Толпу аккуратно развели по краям огромного открытого пространства, оставив посередине длинную дорожку голого камня. На дальнем конце возвели помост со скамьями, алый балдахин по центру указывал на присутствие монарших особ. От шума и вида этого зрелища захватывало дух.
Джезаль вспомнил, какой триумф устроили маршалу Варузу, когда тот вернулся с победой над гурками, вспомнил, как подростком смотрел на всё широко раскрытыми глазами. Тогда Джезаль лишь мельком видел самого маршала, который сидел на высоком сером жеребце, но и представить себе не мог, что однажды и сам проедет верхом по этому почётному месту. Если честно, это было удивительно. В конце концов, он победил кучку крестьян, а не самую сильную страну Земного круга. Но всё же, вряд ли Джезаль должен был решать, кто достоин триумфа, не так ли?
Так что он пришпорил лошадь и проехал между рядами улыбающихся лиц, машущих рук, в атмосфере поддержки и одобрения. Он увидел великих людей Закрытого Совета, которые расположились на скамьях в первом ряду. Узнал архилектора Сульта в сияющем белом и верховного судью Маровию в торжественно-чёрном. Там сидел и его прежний учитель фехтования, лорд-маршал Варуз, а лорд-камергер Хофф сидел прямо рядом с ним. Все аплодировали, в основном с лёгким презрением, которое Джезаль нашёл слегка оскорбительным. В середине, надёжно закреплённый на позолоченном стуле, сидел сам король.
Джезаль, уже полностью свыкшийся со своей ролью героя-завоевателя, сильно натянул уздечку, заставив коня встать на дыбы и театрально бить копытами в воздухе. Потом соскочил с седла, подошёл к королевскому помосту и изящно встал на одно колено, склонив голову и ожидая милости короля. Овации толпы эхом разносились вокруг него. Будет ли лишним надеяться на дальнейшее продвижение по службе? Может, даже на личный титул? Уже сложно было поверить, что совсем недавно он всерьёз размышлял о тихой жизни в неизвестности.
— Ваше величество… — услышал он слова Хоффа, и посмотрел исподлобья. Король спал, крепко закрыв глаза и раскрыв рот. В каком-то смысле здесь не было ничего удивительного — лучшие годы этого человека давно уже были позади, но Джезаля это разозлило. В конце концов, уже второй раз король спит в миг славы Джезаля. Хофф очень аккуратно толкнул того локтем, но когда король не проснулся, лорд-камергеру пришлось наклониться, чтобы прошептать на ухо:
— Ваше величество… — никакого ответа. Король накренился вбок, склонив голову, и вдруг упал со своего золочёного стула, растянувшись на спине перед поражёнными членами Закрытого Совета, словно выброшенный на сушу кит. Его алая мантия задралась, демонстрируя огромное мокрое пятно на штанах. Корона свалилась с головы, отскочила и застучала по плитам.
Послышался коллективный вздох, прерванный визгом какой-то дамы с задних рядов. Джезаль смотрел, развесив рот, как лорд-камергер бросается на колени и наклоняется над неподвижным королем. Прошёл миг тишины, в который каждый человек на Площади Маршалов затаил дыхание, а потом Хофф медленно поднялся на ноги. Его лицо утратило всю свою красноту.
— Король умер! — возвестил он, и мучительное эхо отразилось от башен и зданий, окружавших площадь. Джезалю оставалось лишь скривиться. Ну и везёт же ему. Теперь уже никто не станет его прославлять.
Слишком много ножей
Логен сидел на камне в двадцати шагах от дорожки, по которой их вёл Круммох-и-Фейл. Он знал все пути, этот Круммох-и-Фейл, все тропинки на Севере. Так гласили слухи, и Логен надеялся, что так оно и есть. Ему не улыбалось угодить прямиком в засаду. Они направлялись на север, к горам. Надеялись, что Бетод слезет со своих холмов и направится в Высокогорье. Надеялись, что Союз подойдёт вслед за ним, и поймает его в ловушку. Да уж, многовато надежд.
Стоял жаркий солнечный день, и землю под деревьями прорубали тени, прорезали лучи солнечного света, которые перемещались от движения веток на ветру. Время от времени проглядывало солнце и светило Логену прямо в лицо. Птицы щебетали и заливались трелями, деревья скрипели и шелестели, в спокойном воздухе летали насекомые, и земля в лесу была покрыта множеством белых и голубых цветов. Лето, да ещё на Севере — но ни то ни другое Логена не радовало. Лето было лучшим сезоном для убийств. И в хорошую погоду на глазах Логена умерло намного больше людей, чем в плохую. Так что он держал ухо востро, вглядывался в деревья, внимательно смотрел и слушал ещё внимательнее.
Такое задание дал ему Ищейка. Оставаться на правом фланге, убедиться, что никто из парней Бетода не подкрадётся к ним, пока они растянулись по этой козьей тропе. Логену это вполне подходило. Сидеть на краю, где ни у кого из своих не будет искушения попытаться убить его.
Тихо идущие среди деревьев люди, приглушённые голоса, оружие наготове — всё это навевало волну воспоминаний. И хороших и плохих. В основном плохих, надо сказать. Один мужик отошёл от остальных и направился среди деревьев в сторону наблюдавшего Логена. На его лице сияла широкая ухмылка, довольно дружелюбная с виду, но это ничего не значило. Логен знал многих, кто мог ухмыляться, планируя тебя убить. Он и сам так делал, и не раз.
Он чуть повернулся, сунул руку вниз, чтоб её не было видно, и крепко сжал ладонь на рукояти ножа. Не бывает слишком много ножей, как говорил ему отец, и это был полезный совет. Логен осмотрелся, легко и непринуждённо, просто чтобы убедиться, что за спиной никого нет, но там стояли только деревья. Так что он передвинул ногу для лучшего равновесия, и остался сидеть, пытаясь выглядеть так, словно его ничего не беспокоило, но каждая мышца напряглась и была готова к прыжку.
— Меня зовут Красная Шляпа. — Мужик остановился в шаге от него, всё ещё ухмыляясь. Его левая рука лежала на навершии меча, а правая просто свисала.
Мысли Логена понеслись вскачь, он вспоминал всех людей, с которыми плохо обошёлся, завязал вражду или которых ранил. По крайней мере, тех, кого оставил в живых. Красная Шляпа. Ничего подобного он не помнил, но это было слабым утешением. Десять человек с десятью большими книгами не смогли бы проследить всех врагов, которых он себе нажил, а ещё друзей, семьи и союзников всех его врагов. И это не говоря уже о людях, которые пытались убить его без особой причины, просто чтобы прославить своё имя.
— Не могу сказать, что вспомнил тебя.
Красная Шляпа пожал плечами.
— Да и с чего бы. Я сражался за Старика Йоля, давно уже. Он был хорошим мужиком, этот Йоль-то, человеком, которого можно уважать.
— Ага, — сказал Логен, всё ещё ожидая резкого движения.
— Но потом он вернулся в грязь, и я ушел к Малорослику.
— Я с Малоросликом никогда не мог найти общий язык, даже когда мы были на одной стороне.
— Если честно, я тоже. Та еще падла. Весь раздулся от побед, которые за него одержал Бетод. Такое мне не по нутру. Поэтому я и переметнулся, понимаешь? Когда услышал, что здесь Тридуба. — Он шмыгнул носом и уставился в землю. — Кому-то надо что-то сделать с этим ёбаным Наводящим Ужас.
— Так мне говорили. — Логен много слышал об этом Наводящем Ужас, и среди этого не было ничего хорошего. Но понадобилось бы нечто большее, чем просто несколько слов в верном направлении, чтобы он убрал руку с ножа.
— А вообще, думаю, Ищейка хороший вождь. Один из лучших, что у меня были. Знает своё дело. Осторожен, да. Всё обдумывает.
— Ага. Я всегда считал, что он справится.
— Думаешь, Бетод идёт за нами?
Логен не отвёл взгляда.
— Может идёт, а может и нет. Вряд ли мы узнаем, пока не поднимемся в горы и не услышим, как он стучится в дверь.
— А Союз, как думаешь, выполнит свою задачу?
— Почему бы и нет. Этот Берр вроде знает, что к чему, насколько мне известно, да и парнишка его, Свирепый, тоже. Они говорят, что придут, и думаю — придут. В любом случае, не многое мы тут можем поделать, а?
Красная Шляпа вытер пот со лба и покосился на деревья.
— Наверное, ты прав. В любом случае, я чё сказать-то хотел. Я был в той битве, в Инворде. На другой стороне от тебя, но видел, как ты дерёшься. И, скажу тебе, я старался держаться от тебя как можно дальше. — Он покачал головой и ухмыльнулся. — Никогда такого не видал, ни до, ни после. Так что, наверное, я рад, что ты с нами. Правда рад.
— Да? — Логен удивлённо моргнул. — Ладно тогда. Хорошо.
Красная Шляпа кивнул.
— Ну. Вот и всё. Увидимся в бою, наверное.
— Ага. В бою. — Логен смотрел, как он шагает прочь среди деревьев, но даже когда Красная Шляпа скрылся из вида, он почему-то никак не мог разжать руку на ноже, не мог избавиться от чувства, что надо быть начеку.
Похоже, он позволил себе забыть, что такое Север. Или позволил себе притворяться, что Север изменился. Теперь он понял свою ошибку. Он загнал себя в ловушку, много лет назад. Выковал тяжеленную цепь, кровавое звено за звеном, и сковал себя ею. По какой-то причине ему выпал шанс освободиться, шанс, которого он никогда не заслуживал, но вместо этого он вернулся назад, и вот теперь здесь снова запахло кровью.
Логен чувствовал, оно надвигается. Огромное бремя смерти, как тень от горы, падало на него. Каждый раз, как он произносил слово, или делал шаг, или даже думал — казалось, тем самым он приближал это бремя. Он пил его с каждым глотком, вдыхал с каждым вздохом. Логен сгорбился и уставился на сапоги, на полосы солнечного света на носках. Нельзя было отпускать Ферро. Надо было прицепиться к ней, как ребенок к матери. Как часто в жизни ему доставалось что-то настолько же хорошее? А теперь он от неё отказался и решил вернуться сюда, сводить счёты. Он облизнул зубы и кисло сплюнул на землю. Надо было помнить. Месть далеко не так проста и не так сладка, как о ней думаешь.
— Готов поспорить, тебе хотелось бы и вовсе сюда не возвращаться, а?
Логен резко поднял голову, едва не выхватив нож и не принявшись за работу. Потом увидел, что это всего лишь Тул стоит над ним. Он убрал нож и опустил руки.
— Знаешь что? Эта мысль мне в голову приходила.