфур из ордена магов, — и он протянул руку. Она не приняла её, но он лишь улыбнулся. — Не один из первых двенадцати, разумеется. Всего лишь дополнение. Поздняя прибавка. Когда-то я был учеником великого Байяза.
Ферро фыркнула. С её точки зрения эта характеристика не добавляла ему доверия.
— И что случилось?
— Я закончил обучение.
Байяз со стуком поставил чашку на столик у окна.
— Йору, — сказал он, и новоприбывший смиренно склонил голову. — Благодарю тебя за проделанную работу. Всё точно и по существу, как всегда.
Улыбка Сульфура стала ещё шире.
— Маленький винтик в большой машине, но я стараюсь быть крепким винтиком.
— Ты меня ещё не подводил. Я этого не забуду. Как продвигается твоя следующая маленькая игра?
— Готова начаться, по вашей команде.
— Давай начнём сейчас. Задержка ничего хорошего не принесёт.
— Я сделаю приготовления. Я так же принёс это, как вы и просили. — Он скинул с плеча сумку и осторожно сунул руку внутрь. Медленно вынул большую чёрную книгу. На тяжелой обложке виднелись рубцы, порезы и следы огня. — Книга Гластрода, — тихо проговорил он, словно боялся произносить эти слова.
Байяз нахмурился.
— Пока оставь её. Возникло неожиданное осложнение.
— Осложнение? — Сульфур с некоторым облегчением убрал книгу в сумку.
— То, что мы искали… его там не оказалось.
— Тогда…
— Что касается наших планов, ничего не изменилось.
— Разумеется. — Сульфур снова склонил голову. — Лорд Ишер уже в пути.
— Отлично. — Байяз взглянул на Ферро, словно только сейчас вспомнил, что она здесь. — Не будешь ли ты так любезна предоставить нам эту комнату. У меня посетитель, которому я должен уделить внимание.
Ферро и рада была уйти, но не спешила убраться, поскольку Байяз хотел, чтобы она поспешила. Она расправила руки, постояла на месте, потянулась. Потом пошла в сторону двери максимально непрямым путём, шаркая ногами по доскам пола и заполняя всю комнату этими отвратительными звуками. Остановилась поглазеть на картину, пихнуть стул, щёлкнуть по блестящей вазе — ничего из этого её совсем не интересовало. И всё это время Ки смотрел, Байяз хмурился, а Сульфур ухмылялся своей маленькой понимающей ухмылкой. Она остановилась в дверях.
— Сейчас?
— Да, сейчас, — отрезал Байяз.
Ферро ещё раз осмотрела комнату.
— Ёбаные маги, — фыркнула она и выскользнула за дверь.
В комнате за дверью она едва не столкнулась с высоким розовым стариком. На нём, несмотря на жару, была тяжёлая мантия, а на плечах висела блестящая цепь. За его спиной возвышался большой мужик, мрачный и бдительный. Охранник. Ферро не понравился вид розового старика. Он посмотрел на неё свысока, выпятив подбородок, словно она была собакой.
Словно она была рабыней.
— Шшшшш. — Прошипела она ему в лицо и прошла мимо, пихнув плечом. Мужчина яростно фыркнул, и его охранник сурово посмотрел на Ферро. Она это проигнорировала. Суровые взгляды ничего не значат. Если он хочет получить коленом по морде, то пусть попробует к ней прикоснуться. Но он не стал. Эти двое прошли в дверь.
— А-а-а, лорд Ишер! — услышала она слова Байяза, перед тем, как дверь закрылась. — Как я рад, что вы смогли прийти так скоро.
— Я пришёл сразу же. Мой дедушка всегда говорил, что…
— Ваш дедушка был мудрым человеком и добрым другом. Я бы хотел обсудить с вами, если позволите, положение в Открытом Совете. Не хотите ли чаю…?
Честность
Джезаль лежал на спине, положив руки под голову, прикрыв бёдра простыней. Он смотрел, как Арди глядит в окно — поставив локти на подоконник, и положив подбородок на ладони. Он смотрел на Арди и благодарил судьбы, что какой-то давно забытый модельер военной формы решил снабдить офицеров Личной Королевской короткими куртками. Он благодарил их глубоко и с самой искренней признательностью, поскольку кроме его куртки сейчас на Арди ничего не было надето.
Удивительно, как всё между ними изменилось после того горького, сбивающего с толку воссоединения. Целую неделю они ни одной ночи не проводили раздельно, и целую неделю улыбка не сходила с его лица. Разумеется, иногда накатывали воспоминания, незваные и ужасно удивительные, словно раздувшийся труп, всплывший на поверхность пруда, прямо перед людьми, которые наслаждались пикником на берегу. Джезаль вспоминал, как Арди кусала и била его, плача и крича ему в лицо. Но в такие минуты он старался улыбнуться, смотрел, как она улыбается ему, и довольно скоро ему удавалось затолкать эти неприятные мысли назад, по крайней мере на какое-то время. Тогда Джезаль поздравлял себя с тем, что ему хватило великодушия так поступить, и с тем, что он простил её.
— Арди, — заискивающе проговорил он.
— М-м-м?
— Возвращайся в постель.
— Почему?
— Потому что я люблю тебя. — Удивительно, чем больше он это говорил, тем проще получалось.
Она скучающе вздохнула.
— Это ты так говоришь.
— Это правда.
Она обернулась и поставила руки на подоконник. На фоне яркого окна виднелись лишь тёмные очертания её тела.