Логен слышал, как остальные участники засады продираются через кусты, и бросился за ними, сжав рукоять своего меча. Он бежал между стволов деревьев, держась на расстоянии. Свет костра и шум парней Союза стихали позади, пока он не оказался глубоко в лесу, чувствуя запах сосен и влажной земли, и направлял его лишь шорох торопливых шагов убегавших людей. Логен сделался частью леса, как в старые деньки. Это было не так уж трудно. Умение снова вернулось, словно он много лет подряд крался по ночам среди деревьев. В ночи эхом разносились голоса, и Логен замер и прижался к сосне, прислушиваясь.
— Где Грязный Нос?
Тишина.
— Мёртв, наверное.
— Мёртв? Как?
— С ними был кто-то, Ворон. Какой-то здоровенный уёбок. — Ворон. Логен знал это имя. И голос тоже узнал, теперь, когда хорошо расслышал. Названный, который сражался за Малорослика. Нельзя было назвать их друзьями, его и Логена, но они друг друга знали. Стояли неподалёку в строю под Карлеоном, сражались бок о бок. Их снова разделяло каких-то несколько шагов, но теперь они уже готовы были поубивать друг друга. Странно, как судьба может обернуться. Сражаться вместе с человеком, и сражаться против него — такие близкие понятия. Намного ближе, чем не сражаться вовсе.
— Северянин, говоришь? — донёсся голос Ворона.
— Должно быть. Кто бы это ни был, он своё дело знает. Набросился очень быстро. Я не успел даже стрелу пустить.
— Падла! Нельзя это спускать. Переночуем здесь и завтра отправимся за ними. Может, достанем этого здорового.
— Ага, достанем, блядь. Не волнуйся об этом. Да я этой сволочи глотку перережу.
— Молодец. А до тех пор подежурь, пока остальные немного поспят. Может, злость в этот раз не даст тебе заснуть, а?
— Ага, вождь. Точно.
Логен сидел, ловя взглядом очертания среди деревьев, и смотрел, как эти четверо раскидывают одеяла и заворачиваются в них ко сну. Пятый занял своё место на страже, спиной к остальным, и стал смотреть в ту сторону, откуда они пришли. Логен подождал и услышал, как один захрапел. Начался дождик, застучал и потёк по веткам сосен. Некоторое время спустя он закапал Логену на волосы, на одежду, тёк по лицу и падал на влажную землю, кап-кап-кап. Логен сидел, спокойно и тихо, как камень.
Оно может быть страшным оружием, терпение-то. Очень немногие умеют им пользоваться. Сложная штука — думать об убийстве, когда опасность уже миновала и кровь остыла. Но Логен всегда это умел. Так что время медленно ползло, а он сидел и думал о давних временах, пока луна не поднялась высоко, и среди деревьев вместе с каплями дождя не потёк бледный свет. Бледного света Логену было достаточно, чтобы разглядеть цели.
Он расправил ноги и начал двигаться, прокладывая путь среди стволов деревьев, тихо и аккуратно переставляя ноги в кустах. Дождь был его союзником, стук капель и журчание струек маскировали тихие звуки шагов, когда он обходил часового.
Логен вытащил нож, влажный клинок один раз блеснул в неровном лунном свете. Выйдя из-за деревьев, Логен пошёл по их лагерю. Между спящими людьми, так близко, что мог их коснуться. Близко, как брат. Стражник всё шмыгал и шмыгал носом, натягивая на плечи мокрое одеяло, покрытое блестящими каплями дождя. Логен встал и подождал, глядя на бледное лицо одного из спящих, который лежал на боку — глаза закрыты, рот широко раскрыт, от дыхания в холодную ночь поднимается лёгкий пар.
Часовой замер, и Логен подкрался близко к нему сзади, затаив дыхание. Он протянул левую руку, шевеля пальцами в туманном воздухе и выжидая подходящего момента. Вытянул правую руку, крепко сжав рукоять ножа. Почувствовал, как кривятся его губы, оскаливая крепко стиснутые зубы. Время пришло, а когда оно приходит, надо бить без размышлений.
Логен вытянул руку и крепко зажал часовому рот, быстро и сильно полоснул ему по горлу, так глубоко, что почувствовал, как клинок царапнул по костям шеи. Часовой дёрнулся и сопротивлялся ещё миг, но Логен держал его крепко, крепко, как любовник, и тот лишь тихо булькнул. Логен почувствовал кровь на руках — горячую и липкую. Об остальных он пока не волновался. Если один из них проснётся, то увидит лишь очертания одного человека в темноте, а это как раз то, чего они ожидали.
Довольно скоро часовой обмяк, и Логен тихо положил его на бок. Голова ударилась об землю. Четыре беспомощные фигуры лежали под мокрыми одеялами. Наверное, было время, когда Логену пришлось бы настраивать себя на такую работёнку. Когда пришлось бы подумать, почему правильно поступить именно так. Но если такое и было, то давно прошло. На Севере время, потраченное на раздумья, будет тем временем, за которое тебя убьют. Здесь были всего лишь четыре задачи, которые надо выполнить.
Он подкрался к первому, поднял над головой окровавленный нож, и ударил прямо в сердце через плащ, прижав руку ему ко рту. Тот умер тише, чем спал. Логен подобрался к следующему, готовый сделать то же самое. Его сапог стукнул обо что-то металлическое. Может, фляга с водой. Чем бы это ни было, загремело сильно. Глаза спящего человека раскрылись, и он начал подниматься. Логен вколотил нож ему в живот и вытащил, распоров внутренности. Тот захрипел, широко раскрыл рот и глаза и вцепился Логену в руку.
— А? — Третий сел прямо и вытаращился. Логен вырвал руку и выхватил меч. — Чё… — Третий мужик инстинктивно поднял руку, и тусклый клинок отрубил ему ладонь по запястье и врубился глубоко в череп. Во влажном воздухе брызнули чёрные точки крови, и человек рухнул на спину.
Но это дало последнему достаточно времени, чтобы выкатиться из одеяла и схватить топор. Теперь он стоял, пригнувшись, широко развёл руки, в боевой стойке, как человек с большим опытом сражений. Ворон. Логен слышал, как шипит его дыхание, видел, как оно парит под дождём.
— Надо было начинать с меня! — прошипел он.
Логен не мог с этим поспорить. Он сосредоточился на том, чтобы поубивать их всех, и мало уделил внимания порядку. Но всё же теперь поздновато было волноваться. Он пожал плечами:
— Начинать или заканчивать, разница не большая.
— Посмотрим. — Ворон поднял топор в туманный воздух, передвигаясь и выбирая момент для атаки. Логен стоял спокойно и переводил дух. Меч висел у него в руке сбоку, холодная влажная рукоять стиснута в ладони. Он никогда не любил много двигаться, пока не придёт время. — Лучше скажи, как тебя зовут, пока ещё можешь дышать. Мне нравится знать, кого я убиваю.
— Ты уже знаешь меня, Ворон. — Логен поднял другую руку, расставив пальцы, и лунный свет засиял на окровавленной руке, и на окровавленном обрубке пальца. — Мы бок о бок сражались под Карлеоном. Не думал, что ты меня так скоро забудешь. Но редко всё оборачивается так, как мы ожидаем, а?
Теперь он перестал двигаться, Ворон-то. Логен видел блеск его глаз в темноте и различал сомнение и страх в том, как он стоял.
— Нет, — прошептал он, покачивая головой в темноте. — Этого не может быть! Девятипалый мёртв!
— Да ну? — Логен глубоко вздохнул и медленно выдохнул во влажную ночь. — Тогда я, небось, его призрак.
Они выкопали что-то вроде ямы, чтобы прятаться, эти парни из Союза, а по бокам в качестве укреплений поставили мешки и ящики. То и дело Логен видел, как над укреплением появляется лицо, вглядываясь в чащу, и тусклый свет от угасавшего костра мелькал на наконечнике стрелы или копья. Окопались, ждут очередную засаду. Если раньше они были нервными, то теперь, должно быть, и вовсе обосрались. Возможно, кто-нибудь из них испугается и застрелит Логена, как только тот даст о себе знать. У проклятых арбалетов[8] Союза спусковые рычаги срабатывали от лёгкого касания, стоило их только взвести. Погибнуть ни за что чёрт знает где, да ещё от рук своих же — это было бы как раз в духе удачи Логена, но особого выбора у него не было. Если только он не собирался топать до передовой пешком.
Он прокашлялся и крикнул:
— Не стреляйте! — Вжикнула тетива, и в паре шагов слева в дерево вонзился болт. Логен пригнулся к мокрой земле. — Не стреляйте, говорю!
— Кто там?
— Это я, Девятипалый! — Тишина. — Северянин, который сидел в повозке!
Долгая пауза и какое-то бормотание.
— Ладно! Но выходи медленно, и руки держи так, чтобы мы их видели!
— Хорошо! — Он выпрямился и медленно пошел из леса, высоко подняв руки. — Только не стреляйте в меня, ладно? Мы договорились!
Он пошёл с поднятыми руками в сторону костра, морщась от мысли, что в любую минуту может получить болт в грудь. Он узнал лица парней, с которыми ехал раньше, и офицера, который командовал колонной пополнения. Пара из них направляла на него свои арбалеты, пока он медленно спускался в траншею через самодельный парапет. Она была выкопана перед костром, но не очень хорошо, и на дне образовалась лужа.
— Где тебя черти носили? — сердито спросил офицер.
— Выслеживал тех, кто устроил нам ночью засаду.
— Ты нашёл их? — спросил один из парней.
— Нашёл.
— И?
— Мертвы. — Логен кивнул на лужу в яме. — Так что вам не нужно нынче спать в воде. Похлёбка осталась?
— Сколько их там было? — резко бросил офицер.
Логен глянул на угольки костра, но котелок был пуст. Как раз в духе его удачи, снова.
— Пятеро.
— Ты один, против пятерых?
— Сначала их было шестеро, но одного я сразу убил. Он где-то там, в лесу. — Логен вытащил из котомки ломоть хлеба и накрошил в котелок, пытаясь собрать хотя бы немного жира от мяса. — Я подождал, пока они заснут, так что сражаться лицом к лицу пришлось только с одним. Похоже, в этом смысле мне всегда везло. — Он не чувствовал себя везунчиком. Посмотрел в свете костра на свои руки — они всё ещё были в крови. Тёмная кровь под ногтями засохла в линиях ладони. — Всегда везло.
Офицера, похоже, это не убедило.
— Откуда нам знать, что ты не один из них? Что ты не шпионишь за нами? Что они не поджидают там сейчас, пока ты не дашь им сигнал, что мы уязвимы.
— Вы всю дорогу были уязвимы, — фыркнул Логен. — Но это хороший вопрос. Я так и думал, что ты задашь его. — Он стянул с ремня холщовый мешок. — Поэтому я принес тебе это. — Офицер нахмурился, протянул руку, потом открыл мешок и подозрительно заглянул внутрь. Сглотнул. — Как я и сказал, там было пятеро. Так что здесь десять больших пальцев. Теперь доволен?